— День будет жарким! Как вода? — спросил генерал.

— Вода просто прелесть! — повернулась я.

— Точно, — подтвердила Анфиса Егоровна. — Можно искупаться.

— А вы что же? — спросила у нее с улыбкой.

— А я уже стара для этого. Мне бы в тенек, — и она махнула рукой в сторону.

Там я увидела деревянное кресло-шезлонг с парусиновой темной тканью. На сидении лежала широкополая шляпа. И тут я поняла, что её-то мне и не хватает для полного счастья.

— Да-а-а! — протянула я, смеясь. — А про шляпу я забыла. Вернее ещё не купила.

— Ой! — вскинулась Анфиса Егоровна. — Могу выручить! У меня есть запасная с большими полями, как у Карлы Доннер в «Большом вальсе». Помните? Мне муж привез еще из Германии. Но она мне не подходит, хотя вожу с собой. Вот и пригодилась. Сейчас!

Она повернулась и попросила Василия принести её из машины. Тот, улыбаясь, кивнул и побежал по вытоптанной тропинке вверх. Вскоре послышался стук дверьми автомобиля и передо мной остановился улыбающийся ординарец с великолепной шляпой в руках. Это было произведение искусства! Из тонкой соломки, вся ажурно-плетеная, с большими устойчивыми полями и алой лентой по невысокой тулье. А еще её украшали яркие цветы в виде букетика с зелеными листьями. Она была так хороша, что я открыла рот от изумления. Вася подал её мне в руки:

— А ну, примерь!

Я с удовольствием надела её на голову и гордо выпрямилась.

— Ух ты ж! — воскликнул восхищенный Вася. — Просто кинозвезда!

— Тебе идет! — услышала я голос жены генерала. — Дарю!

— А как же Степан Петрович? Не обидится? — спросила я, снимая шляпку и разглядывая её более пристально. — Все же вАм вез, аж, из Германии!

— Ничего, не обидится, — усмехнулась она. — Я уже тогда сказала, что не моё. А дочери нет. Сын. И у того тоже сын. А сноха такое не носит. У неё свое представление о красоте. — Сказала она, слегка нахмурившись.

Я поняла, что не стоит дальше продолжать лезть в чужие семейные дела и посмотрела уже на своего генерала, как он отреагировал. Тот сидел молча и курил. На лице тоже была улыбка, но какая-то странная, виноватая что ли. Сначала я не поняла, а потом отбросила всё и решительно двинулась в кусты, переодеться в купальник, которым снабдила меня Глаша, когда не нашла его у меня, собирая вещи на дачу. Это были трусики и бюстгальтер из зеленого плотного сатина в мелкий цветочек. Сам лифчик состоял из двух половинок треугольничков с завязками на шее и за спиной, а уж трусики мы ушили, то есть я отрезала верхушку с резинкой и сделала ниже талии, чем были ранее. Получилось неплохо. Главное — сохли быстро на теле. Выйдя из кустов, встретилась с взглядами мужчин. Вася смотрел с восхищением, а генерал с жадностью, будто хотел съесть всю, без остатка. Потом очнувшись, спрятал взгляд, сильно затянулся папиросой и, закашлявшись, отбросил её в сторону. Поднялся и подошел ко мне:

— Ты так прекрасна! — Тихо сказал он и заглянул в глаза. — Я восхищен! — Поцеловал пальцы и ушел вверх по тропинке.

— Ну, еще бы! — подумала я, молча провожая его взглядом.

Молодое тело с высокой грудью, размера третьего, плоский живот и длинные стройные ножки мне самой понравились, когда я разглядывала себя в зеркале еще дома, примеряя купальник и оценивая теперешнюю сущность. В молодости я была примерно такая же, только сейчас тело было лучше скорректировано, что ли, интереснее и вероятно более привлекательнее для мужчин.

— Зачем-то мне оно дано? — подумала я, надевая шляпку.

Генерал принес мне такое же кресло, и я уселась, скорее, улеглась в него, прикрыв глаза. Мне было приятно здесь и сейчас — озеро, песок и восхищенные взгляды присутствующих. Анфиса Егоровна села недалеко и принялась за книгу, которая лежала под её шляпой. Я же осматривала озерную гладь и мужчин, которые тоже начали раздеваться.

Вначале оголился Вася. До пояса. Потом и мой генерал: снял рубашку, подкатал штаны под колени, снял тапки. И тут я начала сравнивать их тела и не нашла какого-то ни было отличия! Тело моего генерала было поджарым, без капельки жира, и в то же время накаченным. Как это у него получалось, я не знала! Такие тела в наше время достигались путем ежедневных тренировок по специальным программам и диетам. Здесь же была природа, черт возьми! И мне так захотелось к нему прикоснуться, что я вспыхнула краской и отвернулась. Потом вскочила и, бросив шляпу в кресло, побежала в горку.

— Ты куда? — окликнул меня Вася.

— Я скоро! — ответила я на бегу. — За книжкой!

Но не книжка мне была нужна, я хотела остыть от прихлынувших чувств и желания.

— Ключ возьми! — крикнул Иваныч. — Машина закрыта!

Я не остановилась, а бросилась за деревья, подальше в лес. Там прижалась к березке и еле отдышалась.

— Успокоилась? — услышала я голос за спиной и резко обернулась.

Передо мной стоял генерал и, прищурившись, смотрел на меня. Я не опустила глаза и тоже смотрела на него. Что он увидел в моих, я не знаю, но он тут же отвернулся, бросив через плечо:

— Идем к машине. Скоро приплывет генерал.

Я шагнула к нему и притронулась к спине ладонью. Ведь мне так хотелось его потрогать! Он вздрогнул.

— Не надо, — тихо сказал он, не поворачиваясь.

— Надо! — Твердо сказала я и приникла туда же губами.

Он застонал, потом резко развернулся и схватил меня. Целовались мы взахлеб, будто долго ждали и дождались. Он сжимал меня в объятиях то за талию, то перехватывал за голову, будто искал на мне место куда прижаться сильнее. Его мужское желание было сильным и твердым, уж это я почувствовала и прижалась еще теснее. Он уже просто стонал от вожделения, а я хватала его за плечи, за талию, гладя спину. Потом он как-то вдруг резко оттолкнул меня и бросился в сторону. Его фигура мелькала меж деревьями, а я стояла и не могла врубиться, что случилось. Когда он скрылся в леске, пришла в себя и поняла, что он ушел справиться со своим мужским желанием. Но то, что ему было это непросто, понимала и сочувствовала. Стыда или досады не было, только радость и легкость в душе — он в меня влюблен и хотел меня!

— «Лед тронулся, господа присяжные заседатели! Теперь командовать парадом буду я!» — Совсем некстати пришли на ум слова Остапа Бендера.

Только я не хотела им следовать, не хотела вертеть генералом, как некоторые девушки моего времени своими «папочками». Мне он нравился и в то же время я, понимая своим шестидесятилетним умом что это нонсенс, всё же отдалась возникшему чувству со всей молодой влюбленностью. Кинулась как в омут!

— Но это невозможно! — думала я. — Хотя почему? — Спорила с собой. — Все вожди и великие люди имели молоденьких любовниц. Чем я хуже?

— А хочешь ли ты стать его любовницей? — Через паузу спрашивала себя. И тут же отвечала: — Нет! Хочу стать его женой, родить ему детей, хочу семью и его видеть рядом всегда!

— А он? — спрашивала я. — Он хочет того же? Или его интересует только постель? Мне ведь даже восемнадцати не исполнилось! По паспорту, конечно.

— Забудь про свои годы, старушка! — Уже грубо хихикала я. — Переходи на новый уровень или запутаешься и можешь погибнуть ни за что. Бери себя в руки и оценивай обстановку по трезвому уму. При том ты плохо его знаешь. Да и сама себя совсем не знаешь! — Усмехалась я тоскливо. — Поэтому вывод такой — оставить его в покое, не провоцировать и заниматься учебой, а не любовными переживаниями. В ВУЗе так всё зыбко, а тебе нужно высшее образование и работа, чтобы устраивать новую жизнь. Раз тебе был дан шанс — используй его по полной!

Пока рассуждала, дошла до машины и подергала ручку. Она была закрыта. Вспомнив, что не взяла ключ, спустилась вниз. Меня встретил Иваныч:

— А где Сергей Витальевич? Он же пошел помочь с ключами.

Я пожала плечами:

— Не знаю. Я бродила по лесу. Видимо разошлись.

И прошла к мосткам. Села на край и потихоньку сползла в воду. Охнув, от прохлады, окунулась до плеч и поплыла, совсем не думая, умеет ли тело плавать. Я — умела, при том хорошо это делала в своем мире, занимаясь иногда в бассейне под руководством спецтренера для таких старух, как я. Плаванье помогало бороться с отложением солей и застаивания мышц за компом или чтением. Теперь же я ловко плыла брассом, легко отгребая молодыми руками.