— А что вы делали на Халкин-Голе? Неужели воевали? Я знаю, что там шли отчаянные бои.

— Так и есть. Только я не воевал, я инспектировал наши танки и скорее броню, сплав которой изобретали в моей лаборатории. Там познакомился и с Жуковым. Знаешь такого?

— Да кто же его не знает! — Подняла я брови на его детский вопрос. — К тому же даже видела, как он вам орден вручал и о чем-то вы еще разговаривали при этом. Даже награждение задержали.

— Да, действительно. — Задумчиво сказал он. — Мы давно с ним знакомы и неоднократно встречались. Особенно в период войны. Наши танки Т-34 были самыми защищенными и быстроходными. И в этом есть и моя заслуга.

— Хвастаете? — Прищурилась я, улыбаясь.

— Хвалюсь. — Согласился он и налил мне вина, а себе коньяк. — Давай мы выпьем за тех, кто воевал и кто не вернулся, за тех кто ковал победу и в тылу. За наших советских людей. И за Жукова Георгия Константиновича.

Я быстро подняла бокал, и мы чокнулись. И вновь услышала тонкий хрустальный звон.

Утерев губы, отставили тарелки и оглянулись. Кругом ели и пили, разговаривали и смеялись. В зале негромко слышалась восточная музыка, скорее китайская, создавая звуковой фон и было немного странно и в то же время уютно. Подошедший официант собрал наши приборы, и мы стали ждать следующую смену блюд.

В это медленное и спокойное состояние вдруг ворвался чужеродный звук, на который обернулись все. У стола мажордома, покачиваясь, стоял мужчина в полувоенном костюме, то есть сапогах галифе с синей широкой генеральской окантовкой и в слегка расстегнутом мундире с всклокоченной шевелюрой. Он что-то пьяно говорил ему, а тот уговаривал, едва касаясь рукой его плеча. Мужчина резко и брезгливо сбрасывал руку и уже повысил голос. Мажордом кивнул и махнул рукой в нашу сторону. Я увидела, как напрягся генерал и как пристально вглядывался в идущего по проходу мужчину. На него смотрели с удивлением, а некоторые и с брезгливостью. Он наклонялся над столами и приглядывался к сидящим, а те шарахались в стороны. Наконец он увидел лицо генерала и кинулся к нам.

— Сережа-а-а! А я тебя искал, дорогой! — Пьяно крикнул он и генерал тут же поднялся с места и прошел к нему навстречу. Они приобнялись, вернее мужчина припал к нему с поцелуем. Генерал отклонился.

— Вася! — Сказал он негромко. — Тебе хватит. Надо идти спать.

— Я знаю, когда мне хватит, понял! Не учи ученого!

Потом вдруг посмотрел на меня.

— А это кто с тобой такая молоденькая барышня? Дочка или… — он покрутил пальцами, подразумевая любовницу.

— Это моя гостья и ты нам мешаешь. Идем, я тебя провожу! — И взял его под локоть.

— Постой! — Вывернулся тот из его рук. — Познакомь!

Он встал смирно, застегнул верхние пуговицы и откинул волосы кивком головы назад.

— Разрешите представиться — Василий Сталин!

Тут я просто ахнула! Так вот какой он, сын вождя! А я-то думаю, кого он мне напоминает! Но он же под арестом должен быть? Как здесь очутился? Или его уже выпустили? Я ничего не понимала.

— Валентина, — сказала я, подавая ему руку.

— Очень приятно! — Поцеловал мои пальцы и сжал их.

— Красивая! — Кивнул он генералу, показывая на меня. — Везет тебе, Сережка! Завидую! А давайте выпьем?

— Тебе хватит! — Твердо сказал генерал и подхватил того за талию. — Идем.

— Погоди! — Вновь пытался вырваться он из рук, — Надо проститься с дамой. Пардон, с девушкой!

— Простились уже! Идем! Я скоро. — Сказал он мне. — Не уходи!

Я кивнула согласием.

Он уже жестко прихватил вихляющуюся фигуру мужчины и повел его к выходу. Мажордом шел рядом и что- то говорил генералу, а тот кивал. У выхода они расстались, и мажордом быстрым шагом подошел ко мне.

— Сергей Витальевич просили угостить вас по вашему выбору, пока он поможет товарищу добраться до номера. Вы что хотите?

— Мороженное. Любое.

— Будет сделано! — Сказал он, поклонившись, и махнул официанту. Тот быстро подбежал и он что-то шепнул ему на ухо. Тот кивнул и ушел в боковую дверь. Скоро передо мной стояла креманка с горкой великолепного кушанья: разноцветного пломбира, с шоколадом и вареньем, цукатами и орехами. Это произведение искусства даже жалко было есть, но я решительно взяла чайную ложку. Первое послевкусие вызвало у меня восторг:

— Мммм! — Промычала я, и принялась поглощать его с аппетитом.

— Если этот сын вождя и нарушил мой праздник, то я получила вкуснейшую компенсацию! — думала я, поедая и причмокивая.

Некоторые оборачивались на меня и видя мое довольное лицо тоже заказывали мороженое. Я обратила внимание, что такие же порции уже красовались на других столам. Перед дамами, конечно. Мужчины пили спиртное и переговаривались. Видимо обсуждали инцидент. Тут многие поняли, кто он и что делает. Все знали, что после смерти вождя, для его сына была закрыта дорога везде, даже в собственный дом. Вот и обитал тот в гостинице, именно в Пекине, так как ждал ответа из китайского посольства на свою просьбу эмигрировать в Китай, к Мао, который любил и ценил Сталина, как лучшего друга и соратника. Но пока ему не было ответа.

Я еще раз убедилась, какие у Сергея Витальевича знакомства — Жуков, Королев, сын Сталина! И еще, вероятно, такие, о каких даже не могу представить. Я прихлебнула шампанского и вздохнула:

— И все-то его уважают и все-то любят. Даже я, старая перечница! За что мне такое счастье?

И ту на меня нашла такая глухая тоска, что я чуть не заплакала. Выхватила из сумки платок и прислонила к глазам.

— Этого еще не хватало!

Услышала я за спиной тихое восклицание:

— Прости! — Увидела виноватое лицо моего генерала. — Он очень расстроен. Ему вновь отказали в выезде.

Тут он мне все и рассказал об аресте, о необоснованных притязаниях, о лишении погон и даже наград.

— Выгнали даже из дома, где он жил и теперь вот обитает здесь, пока ему не определили место высылки. Он думал, что сможет уехать в Китай, но не получает визы.

— Он что любит китайское, что живет здесь? — Удивилась я.

— Он любит Мао! — Хмыкнул генерал. — Всё об этом! Давай продолжим праздновать!

Он вновь налил и мне и себе. Чокнулись, и генерал опрокинул разом рюмку в рот. Потом налил ещё.

— Ты расстроился? — Взяла я его за руку и не заметила, как перешла на «ты».

Он был так озабочен, что даже не понял. А потом вдруг опомнился.

— Прости, что ты сказала сейчас?

— Я спросила, чем ты так расстроен, Сережа! Не стоит! Все еще может утрясется и он получит что хотел! — Улыбнулась я и он схватил меня за руку, прижал к губам и посмотрел на меня счастливыми глазами.

— Я бы вновь хотел повторить его глупый приход и расстройство нашего праздника, лишь бы вновь услышать из твоих уст «ты» и «имя». Скажи еще раз, прошу!

— Я люблю тебя, Сережа, и очень скучаю! — Сказала я глядя ему в лицо.

Его глаза повлажнели, как тогда, только теперь в них была радость.

— Я сегодня самый счастливый человек, любимая моя девочка! Спасибо за такой подарок! Чем я смогу отплатить тебе? Звезду с неба? Может несколько позже. Обещаю!

И он сказал это так серьезно, что я вспомнила Королева и его «созвонимся». А потом еще и телефонный разговор, уже перед самым моим отъездом.

Я сидела за столом в его кабинете и ждала звонка от него, с известием о разрешении вопроса общежития. Подняв трубку, услышала мужской голос:

— Сергей Витальевич? Это Королев. Вы мне нужны.

— Это не Сергей Витальевич, а Валентина. Помните меня? Кремль, награждение?

— Да-да! — Засмеялся тот. — Как же, как же! Вы та милая девушка с Соломиным. Помню-помню! С новым годом! А можно ли услышать Сергея Витальевича?

— Его пока нет дома, — ответила я, — но он должен позвонить. Что ему передать?

— Гм! Передайте, что звонил Королев и он мне нужен.

— Хорошо, Сергей Павлович, так и скажу.

— Ну, до свидания, милая барышня! Желаю счастья в новом году!

— Спасибо! — Пискнула я и услышала звук отбоя.