У самого входа наши чемоданы подхватил услужливый консьерж (или как его там) и учтиво проводил к стойке администрации. За которой толпилась кучка не слишком довольного и уставшего после длительной дороги народа.

Я не вслушивалась, что именно вывело их всех из равновесия, просто стояла чуть в стороне и смиренно ждала, когда подойдет наша очередь.

– В декабре я забронировал два номера, – Роман протянул два паспорта – свой и мой. – На двое суток.

Я перевела на него удивленный взгляд. Двое? В декабре?

То есть он знал, что поедет со мной уже тогда?

– Простите, несколько дней назад у нас произошел глобальный сбой в системе, к сожалению, до конца этого месяца слетела вся бронь, – тщательно взвешивая каждое слово уведомила нас администратор ресепшена. – Восстановить базу данных не удалось, как и связаться с будущими постояльцами. Приносим свои искренние извинения и готовы предоставить пятидесятипроцентную скидку на любой номер и любой срок проживания. Включая президентские апартаменты и номера люкс.

Я бросила на Романа напряженный взгляд. Что это означает для нас я не совсем понимала: слетела бронь и..? Нам негде жить? Придется искать другую гостиницу? Роман потерял какие-то деньги?

Что?!

– Хорошо, мне нужно два одноместных номера, на одном этаже, желательно рядом, – не особо волнуясь заказал он и послал мне приободряющую улыбку. – И побыстрее, у нас вечером премьера.

– Простите, одноместные номера закончились.

– Хорошо, двухместные.

– Сейчас, минуту, – быстро перебирая пальцами по клавиатуре, девушка уткнулась в монитор. – Двухместный остался один, люкс.

– Серьезно? – его удивлению не было предела, но он не был зол, даже улыбался. – Сколько у вас номеров? Около тысячи?

– Сегодня вечером хоккейный чемпионат за место в Премьер-Лиге, – немного смутившись, администратор развела руками. – Наша гостиница ближайшая к Ледовому Дворцу. Такое происходит каждый сезон. Если бы вы связались с нами раньше, мы бы…

– Хорошо, давайте этот люкс, – махнул он рукой и протянул банковскую карту.

Я ничего толком не поняла, но выдохнула – на улице мы не останемся и это уже хорошо.

Поднявшись на пятнадцатый этаж, мы вышли из лифта и направились к самой крайней двери в конце длинного коридора. Всю дорогу я снова как выходец из дремучей деревни оборачивалась по сторонам, снабжая удивление от размаха данного строения убойными комментариями, чем вызывала добродушную улыбку Романа, даже искренний смех.

– Ну вот, собственно, наш новый дом на ближайшие два дня, – вставив в прорезь ключ-карту, жестом радушного хозяина пригласил внутрь.

Конечно же красиво, конечно же до сбоев в дыхании богато.

Я вошла внутрь, широко распахнутыми глазами рассматривая шикарную гостиную размером с футбольное поле, заглянула в не менее крутую ванную, потом вошла в спальню и, увидев посередине комнаты застеленную белоснежным покрывалом кровать, немного смутилась и решила, что экскурсию пора завершать.

– Просто обалдеть можно! Да тут даже дышать простым смертным страшно! А… где мой номер? – хлопая ресницами, уставилась на Беркута.

– Я снял один номер. Мы будем жить здесь вдвоем.

– Здесь?!

Ужас, шок, непонимание, волнение. Страх…

– Как здесь? Прямо тут?! Вместе?!

– Ну ты же слышала, какая с номерами напряженка. Можно было, конечно, поехать куда-то еще, здесь сотни гостиниц, но боюсь, такими темпами мы просто не успеем на вечернюю премьеру. Кстати, ты взяла платье?

Господи, какое платье? Только что он меня буквально ошарашил, думать о чем-то помимо я уже просто не могла.

Да, мы уже ночевали вместе на одной территории, но это было до того, как я в него влюбилась. Ну или если быть точнее – призналась в этом себе. Сейчас все круто изменилось, я не смогу с ним вот так, рядом… Просто не смогу!

– Ну ты чего это? – он словно мысли мои прочитал. – Тут есть вторая, точно такая же спальня. Она твоя.

Огорчение и облегчение одновременно – самая дурацкая смесь эмоций. Но закопаться в них головой мне помешало исходящее от него оживление:

– Все, иди в свою комнату, собирайся. И хотя время у нас пока еще есть, но наличие столичных пробок исключать нельзя.

Я кивнула и поплелась в соседнюю, практически точно такую же спальню. Очень хотелось просто посидеть в тишине и переварить навалившиеся впечатления, но времени на это не было: впереди меня ожидал душ с дороги, макияж, еще нужно было раздобыть где-то утюг, чтобы привести в порядок подаренное Мариной платье. Я понятия не имела, каков на подобных мероприятиях дресс-код, но решила, что данный наряд наверняка подойдет. Да даже если нет – другого у меня просто не было.

Когда я вышла из своей комнаты и увидела в просторной гостиной Беркута, у меня захватило дух: и вот этот потрясающий мужчина будет меня сопровождать?

Не известную на весь мир поп-звезду, не супер-модель, не принцессу Кембриджскую – меня?

Темно-синий костюм сидел на нем как влитой, в белоснежных манжетах рубашки блестели запонки. И хоть до выхода из комнаты я оценивала свое отражение в зеркале на девять из десяти, то сейчас планка упала примерно до троечки.

Мне никогда не подняться до его уровня. Никогда такой мужчина не обратит настоящее мужское внимание на такую как я. Худую, угловатую, неотесанную сироту.

Там, дома, собирая тощую спортивную сумку в свое первое большое приключение в жизни, я была стойко уверена в том, что вот это все – не просто так. И билет он тоже купил себе не просто. Зерно надежды: наивное, несмелое, хрупкое, пустило во мне свои неуверенные корни – а вдруг? Но тут, увидев его – такого красивого и успешного, я больно и очень обидно рухнула плашмя с высоты блаженного полета. Мои фантазии смешны, он здесь, потому что просто хочет посмотреть грандиозную премьеру. Только и всего.

– Ты прекрасно выглядишь.

Он будто бы не лукавил и действительно смотрел на меня с восхищением, но и здесь я запретила себе обольщаться. Просто комплимент, у воспитанных мужчин так принято. Но, даже понимая это, я снова отскребла свои расплющенные в лепешку останки с грешной земли и улыбнулась.

– Ты тоже. Похож на героя ДиКаприо из Титаника, когда он ждал свою Роуз у главной лестницы непотопляемого лайнера. Ну, когда его принарядили в смокинг.

– То есть до этого я выглядел как работяга из трущоб?

– Чуточку лучше.

Он рассмеялся и галантно подал мне согнутую в локте руку:

– Прошу.

Собираясь сюда, я взяла с собой свои единственные туфли на высоком каблуке, которые обувала лишь раз на выступление в детском доме. Ужасно неудобные и самые дешевые, но очень симпатичные. В них я была практически наравне ростом с Романом, а с моими не слишком женственными сантиметрами в высь, мужчине быть выше меня действительно сложно. Но даже в этом он был идеален, будто в издевку.

Стараясь не спотыкаться и держать спину прямо, я, не без помощи крепкого плеча Беркута, героически добрела до припаркованного у гостиницы такси, опять-таки не без его галантной руки погрузилась в душный салон, и мы, то и дело зависая на переполненных светофорах, поехали к зданию Большого театра.

***

Это было восхитительно! Волшебно! Грандиозная постановка, с известными на весь мир именами.

Я то покрывалась мурашками, то утирала слезы восторга – его было настолько много, что меня буквально распирало от невыплеснутых эмоций. Отдельную ступень личной эйфории занимало то, что практически всю премьеру Роман удерживал мою подрагивающую руку в своей, и я боялась лишний раз пошевелиться, чтобы не разрушить этот хрупкий тандем.

Когда все закончилось и замирающий от восторга народ покинул театр, мы зашли в невозможно дорогой ресторан на первом этаже нашей гостиницы, где я, несмотря на некую оторопь от цен, съела все до последней крошки, и даже выпила бокал какого-то труднопроизносимого вина.

Молчать я просто не могла – иначе меня бы в прямом смысле разорвало, поэтому трещала без умолку, описывая свои впечатления от увиденного.