– Что же… – скованно молвил Аламуддин-паша. – Что вы намерены сделать для начала, госпожа?

– Мне нужно расширить влияние за пределы дворца, – степенно отвечала Небахат Султан. – Как и прежние могущественные хасеки, я должна встать во главе крупного благотворительного вакфа.

– Но Мерган Султан уже управляет самым крупным столичным…

– Я создам свой вакф, паша, – перебила его султанша. – И он ничем не будет уступать тому, которым управляет Мерган Султан. Но об этом после. Мы позже с вами встретимся и все детально обсудим. Ждите от меня весточки.

Злостно усмехнувшись, Айнишах Султан под моросящим дождем заторопилась во дворец, чтобы ее не поймали за слежкой. Валиде Султан и ее матушке будет интересно узнать обо всем этом…

Дворец Эсмы Султан.

После нового замужества Эсма Султан получила в пользование свой старый дворец, который освободился с отъездом ее вышедшей замуж подруги Михримах Султан. Изысканная обстановка, красивая и дорогая мебель, картины и цветы – все в нем осталось по-прежнему, но султанша уже не ощущала себя здесь как дома. И причиной тому был ее нынешний муж, которого она всей душой ненавидела и презирала.

Несчастная в настоящем, Эсма Султан часто предавалась воспоминаниям о прошлом. И ей становилось ужасно горько от того, что в те времена она совершенно не ценила то, что имела. Она принимала свое счастье как должное и порой даже не сознавала, что счастлива. Ведь, оказалось, ей несказанно повезло с первым мужем, несмотря на все трудности, что встретили ее в браке с ним. Давуд-паша был замечательным человеком – добрым, понимающим, с открытой душой и благородным сердцем. Он был мягок и терпим с ней, всегда поддерживал и был ее опорой в жизни. И даже когда они потеряли столько детей, брак их не разрушился, и они жили в мире и согласии своей маленькой семьей, в которую после вошла и Нермин.

Боль все еще терзала ее, стоило султанше мыслями коснуться имени названной дочери, которую она с такой любовью и заботой вырастила взамен собственных потерянных детей. Бедная девочка, она столь необдуманно рассталась с жизнью, и Эсма Султан все эти годы винила себя в ее смерти. Нермин была такой нежной, такой хрупкой и ранимой, что, потеряв отца и на время лишившись заботы матери, не сумела выстоять в одиночестве перед ударами судьбы, которые казались той в ее нежном возрасте неоправданно сокрушительными. Как она могла не предвидеть трагедии, как могла забыть о дочери и оставить ее одну?

Расплатой за эту ошибку была очередная тяжелая потеря. Нермин оставила ее следом за погибшим Давудом-пашой, и султанша лишилась своей маленькой семьи. Но тогда ей казалось, что она сумеет это пережить, ведь у нее еще оставались любящий отец, ее мать и братья, сестра Айнур и подруга Михримах. В окружении близких она успела поверить, что боль со временем утихнет и что она еще познает счастье. Но вместо желанного счастья их настигло восстание, унесшее столько жизней и переменившее весь их мир.

Одного за другим потеряла Эсма Султан в полыхающем огне восстания. Ее брат Мурад, с которым она вместе появилась на свет и выросла, и его невинные сыновья. Другие братья Осман, Мехмет, Орхан и Ибрагим, чьи смерти также сильно ранили ее сердце. Ее нежная и несчастная сестра Айнур, которой она так хотела помочь. Многолетняя разлука с матерью. И – самая глубокая рана – ужасная гибель отца, которого она так любила. Отец всегда казался ей крепким и сильным, он был ее опорой и защитой. Султан Баязида всегда был рядом, всегда готов был поддержать и утешить. Но и его у нее отобрали… У нее забрали всех, кого она любила.

И теперь, смотрясь в зеркало, Эсма Султан больше не узнавала в себе ту живую, лучезарную и полную душевной теплоты девушку, которой была когда-то. Уже много лет из отражения на нее смотрела уставшая от боли и потерь женщина с очерствевшим сердцем, которое жаждало мести. Ее прежняя жизнерадостность обратилась в стальную волю к жизни и к выживанию ради единственно значимой цели. Она жила ожиданием, когда все те, кому она улыбалась каждый день этой невыносимой жизни, поплатятся за то, что сотворили с ее семьей, с ее жизнью и миром, в котором она счастливо жила.

Ее, разумеется, мучила совесть, когда она поспособствовала браку племянницы Зеррин Султан с таким тираном и извергом, как Саид-паша, и она переживала за нее всей душой, но султанша с удивительной твердостью преодолевала все свои чувства и упрямо шла вперед – к желанному возмездию, свершить которое она поклялась много лет назад. К этому стремлению добавилось и иное желание. Увидеть на троне султанзаде Тамерлана – единственную надежду падшей династии и последнего прямого потомка султана Баязида. Свершись это, и Эсма Султан сможет, наконец, обрести покой.

С тихим вздохом она отложила на столик читаемую прежде книгу и, томясь от безделья, оставила тахту. Медленно пройдя к окну, султанша выглянула в сад и задумалась о том, как будет лучше поступить, если Коркут-паша все же призовет в военный поход Тамерлана и его братьев. Как им защитить их? Если они не явятся по приказу паши и исчезнут, это вызовет его подозрения. Такому человеку, как Коркут-паша, не составит труда отправить людей по их следу и выяснить все, что может быть известно о Тамерлане. Рано или поздно, но ему откроется правда. Решающий час все близился. Оставалось надеяться, что им удастся воспользоваться этой возможностью и не потерять то последнее, что им удалось сохранить.

– Госпожа, – взволнованно обратилась к ней Фидан-хатун, едва переступив порог.

Хмуро обернувшись на свою верную служанку, Эсма Султан увидела в ее руках поднос, заставленный посудой с фруктами, двумя кубками и кувшином.

– Я не распоряжалась об этом.

– Верно, госпожа, но по-другому я бы не смогла пронести к вам это письмо, – пояснила Фидан-хатун и поставила поднос на столик.

В несчастной и беспросветной жизни Эсмы Султан порой случались мгновения радости, когда из далекой Венеции приходили столь редкие и потому ценные письма матери. Они поддерживали связь все прошедшие годы, но приходилось скрывать это от Ибрагима-паши, которому наверняка бы не понравилось, что его жена состоит в тайной переписке с правящей семьей Венеции, ныне избранной их врагом. Лоренцо Гримани, дож Венеции и брат ее матери, тоже не был об этом осведомлен, иначе давно бы оборвал все нити.

– Давай скорее! – с придыханием воскликнула Эсма Султан, которая не получала вестей от матери уже с месяц.

Фидан-хатун взяла с подноса припрятанный меж посудой золоченый футляр и с улыбкой передала его трепещущей султанше, которая нетерпеливо выхватила тот из ее рук. Вскрыв его, Эсма Султан вытащила свиток и присела на тахту, немедленно приступив к чтению.

«Моя дорогая, милая Эсма. Прости, что так долго не было вестей. Все не было возможности отправить тебе весточку. Здесь, во Дворце Дожей, без ведома моего брата не пролетит и птица. Мне чудом удалось передать это письмо через мою служанку, муж которой по случайному стечению обстоятельств тем утром отправлялся в порт. Там уже его ждал капитан Альфонсо, с которым у нас заключена договоренность. Связаться с тобой вновь я смогу не скоро, и о причине этого тебе будет полезно узнать.

Как тебе уже известно, Венеция, заключив союз с Англией и Османской империей, вновь одержала победу над Генуей. Не буду обременять тебя политическими тонкостями и скажу лишь, что Лоренцо намерен во всей возможной мере воспользоваться своей бесчестной победой. Генуя снова должна выплатить непомерные контрибуции, обязуется не наращивать флот до установленных пределов и, самое главное, вынуждена отдать власть в его руки. Говоря об последнем, я имею в виду следующее.

По слухам, дошедшим до меня, правящая в Генуе королева Элейна пропала без вести во время последней морской битвы, в которой она принимала участие на своем корабле. Многие считают ее погибшей, хотя доказательств этому нет. Лишившись правителя, проигравшая Генуя оказалась в трудном положении. Своих детей у королевы не было, и она сделала наследниками детей своего супруга, которых тот имел от брака с предыдущей королевой Долорес, как это не удивительно. Среди четырех королевских отпрысков трое принцев и одна принцесса. Ее-то, принцессу Луиджину, все и прочили в будущие правительницы.