Фирин попросту подсказал самое подручное средство. Ей повезло — кажется, Вальдриссан знал, где находится артефакт. Но даже если бы его пришлось искать, Фирин был уверен: Данан найдет. В крайнем случае, не нашла бы сама — помог бы сам чародей, лишь бы она взяла фиал в руку и пришла к барьеру, который следует сокрушить.
И тогда очередной разрыв в пространстве, ведущий в Разлом, получит достаточно чистой магической силы, чтобы превратиться в воронку.
Вроде той, какая получилась от столкновений двух заклинаний во время битвы с Алеонтом, когда Стенна потащило в разверзшийся портал. Вроде той, внезапно осознала Данан, какая наверняка затянула за Разлом Жала. Вот почему Жал и говорил с такой уверенностью о выбросе силы, необходимой для перемещения из одного мира в другой слишком «толстой» магической сущности.
Данан хмыкнула — иронично. Интересно, как далеко можно зайти в оправдании себя, используя благие намерения? Алеонт разворотил часть земель Даэрдина, выкосил половину магов и почти всех стражей в борьбе за мнимую свободу. Фирин захватил порт, уничтожил гильдию головорезов, использовал Борво и попросту разрушил все светлое, что они хранили в душе со времен Пагубы — ради любви. Только король Руамарда когда-то ее руками удавил политического противника, уверяя, что это на благо Смотрителей, но, когда дело было сделано, честно во всем сознался. И даже поблагодарил.
Вечный, король, который говорит «спасибо»! Вот уж волшебство! — подумала чародейка. Диармайд, к примеру, так его и не постиг. Может, поэтому ей с гномами — как медом намазано? Они реже кривят душой?
Некоторые — так точно, усмехнулась она. Если посчастливится выйти сухой из этой передряги, нужно будет обязательно съездить в Руамард. Там и король Даангвул, и матерый боец Дагор, которому Хольфстенн единственно на ее памяти проигрывал в карты, и ее братья-смотрители во главе с командором Йорсоном…
На другое утро Данан поднялась засветло и отправилась на рыночную площадь. Отыскала самую дорогущую лавку. Ее поприветствовал радушный хозяин. Радуется, наверное, покупателю: с ценами, какие он тут загнал, едва ли к нему часто заходят. Мужчина, одетый под стать своему товару спросил, чего госпожа желает.
— Кольца, быть может? Браслеты? А вот поглядите, какое ожерелье!
Данан чуть приподняла кисть и легонько покачала:
— Нет-нет, мне нужны заклепки для кос.
— О! — расплылся торгаш. — Посмотрите сюда!
Он нахваливал товар так и эдак, предлагая Данан инкрустированные застежки самой разной яркости, пока Данан, наконец, не сказала утомленно:
— Послушайте, можно мне просто красивые и качественные застежки из золота? Можно с резьбой или гравировкой, но только без камней.
Торгаш сказал, что скромных безделушек у него нет и поджал губы. Ясно: или бери, что есть, или выметайся, нищенка. Данан улыбнулась и вышла.
За несколько часов она обошла все лавки и закончила тем, что купила несколько браслетов. Ей все не нравилось, поэтому выход оставался один. Вооружившись золотыми обручами, она нашла ювелира, который взялся за пару дней сделать то, что «госпожа хотела». Раз уж такое дело, подумала Данан, то можно лично подумать над хорошими словами или хотя бы символами.
Пара дней ее вполне устраивала: они все равно ждали Вальдриссана.
В день, когда Данан пришла забирать готовые украшения, мастер посмотрел на женскую косу и сказал, что то, что она заказала совсем не пойдет ее волосам.
— Но это, я так понимаю, и не для вас? — улыбнулся мужчина. — Вот, я постарался.
Он высыпал перед чародейкой застежки, и Данан, взяв одну, расплылась в одобрительной насмешке. Он действительно постарался, выпилив до того тонкие и правдоподобные детали, что у женщины не сразу нашлись слова. Приличные во всяком случае. Пораженная, она подняла на мужчину выразительный взгляд.
— Как тебя зовут, мастер?
Ювелир назвался.
— Если однажды тебе нужна будет помощь, любая, пошли весточку в Калагорн. Или приезжай сам. Тебе точно помогут.
Ювелир вытянулся в лице.
— Калагорн? Да ваш брат и так вроде время о времени участвует у нас тут. Вон, пару месяцев назад командор присылала помощь мост подбить. Чего уж людей дергать, и так вроде не жалуемся.
Данан расплылась в улыбке:
— Скромность — это так здорово. И тем не менее, я назову твое имя советникам. Если никогда не понадобится, то и хорошо. А если придет неприятность — ты знаешь, где сможешь ее пережить.
Данан сгребла застежки и уже двинулась к выходу, когда голос ювелира, сообразившего, наконец, что к чему, настиг ее.
— Вечный, так вы…
Дан быстро обернулась и приложила палец к губам. Подмигнула и вышла.
Вот теперь точно все готово.
Вальдриссан вернулся на следующий день, Фиал был при нем. Данан почувствовала легкий зуд — интересно ведь, откуда! — но тут же осадила сама себя: ей ли уже не все равно?
Попросив у хозяина гостиницы письменных принадлежностей, Данан заперлась и написала несколько писем. Два тут же попросила хозяина отослать, еще два спрятала под подушку и легла спать до вечера. А потом…
— Я уверена, нам всем стоит хорошенько выпить! Идем, я угощаю!
Командора редко можно было застать инициатором большой пьянки, но сегодня, оценил Рендел, кажется был тот самый случай.
Данан весь вечер лишь делала вид, будто пьет. Когда перевалило за полночь, она, убедившись, что всем достаточно весело (кроме Улталы, конечно, которая посчитала, что ей в подобном мероприятии делать нечего), тайком вышмыгнула из зала. Быстро забежала в свою комнату, взяла мешочек с застежками и одно письмо и, убедившись, что никто не следит, юркнула в комнату Стенна. На прикроватной тумбе положила презент и начала лихорадочно обшаривать вещи гнома.
— Что-то ищешь? — спросил голос Стенна из открывшейся двери. Данан сглотнула, почувствовав себя малолетней воспитанницей Цитадели Тайн, когда ее за очередным нарушением застукал какой-нибудь взрослый и строгий страж Вечного.
Чародейка непроизвольно вжала голову в плечи, закусила губу и даже зажмурилась. Ладно, теперь не отвертишься. Она распрямилась и обернулась к гному.
— Да… если честно. Тот кулон… который мне подарил Жал когда-то, — пробормотала Данан. — Ты ведь подобрал его, верно?
Хольфстенн выглядел уязвленным и сердитым одновременно. То, что он застал чародейку за воровством его совсем не радовало. Как и то, почему она вообще здесь.
— Ты об этом? — Хольфстенн вытянул шнурок из-под ворота рубахи. Глаза Данан тут же вспыхнули.
— Ага. Слушай, можешь дать? Я… — Данан растерялась. Как получить-то? Она сделала глуповатое жалостливое лицо и пробормотала: — Я так скучаю за ним, знаешь? Можешь вернуть, пожалуйста?
Голос изнутри усмехнулся:
«Надо же, как… по-женски!»
— Зачем? — спросил Хольфстенн, приближаясь. Вид у него был практически грозный, и отнюдь, отнюдь не пьяный. Проклятье. — Чтобы ты сбежала этой ночью в одиночку? Дан, знаешь, что меня всегда бесило в вас с Жалом больше всего? Что вы считаете себя умнее других!
— Холь… Хольфстенн? — Чародейка в самом деле растерялась. Это столкновение, а уж тем более нагоняй от лучшего друга точно не входили в планы.
— С тобой что-то случится, если ты попросишь помощи? — Он встал совсем рядом и, хотя из-за роста смотрел снизу-вверх, Данан очень захотелось сжаться под его взглядом, как маленькой девочке.
— Стенн… я…
— Тварь? — подсказал гном. Он откровенно злился, и Данан не стала его упрекать. Хольфстенн обошел чародейку и уселся на кровать. Его взгляд упал на мешочек на тумбе и конверт. — Я не буду его читать, — пригвоздил гном. — И мешок этот убери. Там ведь наверняка подарок, да?
Данан почувствовала стыд. Кляня себя, на чем свет стоит, она развернулась к гному, приблизилась и села рядом, бок о бок.
— У тебя день рождения через шесть дней. Даже если бы началась новая Пагуба, я бы не пропустила это.
— Так не пропускай. Забери этот мешок и подари мне сама, Дан.
