— Убери охрану с той стороны.

Рендел опять кивнул — без лишних вопросов.

— Тайерар рано или поздно узнает об этом. Будет вай, — предупредил он единственно. Командор усмехнулась:

— Не переживай. Я приду в таверну через пару часов. Думаю, я буду в порядке.

Рендел больше не стал комментировать, оставив Данан наедине с собой.

Она перевела дух, закрыв за подчиненным дверь, и привалилась к ней спиной, запрокинув вверх тяжелую голову.

Все, что случилось, требовало осмысления. При том не затягивая. Судя по разговорам по дороге к Калагорну, с момента их исчезновения прошло около десяти дней. И, похоже, Диармайд никак не сдвинулся в деле с магами.

Стоит признать: есть на свете неспособные люди. Хорошие, даже душевные, но неспособные, вздохнула Данан, отталкиваясь от двери. Когда нужно было решительно свергнуть узурпатора — Дею помогли. Когда нужно было выдворить парталанцев — ему снова помогли. Ей-богу, в глубине души Данан начинала соглашаться с Хольфстенном, который искренне считал, что двоих детей Диармайду тоже помогли сделать.

Женщина углубилась в комнату и упала на стул.

Нужно было взять себя в руки. Как-нибудь. Встреча с Жалом…

Данан опустила голову, пряча лицо в ладонях. Встреча с Жалом деморализовала ее. Ей никак не удавалось сохранять ясность мысли. Меньше всего она ожидала увидеть эльфа посреди иллюзорной пустоши, воюющим со скопищем демонов, которые одолевали его, как муравьи — сочащееся перезревшее яблоко.

Как он там оказался? Что это за колдун? Зачем Жал вообще столкнулся с ним? Можно, конечно, предположить самое очевидное — что Жал, будучи Эйтианской Гадюкой, принял заказ на какого-то особо опасного чародея. Почему нет? Прежде он частенько напоминал ей, сколько за жизнь перерезал колдунов. И ремесло убийцы Жал никогда не бросал.

Тем не менее, внутреннее чутье подсказывало, что, возможно, дело в чем-то еще. Жал, безусловно, всегда был достаточно хладнокровным. Но то, насколько спокойно он отреагировал, встретив Данан за Разломом, вызывало вопросы. Как и то, почему он отказался выйти с ней наружу. Он говорил, что не может. Данан, конечно, хотелось бы в истерике обвинить эльфа в том, что он, скорее, не хотел и просто выдумывал нелепые отговорки, но…

Во-первых, никто в здравом уме не выберет для себя судьбу вечность отбиваться от нечисти. Во-вторых, да, за Жалом всегда была известна привычка недоговаривать. Он часто о чем-то догадывался одним из первых, но не озвучивал соображения. Поначалу наверняка оттого, что он не имел в их отряде значительного веса, ему не доверяли, и он не доверял. Так что к нему бы все равно не прислушались. Позднее Жал начал проверять, стоят ли они помощи убийцы с многовековым опытом. Достойны ли они того, чтобы он был с ними на одной стороне.

Не имея никаких представлений о маге, Данан не могла даже предположить, что за чары удерживают Жала внутри Разлома. В самом ли деле он не смог нормально умереть, зацепившись, как эльф сказал, «амниритовой оболочкой» за марь Разлома? Или, может, это чье-то злое колдовство удерживает Тальвеса по ту сторону междумирья? Если так, то что это мог быть за маг? В смысле — какой силы, какого Дома?

Шатаясь, Данан поднялась из-за стола и, так же раскачиваясь, доплелась до кровати. Села. Сконцентрировавшись на сознательном усилии, потянула сапог с правой ноги, но устала уже на середине. Поэтому положила согнутую ногу на другую и замерла. Сознание быстро перебрало все девять существующих и сгинувших Домов колдовства, и ни один из них не ассоциировался у Данан со способностью контролировать происходящее в Разломе. Черт знает что! — разозлилась женщина и дерганным движениями все-таки содрала сапог.

Ладно. Перво-наперво, стоит поискать сведения о прямом взаимодействии чародеев с магией Разлома. Есть ли кто-то, кроме Темных архонтов, кому удавалась прямая связь? Что для этого нужно? Может, в свитках по истории остались имена чародеев, которые преуспели в деле влияния на Разлом? А, по-хорошему, честно призналась себе командор, нужно поговорить с Сеорасом.

Данан отлично управлялась с практической стороной магии. Более того, будучи исключительным явлением — рыцарем-чародеем — она имела в арсенале не один, а сразу два магических Дома. Но если говорить об истории чародейства, магических знаниях и артефактах — тут Данан могла похвастать лишь тем, что подкована, чуть лучше, чем обычный маг. Она не годилась в эксперты: когда ей открылась возможность посвящать себя постижению глубин колдовства, жизнь забрала ее к Смотрителям Пустоты.

Сеорас имел отличную библиотеку из редких, порой недоступных и даже местами запрещенных работ. Под наводкой лорда-магистра она могла бы поискать зацепки насчет Разлома. Ну или вовсе спросила бы Сеораса, встречал ли он что-то подобное в талмудах, ибо у нее, скорее всего, опять не нашлось бы времени долго корпеть над книгами.

Кое-как совладав со вторым сапогом, Данан обреченно вздохнула: Жал ведь не мог всерьез думать, что она оставит его там навечно? Она должна придумать, как вытащить эльфа. Даже если он не приедет в Калагорн, даже если не улыбнется ей ни разу, он все равно заслужил спасение. В конце концов, ему принадлежала половины победы над архонтом и — половина ее сердца.

Данан принялась стаскивать кожаный доспех. В былые времена Жал несколько раз шутил: мол, почему ты думаешь, я остался в вашем отряде? Только чтобы наверняка помереть — клинку рыцаря-чародея ведь под силу перерубить амниритового монстра? В этом заключалась изрядная доля истины: обычное оружие не причиняло Жалу вреда. Так что он вполне мог надеяться, что однажды Данан сможет подарить ему избавление. Но — между ними возникли чувства.

Это все изменило.

Это навсегда раскололо сердце Данан надвое. И если одна половина еще могла чувствовать, ускоряться, замедляться, даже замирать в присутствии другого мужчины, то вторая намертво приклеилась к эльфу. Он, Тальвес, будет дорог ей всегда, всегда будет жить в той части сердца, до которой дотрагивался и душой, и руками.

Жал всегда старался облегчить ношу Данан, поэтому, возможно, он и постарался найти такого мага, который бы смог закончить его существование. Вероятно, он даже нарочно подставился под удар! Но то ли силы колдуна не достало, то ли что-то просто пошло не так…

Данан задумалась: духовный клинок наверняка бы просто перерубил тело Жала. Оно бы сочилось квинтэссенцией магии, но точно было бы повержено целиком. А раз так, значит, удар по Тальвесу нанесли не чародейским клинком, а заклинанием. Тогда следующий вопрос был в том, почему Жал вообще доверился силе незнакомого колдуна? Неважно, сам он его нашел или принял заказ, единственная причина, по которой он мог впутаться в подобное — это сведения, что колдун владеет двумя Домами магии. Может, Жал рассчитывал, что там тоже рыцарь-чародей с духовным клинком в руке?

Но владеть двумя Домами магии и быть рыцарем-чародеем — не одно и то же. Жал мог не знать до конца, в чем разница. Он говорил, что Данан — первый рыцарь-чародей, с которым он лично познакомился и тем более сошелся накоротке. А различие действительно есть.

В мире встречаются колдуны на две школы. Однако не все они одинаковы. Часть из них — обычно долгоживущие эльфы — просто кропотливо осваивают новое поле возможностей, потому что у них полно времени и терпения. Другие — искатели, как их зовут в просторечии, довольно рано обнаруживают склонность к разным чарам, и обычно не продвигаются далеко ни в одних. Третьи — теократы, становятся поглощенными и приобретают новые силы вместе с сущностью из-за Разлома, впитывая силу демона как свою. Во всех этих случаях уровень владения второй школой волшебства всегда существенно отличается от того, который демонстрирует маг в основном Доме. И лишь единицы из «двуруких» приходят к тому, чтобы вытащить из невидимых ножен магический меч.

Это путь к осознанию сущностного корня колдовства, и его преодоление происходит отнюдь не легко. Данан, например, в прошлом носила перчатки, помогавшие концентрировать первичный узел волшебной энергии в ладони, чтобы легче доставать клинок. Иначе — никак. Возможно именно поэтому сейчас у ее четко направленных заклинаний такая пробивная мощь: потому что чародейка научилась предельно фокусироваться на единичном выбросе сил в точку.