— Думаешь, он преувеличивает? — спросила Диармайд женщину, снова откинувшись на спинку кресла.

— Нет. — Эдорта покачала головой, глядя на закрывшуюся дверь. — Но он впал в одержимость магами. А когда человек долго и безотрывно смотрит в одну точку, он упускает из виду целый мир.

Женщина выглядела крайне сосредоточенной и задумчивой.

— О чем задумалась?

Эдорта молча потирала большим пальцем складку промеж бровей.

— О том, что маги — ужасно хитрый народ, — изрекла воительница наконец. Дей обратил к ней заинтересованное лицо.

— Потому что не тратятся на лечебные отвары и лечат геморрой заклинаниями?

Эдорта не стала отвечать прямо, однако поперечная морщина от переносицы вверх стала еще ярче.

— Помнишь, когда мы охотились за архонтом, мы отправились в Руамард? Нам казалось, что мы следуем логике, что нас ведет здравый смысл. Помнишь? — спросила Эдорта, не взглянув на короля. Тот подтвердил: как такое забудешь? — А помнишь, в чем была действительная причина нашего нисхождения к гномам?

— В том, что Темный архонт завладел разумом Данан, — отозвался Дей. Этого он тоже не забудет.

Эдорта утвердительно кивнула.

— Да. Мы пришли в Руамард, потому что архонт хотел, чтобы мы туда пришли. Что если и сейчас будет похожая ситуация?

— В смысле? — не понял Дей. — Думаешь, маги управляют Хагеном? Или Сеорасом?

Эдорта словно опомнилась и пожала плечами.

— Не знаю, у меня только предположения, Дей. Но вполне может оказаться так, что след, о котором говорят Сеорас и Хаген, приведет нас не туда, куда мы хотим прийти, а туда, где нас уже ждут. Вполне возможно, Хаген сообщает тебе сейчас и лично о побеге магов потому, что кто-то из них хочет, чтобы Хаген пригласил тебя.

Диармайд посмотрел на Эдорту въедливо: она всерьез допускает такую возможность? Или просто пытается учесть все возможные варианты развития событий?

— Ох, ладно! — Эдорта хлопнула по столу ладонями. — Кто из нас с Хагеном еще преувеличивает? Попробуем сработаться. Пройдем по следу, отправим разведчиков. Если будет возможно, атакуем.

— И наконец-то, покончим с этим, — мечтательно согласился Диармайд. Да, покончить с опальными магами было бы отличным завершением затянувшейся невнятной истории.

На следующее после атаки Калагорна утро надежды Тайерара в очередной раз рухнули. Физически ощутив их осколки, мужчина смог только хмыкнуть: ну, право, не будет же он еще чему-нибудь удивляться, верно?

Данан опять не пришла ни на тренировку, ни на завтрак, ни на обсуждение дел Калагорна.

— Да что за ребячество! — Тайерар не понимал, как можно быть одновременно настолько умной и настолько дурой.

Данан в тот день, вызнала у Улталы обычный дневной маршрут Тайерара и места, откуда легче всего за ним следить. Хольфстенн как-то поймал ее за подсматриванием или, вернее, подслушиванием, сальненько похихикал, и оставил командора в покое.

После минувшего сражения, когда стало окончательно понятно, что Тайерар за нее переживает, игнорировать собственное состояние стало невозможно.

Капитан, как водится, почти все время проводил на площадке. Туда ему приносили какие-то отчеты — наверняка о состоянии крепостных укреплений, пострадавших при атаке. Там сообщали о результатах поисков уцелевших исчадий в окрестностях.

Часто Тайерар брался за оружие и лично показывал бойцам приемы и стойки. Если кому-нибудь не хватало пары для спаринга, Тай вставал с ним сам.

Ее солдат, сказала себе Данан. Он тренировал ее солдат. В ее крепости. По логике вещей, она могла бы просто приказать ему прийти и быть с ней. Но вряд ли так можно расположить к себе мужчину. Уж ей ли не знать, что насильно мил не будешь.

Тот же Жал, будь хоть трижды убийцей, доходчиво объяснил, что в вопросе симпатии роль играет только желание человека ответить тебе. И не более.

Жал.

Данан закрыла глаза.

Она пряталась за небольшим выступом на крепостной стене, за которым частично скрывался проход внутрь округлой оборонительной башни — с лестницей и бойницами. Так что в случае, если ее кто-то заметит, отсюда легко зайти в тень и скрыться. И изнутри тоже худо-бедно можно следить за Тайераром через продольную щелку.

Право, после ухода Жала, она до последнего не верила, что в ней еще хоть что-нибудь шевельнется. Кроме Пустоты, конечно. Но теперь она тайком подсматривала за мужчиной, что-то объяснявшем одному из ее лейтенантов, и не могла отвести взгляд.

Вскоре Тай снова принялся ходить между парами, присматриваться к стойкам, ударам, парированию. Отвешивал нет-нет безболезненные тычки и тем самым указывал на ошибки ребят в балансе (они незатейливо падали).

Тай всегда придавал огромное значение равновесию.

Иногда он между делом наклонял голову и растирал шею — и наблюдая за этим, Данан невольно прикладывала руку к груди.

Когда это началось?

У Тальвады? Или чуть раньше?

Чародейка качнула головой. Кажется, она все больше понимает Редгара Тысячу Битв. Когда она влюбилась в него, Ред дистанцировался, объясняя это тем, что не хочет испортить еще одну жизнь. Ибо он старше, ибо Пустота изъест его, ибо он уже наполовину чудовище, в то время как она, Данан, только-только прошла посвящение в Смотрители. У нее еще впереди столько времени!

«Ха! — усмехнулась чародейка. — Что бы ты сказал сейчас, старина Тысяча Битв, если бы узнал, что после падения архонта в деле осквернения Пустотой я даже немножечко тебя обошла? Несмотря на весь твой опыт»

Так или иначе, в словах Редгара был глубокий смысл. Разве не поэтому, когда Жал сказал, что ему пришло время покинуть Калагорн, Данан отпустила его? Да, рыдая ночами в одиночестве еще несколько недель. Да, устраняясь ото всех обязанностей. Да, ненавидя жизнь. Но отпустила! Потому что знала: Жал — эльф, он все равно будет жить дольше. И он — хороший эльф. Он не заслужил самолично смотреть, как мрак, ложку за ложкой, отнимает Тегану из мира живых. Жал не заслужил увидеть то же, что видела она, Данан, убивая Тальваду.

Тальвада, точно. Надо пойти узнать, как там Вальдриссан. Его от греха подальше отправили в лазарет — вроде и подлечат, и под надзором будет.

Надо пойти проведать, повторила Данан, не отводя взор от капитана на площадке.

Может, завтра?

Тайерару принесли очередную бумагу. Он прочел и посмотрел на посыльного. Тот не спешил уходить. Данан узнала одного подручных Улталы. Признаться, поначалу она опасалась советницы-полукровки. Даже думала, что это арестийский король надоумил Улталу уехать с Данан, чтобы следить за командором. Зачем-нибудь — внятной причины Данан все равно не могла придумать. Но Жал научил ее и этому — давать шанс тем, кто заставляет долгое время быть настороже.

Когда Данан только возвращалась в Калагорн после первого месяца пребывания здесь Тайерара, она отчасти надеялась, что Ултала и Тай наладят более близкий контакт. Ну, а почему нет? Издалека Тай походил на человека, который умел приятельски сходиться со всеми. Не так профессионально, как Хольфстенн, но все же. Однако, как выяснилось по прибытии, Тай показался Ултале пресным, скучным, предсказуемым и слишком паинькой, чтобы с ним было «заманчиво».

Данан хмыкнула, наблюдая как «паинька», оторвавшись от послания, гаркнул на зарвавшегося бойца, что-то не поделившего с товарищем по тренировке. Его командный голос донесся до чародейки даже сюда.

Тайерар снова потер шею, поскреб щетину. Поглядел на посланника Улталы, ответил что-то в духе: «Постараюсь разобраться. Загляну к леди Ултале сегодня-завтра» и снова занялся всякими командирскими штуками.

«Командирские штуки» давались Тайерару на удивление легко. Приглядываясь к капитану день ото дня, Данан обнаруживала, что, привезенный сюда как балласт, Тай стал безусловным приобретением Калагорна. В свое время Жал был принят здесь, в первую очередь, как возлюбленный командора, советник и помощник, и передавать искусство убийцы эльф не спешил. Да и спрос на «героический честный бой» был тогда выше. Не могла же Данан всем и каждому объяснять, что лучше всего со словом «героический» сочетается слово «смерть». А если хочешь выжить, хоть пяткой в глаз бей, хоть шмеля в задницу засовывай — лишь бы помогло.