Разница в возрасте давила его крепко. Я же просто любила его. Да, именно любила! Теперь в этом не было сомнения. И не потому, что одарил подарками, хотя мне была приятна его забота, не потому, что не постеснялся и привел знакомиться с высшим светом, а потому, что он сильный, мужественный мужчина, готовый бороться за свою любовь, никого не стесняясь. Именно о таком спутнике я мечтала ночами, почитывая книжки классической литературы и местного электронного чтива — герое и защитнике. Но такого не нашлось в моем времени, вот и случилось одиночество. Так может быть здесь нашла? Может быть, это и есть моя судьба?

Мы прошли к столам, и я вспомнила слова героя из фильма, оглядев эти обалденно шикарные закуски.

— А кто будет оплачивать этот банкет?

Да уж! Столы, что называется, ломились от яств! Чего здесь только не было!

— Икра черная, икра красная, икра заморская баклажанная! Тьфу ты! привязалась! — хмыкнула я, и глаза мои разбежались.

— Давай ты сама наложи нам в тарелку этих бутербродиков.

Генерал показал на большое блюдо, на котором расположились канапе и корзиночки с разными закусками. Он держал тарелку, а я накладывала щипцами всего понемногу. Отойдя в сторону, начали поглощать кремлевскую закуску, и смеяться, помогая вытирать губы и подбородок друг друга. К нам присоединились Степан Петрович с Анфисой Егоровной. Генерал-лейтенант, теперь я знала его звание, возмущался, что здесь не находит селедку или огурчик к водке, и протягивал моему спутнику рюмку с крепким напитком.

— Давай нашу, беленькую. Оставим эту шипучку нашим дамам.

Говорил он, косясь на бокалы в наших руках. Они чокнулись, выпили и повторили.

Тут послышалась музыка.

— Это что, танцы? — удивилась я.

— Танцы-танцы! — покивал головой Степан Петрович. — Праздник всё же!

Генерал увидел мои загоревшиеся глаза, поставил тарелку на стол и протянул мне руку.

— Приглашаю Вас, мадемуазель на тур вальса.

Я чуть не поперхнулась! Он еще и танцует! А я, бедная старушка уже подзабыла малость, как это вальсировать.

Мы протиснулись сквозь толпу, и вышли в круг танцующих. Но мелодия сменилась, и теперь было медленное танго. Генерал прижал меня к себе так близко, что я даже слегка отодвинулась.

— Извини. — Услышала я его губы у своего уха. — Тут довольно тесно. — И отпустил.

Но танцевать в такой толчее, себе дороже, как убедилась. Нас почти прижали друг к другу уже без нашего участия. Генерал держал свою руку за моей спиной напряженной, чтобы не пришлось почувствовать мне в спину чей-то локоть. Я засмеялась, услышав его раздраженный шепот в адрес неумелого партнера другой пары, которая врезалась в нас. Они извинились, но он напрягся. Я почувствовала, что это удовольствие ниже среднего, как говорится и попросила его выйти из круга.

— Давай лучше отойдем и перекусим. Я там видела симпатичные пирожные.

Он посмотрел на меня с удивлением, а потом, будто поняв, весело кивнул и мы опять еле протиснулись обратно. Своих знакомых не нашли, зато обнаружили много тарелок с лакомством. Они были восхитительны! Я съела четыре, генерал одно и то по моей настойчивой просьбе попробовать. Запив это чудо шампанским, пошли к выходу. Решили, что миссия выполнена и нам лучше идти домой. Тем более, что вскоре наше авто прибудет за нами.

— Иваныч уже ждет, поди! — улыбалась я, глядя в спокойное лицо генерала.

Мы вышли в тот зал или фойе, и к нам тут же подбежал дежурный офицер. Передав ему заявку на машину, отошли в сторону и ждали наши верхние вещи. Рядом с нами стояли и другие пары, также покидавшие гостеприимный Кремль.

Надев на меня шубку, он оделся сам, и мы вышли на крыльцо. Наш автомобиль уже стоял в череде персональных авто. Увидев его, быстро сели и поехали домой.

Этим вечером я спала как убитая и даже не смогла рассказать Глаше, что было в Кремлевском дворце.

— Утро добрым не бывает! — вспомнилась мне избитая фраза, когда я открыла глаза.

Уставившись в потолок, поняла, что вчерашние пирожные были слишком вкусные. Меня слегка подташнивало. Еще и шампанское и конечно нервы!

То, чтО и кАк я всё пережила, рассказывала Глаше, когда завтракала на кухне. Она поила меня чаем с лимоном и советовала сегодня не лекции не ходить.

— Можешь раз и пропустить. Чего сделается? Ты и так первая.

Но я рассудила иначе. Пока доеду и пройдусь по морозцу, все и выветрится! Забрав приготовленный завтрак, влезла в свое пальтецо и помчалась к метро.

Первую пару пропустила, как раз латинский. Несколько расстроилась, так произошла замена с языкознанием. Но встретив ликующий взгляд Маши и Ленки, успокоилась и, махнув им рукой, присела на подоконник. Меня тут же обступили мои из редколлегии и подруги с Петей. Я коротко, самое главное и без лирики, рассказала о своем путешествии в Кремлевский дворец. Они слушали, затаив дыхание, а потом забросали меня вопросами, на которые еле отвертелась, так они были близки к моему генералу: почему с ним ходила, объяснила, что как сопровождающее его лицо женского рода.

— Так положено. — Вдруг поддержала меня Маша, сглаживая неловкость. — Если идешь в Кремль, то с женщиной.

Она, конечно, лукавила, но мне помогла.

— Спасибо. — шепнула ей на следующей паре. — Пристали! Скажи и скажи!

Она кивнула понимающе.

— Ты где будешь отмечать новый год? — спросила её, убедившись, что препод не видит и не слышит. — Тебя Глаша приглашает на свою с Иванычем свадьбу.

— Ничего себе! — Чуть не вскрикнула, тотчас прикрыв ладонью рот. — А когда будет? — уже прошептала она.

— Так в новый год и будет. Так она решила, а мы поддержали. Заодно и праздник отметим и с Сергеем Витальичем познакомлю.

— Отлично! — снова чуть не вскрикнула она, и испуганно покосилась на преподшу. — Я никуда не иду. Решили с девчонками посидеть в комнате. А потом все равно мальчишки припруцца. А генерал не против, что я приду? — Вдруг вскинулась она.

— Чего ж против-то! — удивилась я. — Он отличный мужик, современный. Я ручаюсь.

— Но ты все равно спроси. Ладно?

— Ладно. — ответила я и тут же ахнула. — А Ленка с Петей?

— Ой, и правда! — сделала она большие глаза. — Что будем с ними делать?

Я пожала плечами. Мы замолчали, прикидывая, что можно им предложить.

— А знаешь, — начала я, — их тоже можно пригласить. А, что? Пусть будет больше молодежи. Генерал, думаю, одобрит.

Она посмотрела на меня с вопросом, но потом притворно вздохнула, улыбаясь:

— Уж тебе он не откажет, я уверена.

— Ах, ты! — Толкнула я её в бок и та хихикнула.

— Девочки! Что смеемся? Может, поделитесь со всеми? — остановила на нас взгляд преподавательница по истории языка.

Мы потупили глаза и уставились в тетрадки. Она помолчала и, не дождавшись нашей реакции, продолжила урок.

Решение пригласить ребят к нам на новый год, у меня возникло внезапно, когда на перемене обсуждали вопросы по институтскому карнавалу, который состоится в канун праздника, тридцатого, для удобства преподавателей, чтобы те отмечали его тридцать первого дома с семьей. Обещали отпустить нас всех уже после второй пары. Так что у нас был целый день перед и день после, до второго января. Вот так всего два дня отпускали для празднования, не то что наши десять. Вот там гуляли на широкую ногу! Здесь же, как штык — ночь пьем, день — трезвеем.

Всёёёё!

Разговор пошел о нашей карнавальной тайне, где именно Я предложила всем девчонкам нашей группы нарядится Коломбинами. Когда меня спросили почему, то я рассказала им про эту проказницу, спутницу Арлекино и её постоянные проделки и соблазнения. Нарисовала, как могла карнавальный костюм. А цель была — неузнаваемость! Кто догадается, кто под маской, тому приз — новогодняя игрушка с сюрпризом. Сюрприз — пожелания. Любые. Можно смешные, а можно и любовные. Потом, когда писали, то просто ржали до колик. Чего там только не было! И чтобы у тебя выросли уши, как у кролика, или, чтобы на экзамене вдруг попался знакомый билет, или чтобы ты встретил завтра самую (самого) твою единственную с самым-самым длинным… носом! Ну, в общем в таком духе.