Позже он узнал, что вытащить из тела этот паразитический артефакт, дарующий якобы вечную жизнь, может только сам носитель — разворотив грудину собственными руками. В ту пору Вальдриссан отмахнулся: вместе с Медалью он получил преимущество над всеми врагами! Вооруженный артефактом, он быстро обозначил непоколебимое положение клана Астарг. Трон был Вальдриссану не так уж и привлекателен. По крайней мере в тот момент. Он знал, что, если прижмет, то сможет побороться за корону и позже.

А вот Тальвада… Он и так заставил ее ждать слишком долго. И это было не только низким по отношению к ней, но и невыносимо для самого себя: острие, пронзившее сердце, никуда не делось. В груди кровоточило, словно что-то сгнивало и мучило его.

Вальдриссан собрался в Ирэтвендиль. И почти успел.

Он узнал в первом же постоялом дворе, куда заглянул на заре, чтобы сменить коня, что прибыл в день свадьбы принца Кайдаэна и Тальвады Тилелейт.

Не представляя, что может еще сделать, Вальдриссан проник во дворе короля. Какая-то из служанок, стоило ее запугать, быстро указала, где покои принца. Переодевшись стражником, Вальдриссан сделал все быстро. Он устранил главное препятствие на пути Тальвады к свободе, отмщению и к нему.

Выбравшись, он сбросил одежду, скрывавшую следы преступления, вызнал маршрут, помчал к крепости Смотрителей Пустоты. И, к своему удивлению, прибыл в место, более всего напоминавшее семейную усадьбу богатой семьи.

Назвавшись вождем клана Астарг из Тэхт-Морниэ, Вальдриссан спросил, где может найти Ранатала Тилелейт. Ему указали путь — мало ли, эльф с таким статусом, — и убрались с дороги. Только когда Вальдриссан достиг нужной двери, стража подобралась и заявила, что «командор» никого не принимает. Вальдриссан не стал сдерживаться, он отпихнул стражников в сторону и попросту вышиб дверь.

Замер на пороге.

В просторном кабинете совершенно не к месту по обстановке в углу поставили кровать. Рядом с ней прямо на полу сидел Ранатал и держал руку недвижной Тальвады. Он даже не обернулся на вошедшего — только движением головы выставил прочь стражников, которые ввалились в комнату с извинениями вслед за Вальдриссаном.

— Ты так медлил, вождь, — проговорил Ранатал. — Так не торопился, что у нас не осталось выхода.

Случившееся никак не укладывалось в голове темного эльфа. Он встряхнул ею и приблизился к Ранаталу. Сел рядом и с уверенностью, будто от его новости правда станет какой-то иной, сообщил:

— Я убил его. Убил. Она свободна.

Ранатал дрогнул плечами и засмеялся — горько, зло, так, что лишь сейчас Вальдриссан услышал, что у светлого эльфа сорван голос.

— О да, она свободна. Но не благодаря тебе.

Игры и шарады сейчас совсем не лезли в голову вождя. Он напрягся:

— Ранатал, прошу, прямо.

— Король сам отменил их свадьбу. Вчера вечером. Об этом еще не успели сообщить.

До Вальдриссана толчками, как выходит кровь из открытой раны, стал доходить смысл происходящего. Король отменил свадьбу? С чего бы? Да быть ведь не может, да? Или все-таки может?

— Что с ней? — не дыша спросил темный эльф. — ЧТО С НЕЙ?! ТЫ УБИЛ ЕЕ?!

Нет же, нет. Он, Вальдриссан, видел, как медленно и слабо поднималась и опускалась под одеялом женская грудь.

— Я призвал ее. Вчера вечером. Призвал в Смотрители Пустоты.

Смысл сказанного не сразу дошел до Вальдриссана. Это точно не могло быть правдой. Ранатал разыгрывал его. Наказывал за столь долгое отсутствие, не иначе.

Но Ранатал совсем не выглядел, как тот, кто затеял розыгрыш. Он зарычал, теряя последние крупицы самообладания:

— Командор был так плох! Так плох! Он назначил меня следующим! И увез, понимаешь?! Отдал приказ! Как я мог не поехать?!

«Куда увез?» — Вальдр с трудом пытался уловить смысл слов.

— Увез, чтобы я помог ему… чтобы я доказал, что готов воевать с исчадиями до конца дней! И пока меня здесь не было, он… — голос эльф быстро стих, он заплакал. — Он приходил сюда каждый день. К ней. Так говорит стража.

«Кайдаэн» — понял Вальдриссан. Лишенная защиты брата, а может и командора, Тальвада осталась в этой крепости один на один с притязаниями принца, который давно счел, что они просто бессмысленно тянут, и он все равно вскоре законом получит все, что ему так нравится.

Вальдриссан почувствовал, как одновременно с яростью к горлу подкатывает рвота. Как же легко умер этот сучий потрох!

— Где ты был? — Ранатал посмотрел на Вальдриссана опухшими глазами. Вождь понял, что смотритель так давно не спал.

— Я… — Вальдр облизнулся. У него не было ответа, который бы устроил Тилелейтов.

Ранатал усмехнулся, оборвав не начавшуюся исповедь.

— Не говори, вождь. Я знаю о войнах, одолевающих Тэхт-Морниэ. Только поэтому тебя пропустили сюда, и ты еще жив. У тебя целый клан… А у меня…

Командор задрожал, его дыхание вновь стало прерывистым. Он до белизны суставов сжал ладонь сестры.

— У МЕНЯ ЕСТЬ ТОЛЬКО ОНА! — закричал Ранатал и тут же сдулся и всхлипнул. — Таренгар мне свидетель, меньше всего именно я хотел, чтобы она стала Смотрителем Пустоты. Но у меня не было выбора. Она так плакала, Вальдриссан… Мы больше не могли надеяться, что ты явишься, и я… как командор, я принял решение.

Вальдриссан смотрел на Ранатала, не осознавая до конца услышанное.

— И король… принял это?

— Я командор Смотрителей Пустоты, а с последней Пагубы не прошло и двух лет. Наши заслуги еще живы в памяти, поэтому я сказал, что если король так настаивает на их свадьбе, я призову в орден и Кайдаэна тоже.

Вальдриссан валялся в ногах Тальвады, когда та пришла в себя. Целовал ее руки, ловил каждый взгляд.

Когда она заносчиво спросила, чего стоит его внимание, если он не смог выкроить жалкий лоскут времени и вытащить ее из лап ублюдка-насильника, он сказал, что она может потребовать что угодно. Если это докажет, насколько он зол на самого себя, насколько ему жаль, он сделает что угодно!

Тальвада потребовала клан.

Или ты остаешься здесь, сказала она, или не явишься больше никогда. И он, Вальдриссан, выбрал остаться.

Пораженная, с годами Тальвада оттаяла. Кулона, примеченного в их первую встречу, Вальдриссан больше не видел и не спрашивал. Наверняка подарок того ублюдка к помолвке. А теперь, раз она свободна, нет смысла носить. Хвала Таренгару.

Убийство принца повлекло за собой последствия, слишком ничтожные, чтобы вспоминать о них теперь — король Ирэтвендиля, богатый наследием, был только рад избавиться от отпрыска, что доставил ему столько проблем за жизнь. Ранатал тоже со временем дал Вальдриссану второй шанс. Четвертая Пагуба закончилась совсем недавно, до следующей еще полно времени, убедил его Ранатал. И пока ситуация не потребует обратного, он будет беречь Тальваду от любого соприкосновения с Пустотой, будто то исчадия или подземелья.

Вальдриссан получил почти полтора счастливых века, проведенных под сенью светлых лесов Ирэтвендиля. Он сожалел о клане, который оставил, но радовался, что больше не должен спать с открытыми глазами, опасаясь за свою жизнь и судьбу вверенных ему эльфов.

А потом случилось то, что бесповоротно изменило их жизнь — восстал пятый из девяти погребенных Темных архонтов.

И долг призвал обоих Тилелейтов.

Ранатал, ведущий орден столько лет, был уже плох. Скверна съедала его, и Тальвада, зная, скольким обязана дорогому брату, сделала то, что полагалось бы делать ему самому — с последним ударом, повергшим архонта, приняла его темную волю.

Ранатала это не спасло — он умер, измученный Пустотой, спустя три месяца после падения архонта, попросив Тальваду о последней милости. Вальдриссан утешал ее всю ночь — обнимая рыдающую женщину, поддерживая, целуя ее волосы. На утро Тальвада утерла слезы, выудила из командорского стола небольшую шкатулку и протянула Вальдриссану. Эльф открыл и ахнул, узнав украшение, лежавшее внутри.

— Я хочу, чтобы он остался у тебя, — проговорила женщина, все еще шмыгая носом.

— Что это? — Очевидно, что это не подарок покойного принца, как Вальдр думал ранее. Тогда…