– А если я боюсь за вашу жизнь?

Некоторое время она молчала. Чарльзу удалось сбить собеседницу с толку. Он потихоньку начал разгадывать её. Ингрид явно нравилось высказывать свои мысли, пусть это и не всегда выходило так эффектно и умно, как она полагала.

– А что насчет вас? У вас есть какое-нибудь странное увлечение, сродни моей увлеченности страхом? – спросила девушка, стремясь сменить тему разговора.

Доктор замялся

– Я люблю гулять по улицам Парижа… – неуверенно выговорил он.

Ингрид рассмеялась:

– Неужели вы и правда такой… – она сделала паузу, пытаясь подобрать слово, – скучный?

– Я люблю гулять по отдалённым улицам Парижа, по его темной изнанке, куда не заходит ни один приезжий.

Девушка взглянула на него:

– Уже лучше, – её глаза сверкнули в темноте, – Расскажите мне о своем детстве. Почему вы все время только учились?

Что вдруг сделало её такой разговорчивой? Доктор все это время тщетно пытался найти фактор, так сильно повлиявший на поведение пациентки. Он обещал себе перестать анализировать каждое ее действие хоть на время, но не смог.

– Меня взял под опеку один известный доктор. Я переехал в Париж из пригорода Марселя. Вся эта жизнь и перспективы так окрыляли меня, что я очень боялся вернуться назад, поэтому делал все, что в моих силах, чтобы только остаться в Париже.

– А ваши родители?

– У меня была мать и два брата, но я не видел их с тех самых пор. Мне некуда было написать, у нас не было постоянного адреса. Я до сих пор не знаю, что с ними стало. Но, вероятно, они умерли от тифа или лихорадки. Я почти ничего о них не помню, – Чарльзу вдруг сделалось грустно. Он ведь даже не пытался найти их. Но почему? Они его единственная родня, а его никогда не заботило их существование. Ингрид будто бы почувствовала его меланхолию и замолчала, тоже погрузившись в свои мысли.

Ноги начинали ныть от ходьбы, прохладный воздух просачивался за воротник рубашки и заставлял поёжиться. Они шли уже около двадцати минут. Доктор собирался спросить, как долго еще идти, но девушка вдруг остановилась.

– Нам сюда, – она указала на узкую тропинку справа, ведущую куда-то вглубь перелеска.

От росы у доктора промокли ботинки. Про себя он подумал, что следующие пару дней ему наверняка придется лечиться от простуды, но не подал виду, ведь Ингрид невозмутимо шла впереди него и доктору не хотелось показаться слабаком. Наверное, она была права. Пусть это и пугающе, но в то же время захватывающе. Быть может, ему стоило хоть иногда отвлекаться от своих засаленных конспектов, ведь теперь он уже староват для таких выходок. Какое то странное ощущение ностальгии по непрожитым моментам появилось внутри.

Наконец перелесок начал рассеиваться и они вышли на небольшую поляну, сплошь окруженную деревьями. Доктор остановился. Перед ним высился тот самый чёрный дом с белой дверью. Луна очень выгодно освещала его, создавая вокруг готически мрачную атмосферу. В ночи он выглядел зловеще и в точности так, как описывала девушка: массивный дуб чуть поодаль, ветхое крыльцо на втором этаже, заколоченные окна. Пугает, но манит.

– Неужели вы осмелились пробраться внутрь? – удивленно спросил Чарльз.

– Это было одновременно самым смелым моим поступком и самой фатальной ошибкой, – всматриваясь в фасад особняка произнесла девушка.

– Что случилось дальше?

– Пойдемте, – Ингрид потащила доктора ко входу в дом.

– Вы собираетесь войти внутрь?! – в панике спросил мужчина, упираясь ногами в мокрую скользкую траву.

– Нет, я лишь собираюсь присесть на ступеньки, вы ведь хотите послушать мой рассказ, – поспешила успокоить его девушка, – Если бы я хотела от вас избавиться, то закрыла бы в кладовой.

Когда они сидели на крыльце, Чарльз чувствовал себя мягко говоря неуютно и даже жутко. Он никак не мог избавиться от ощущения, что за ним кто-то наблюдает, стоя прямо за спиной.

– Там никого нет, – заметив его нервозность произнесла Ингрид.

Когда затылок будто бы опаляло дыхание возможных жителей особняка, с крыльца открывался потрясающий вид на звёзды. Вдруг волнение и страх отступили, давая место какому-то мягкому умиротворению. Даже холод, казалось, чуть ослабил колючую хватку, позволяя в полной мере насладиться моментом. Они какое-то время сидели молча, всматриваясь в тёмное небо, и видели его по разному: для Ингрид оно было усыпано сотнями созвездий со своими причудливыми формами и особенностями, а для Чарльза это было лишь огромное поле, мерцающее мириадами блестящих капель. Они видели все абсолютно по-разному, чувствовали по-разному, жили по-разному. Но иногда такие встречи просто необходимы. Встречи людей, совершенно друг на друга не похожих.

– Что все-таки случилось дальше? – спросил доктор.

– Утром я проснулась и прошлась по дому. Карла нигде не было, поэтому я решила выйти наружу. В прошлый раз я покидала особняк через маленькую дверь в коридоре недалеко от кухни. Сейчас же мне хотелось выйти через главный вход. Дом был куда просторней, чем казался вчера. Широкая парадная лестница вела вниз, где располагалась та самая пошарпанная белая дверь. Я спустилась по дубовым ступенькам и открыла её. Передо мной предстал город. Серый и неприветливый. Тупиковая улочка была вымощена тёмным камнем, туда-сюда сновали люди. По крайней мере, мне так казалось. Я переступила порог, чтобы лучше разглядеть их. Но я ошиблась. Какая-то дымка, принявшая человеческую форму и спрятавшаяся за чёрным мужским костюмом и шляпой. И таких были десятки. Внезапно одна из фигур обернулась на меня: я не увидела лица, его попросту не было. Я лишь услышала резкий хлопок за спиной и обернулась. За мной захлопнулась дверь.

Несколько секунд я пребывала в ступоре, еще не осознавая фатальности произошедшего. Лишь стояла и наблюдала за этими странными существами, одно из которых уставилось на меня. Хотя, я не была в этом уверена, ведь у него нет лица и едва ли оно может видеть.

В следующее мгновение все на улице развернулись в мою сторону. Десятки пустых силуэтов… Глядя на них чувствуешь, как будто твой взгляд соскальзывает вниз, не найдя за что уцепиться.

Фигуры медленно начали двигаться на меня. Они не шли, а скорее плавно скользили в воздухе. Наверное, это гораздо страшнее, чем если бы они накинулись резко и неожиданно. Я успевала осознать, почувствовать и утонуть в нарастающей панике. Я аккуратно начала пятиться назад, рукой пытаясь нащупать дверную ручку. Казалось, что все эти пустоты только и ждут момента, когда я отвернусь, чтобы вплотную окружить меня, беспомощно загнанную в угол.

Я резко повернула ручку. Дверной механизм лишь протестующе заскрипел и не поддался. Страх сковал лёгкие. Я оглянулась вокруг: небольшая арка в стене на противоположной стороне сияла спасительным выходом. Но путь к ней преграждали полчища туманных силуэтов. Что они могут со мной сделать? У меня не было ответа на этот вопрос. Но задаваться им мне придется недолго, ведь с каждой секундой они все ближе. Оставался лишь один выход – бежать напролом.

Но почему-то мне вдруг показалось, что не стоит делать резких движений. Я не спеша сделала шаг навстречу пустотам. Дыхание предательски сбилось и становилось всё громче с каждой секундой, они оборачивались, слыша его. Похоже, что монстры ориентируются на звук. Тогда у меня есть шанс пробраться к выходу и остаться незамеченной.

Я изо всех сил пыталась выровнять дыхание. Адреналин разливался по всей грудной клетке, не давая расслабиться. Кое как совладав с собой, я шагнула в толпу. Фигуры вокруг меня просто продолжили двигаться вперед в своей размеренной манере. В этот момент я могла как следует их рассмотреть. Полупрозрачная, на вид невесомая материя… Казалось, что, если ткнуть в неё иголкой, то она лопнет, выпуская свое содержимое в атмосферу, которое наверняка сразу бы улетучилось вверх. У меня не было времени и желания это проверять.