– Эстер, может ты объяснишь, куда мы идём? – я едва поспевала за ней.

– Сейчас увидишь! – лишь восклицала кузина, направляясь к выходу из дома.

Эстер Триаль была единственной дочерью весьма влиятельных французских политиков. С раннего детства избалованная вниманием, девушка не привыкла, чтобы весь остальной мир не вращался вокруг нее. Эстер имела достойное образование, но совершенно не любила читать. Сколько бы я не пыталась заинтересовать её книгой, все было тщетно. Эстер не доходила и до середины, читая лишь газетные сводки и статьи о моде. С малых лет мать твердила ей, что она должна развивать в себе ряд определенных черт, чтобы в будущем стать хорошей женой. Её воспитывали истинной леди, с малых лет прививая любовь к платьицам и пастельным оттенкам. Главной жизненной целью Эстер было выйти замуж за богатого мужчину, который до конца жизни будет обеспечивать её капризы. Мать всегда хотела такого же будущего для меня.

– Дорогая, в обществе не принято, чтобы женщина занималась наукой. Почему ты не хочешь просто выйти замуж и воспитывать детей в фамильном особняке, не беспокоясь больше ни о чем? – повторяла она изо дня в день, оставаясь непреклонной к моим мольбам о дозволении учиться вместе с братьями.

– Все, что необходимо знать леди, ты уже знаешь. Зачем тебе забивать голову этими науками? Если хочешь почитать – возьми какой-нибудь из моих романов на полке.

Мадам Лабониэр читала до ужаса приторные женские романы о любви со всеми подробностями. Я не выношу такую литературу, поэтому всегда украдкой брала книги старших братьев и читала их по ночам. Там рассказывалось о звёздах, о том, как они появились, о планетах и их расположении. Однажды я не спала почти три ночи, так как не могла оторваться от книги про вращение Земли вокруг Солнца. Больше всего мне бы хотелось самой изучать какую-нибудь науку. Совершать открытия, писать книги об этом, а не сидеть в старом поместье с несколькими детьми в окружении утонченных снобов.

Однако Эстер не была тем воспитанным ангелом, каким представала в глазах родителей. Мать всегда боялась упустить что-то в её воспитании, поэтому постоянно держала девочку в ежовых рукавицах. Однако постоянный контроль нисколько не прибавил Эстер ответственности. Внутри она постоянно балансировала на грани между утонченной леди и непоседливым ребенком. Девушка вечно вытворяла какие-то шалости, каждый раз умудряясь остаться незамеченной. Будучи особой крайне любвеобильной, Эстер постоянно заводила краткосрочные несерьёзные романы для личного развлечения. А я, оставаясь сторонним наблюдателем, лишь подмечала для себя недостатки строгого воспитания.

Покинув пределы поместья, мы ещё несколько минут шли по песчаной дороге, пока не свернули в перелесок. Эстер торопливо пробиралась меж сухих веток, подол её платья потемнел от грязи. Хоть мне и было плевать на мою одежду, я ступала осторожно, стараясь ни за что не зацепиться. Мое платье стоило целое состояние по меркам обычных людей, поэтому я старалась беречь его.

– Вот он, – прошептала кузина, остановившись у заброшенного чёрного дома. Но это сейчас он стал чёрным. Доски потемнели от влаги и старости. Дом стоял на небольшой поляне, на втором этаже виднелось небольшое застекленное крыльцо, одно из маленьких окошек было открыто.

– Я пыталась посмотреть в окна, но они заколочены, заглянуть можно только со второго этажа, – пояснила Эстер, – Тут есть входная дверь, но она закрыта, – с этими словами она потащила меня вдоль дома, остановившись с другой его стороны.

Входная дверь тоже была из дерева. Примечательным было то, что она была белой. Кое где краска уже облупилась и появились серые пятна. Не знаю почему, но мне показалось это интересным. Чёрный дом с белой дверью – звучит, как название страшилки, которой пугают детей.

С того самого дня я стала одержима этим домом. Было в нём что-то манящее, что-то загадочное. Мы с Эстер стали бегать туда постоянно. Я приходила с блокнотом и зарисовывала все в мельчайших подробностях. Я могла часами сидеть и вглядываться в эту белую дверь. Мы не раз пытались открыть её, но безуспешно. Тогда мы решили, что попадём внутрь во что бы то ни стало. В тот момент я действительно почувствовала себя ребенком. Чёрный дом с белой дверью буквально вытеснил из моей головы все эти бессмысленные переживания. Каждый день я размышляла над тем, как попасть внутрь. Не знаю почему, но это стало жизненной необходимостью.

Однажды ночью, сидя в спальне и разглядывая сделанные рисунки, и поняла, что можно попасть внутрь через окно на втором этаже. Тогда я опомертью бросилась к Эстер. Её комната находилась недалеко от моей. После нескольких минут стука в дверь, кузина наконец открыла мне. Она стояла на пороге в ночной рубашке, глядя на меня заспанными глазами.

– Ингрид, если ты разбудила меня в половину третьего ради какой-нибудь ерунды, то я убью тебя своим настольным подсвечником! – недовольным тоном произнесла она.

– Прости, Эстер, но это срочно, – я привыкла не спать по ночам, так как страдала от бессонниц.

Войдя внутрь комнаты, я направилась к небольшому бюро, стоявшему у окна и разложила там несколько зарисовок.

– Смотри, мы можем попасть внутрь через окно наверху. Оно единственное не заколочено. Напротив есть дуб, можно попробовать спрыгнуть с какой-нибудь ветки, – рассказывая это, я проводила пальцем по рисунку, как бы изображая маршрут. Когда я закончила, Эстер раздражённо закатила глаза и улеглась назад в кровать.

– Ингрид, ты с ума сошла? Поднимать меня посреди ночи ради этого!

– Разве ты не хочешь туда попасть?

– Хочу, но сейчас я хочу только одного – спать! – сделав акцент на последнем слове она погасила лампу.

– Ладно, прости, завтра обсудим, – полушепотом произнесла я и вышла из комнаты.

За завтраком Эстер куда больше располагала к диалогу. Мы с ней в деталях обсудили план проникновения в дом, с опаской оглядываясь на гувернанток, чтобы те не услышали лишнего. В полдень, сбежав с урока французского, мы направились в перелесок.

Кое-как взобравшись на толстую ветку старого дуба, я, держась пальцами за рельефную кору, пыталась помочь Эстер. Хоть моя кузина и была хулиганкой, однако лазать по деревьям совсем не умела. Убедившись, что она наконец смогла подняться на высоту двух метров, я полезла дальше.

Оказавшись на уровне окна, я попыталась прикинуть расстояние. Ветка была довольно толстой, однако могла не выдержать моего веса. Максимально приблизившись к окну, я ухватилась руками за доски балкончика и аккуратно перелезла внутрь. Пол подо мной слегка поскрипывал.

– Ингрид, я не долезу! – послышался голос Эстер.

Немного поразмыслив, я крикнула:

– Я попробую спуститься на первый этаж и открыть тебе дверь, слезай вниз!

Произнеся эти слова, я медленно открыла застекленную дверь и с опаской вошла внутрь. С улицы до меня доносилось недовольное ворчание Эстер по поводу того, что я зря заставила ее лезть на дерево. Я оказалась на просторном чердаке. Там стояли пыльные кресла, в дальнем углу висела полка с книгами. Было одновременно жутко и захватывающе находиться здесь. Я неуверенно ступала по скрипящему полу. Наконец отыскав люк, ведущий вниз, я с опаской заглянула туда. Лестница с кованными железными перилами закручивалась в узкую спираль. Переборов сомнения, я все-таки стала спускаться по деревянным ступеням. Лестница вела в какую-то странную комнату, напоминающую гостиную: вдоль каждой стены стояли огромные книжные стеллажи, на полу лежал цветастый ковёр. В одном из углов располагался камин с полыхающим внутри пламенем и стоящими рядом двумя потёртыми зелёными креслами. Создавалось ощущение, будто в этом доме кто-то живёт. Я вдруг заметила, что в комнате очень светло. Я обернулась и увидела аккуратно застеклённые окна, через которые в помещение проникал яркий дневной свет. Но ведь они были заколочены… Внезапно мое внимание привлёк доносящийся откуда-то из глубины дома странный звук. Я с опаской вышла из комнаты и проследовала по длинному коридору, увешанному странными картинами. На них были изображены какие-то непонятные фигуры, зигзаги, точки… В этот момент я сильно пожалела, что решила сунуться сюда одна. Но интрес вкупе с адреналином просто не позволяли мне остановиться или убежать. Я часто так делала: проверяла саму себя на смелость. Не побоюсь ли я сесть на еще не до конца объезженную лошадь отца? Осмелюсь ли я прогуляться вечером по лесу возле поместья? Мне казалось, что это помогает мне стать сильнее, стать бесстрашнее. Сегодня у меня была новая цель: пройти по этому коридору и определить источник звука.