— Повтори.
— Я нашел Медаль Крови. — Мужчина напротив абсолютно игнорировал волнение эльфа.
— Где?! — Фирин вскочил, схватил за грудки наемника и сотряс. — Где?! Почему ты не принес?! Она была там?! В Ирэтвендиле, да?! В сокровищнице короля, верно?!
Конечно, да! Где еще он мог найти ее?! Она там! Если бы сейчас ему принесли Медаль, если бы он сам мог забрать ее, и его не подгоняла невесть откуда взявшаяся там Данан, он мог бы плевать на Тальваду и оставить старую гнилушку в покое. О, Тирсагар, ну почему его окружают идиоты?!
Надо… надо попробовать еще раз. Попробовать самому. Если бы прямо сейчас у него была Медаль, он мог бы разрушить ее, высвобождая огромную силу. Достаточную, чтобы удержать портал, через который выйдет Эгнир.
Черт… принеси эти олухи ему Медаль сегодня, Эогнир была бы с ним уже этим вечером!
Фирин снова молча встряс наемника, словно желая буквально вытряхнуть ответ.
— Она у того эльфа, — спокойно ответил пес.
— Какого. Того?! — потеряв остатки терпения, рыкнул Фирин. — Там целая страна эльфов!
— Но был один не такой, как все. Он пришел позже. Его проткнули насквозь, и он упал. Лежал в своей крови. А потом воскрес. Спустя какое-то время.
— Ничто живое не воскресает! И…ты уверен? Ты был там?
— Да, я видел, — бесцветно отозвался мужчина. Фирин посмотрел в сторону. Кто? Как он мог упустить Медаль у себя из-под носа? Почему он вообще сбежал?! Он что, испугался Данан?! Или…Вроде как его дела касались только эльфов Ирэтвендиля, при чем тут человеческая девчонка из Даэрдина, жизнь которой — как всполох на фоне его бесконечно долгой эльфийской памяти? Сегодня есть — завтра уже не станет…
Раз так — мог и сразиться с ней, а не убегать, стараясь не попасть в поле зрения. Выходит, не захотел? С чего бы это?
«С того, что хозяевам принято подчиняться, а не сражаться с ними»
Фирин замотал головой, схватившись за висок.
— У МЕНЯ НЕТ ХОЗЯЕВ! — крикнул он в воздух. — ЭТО Я ДОЛЖЕН БЫТЬ ХОЗЯИНОМ! И ЕЙ! И ВСЕМ СМОТРИТЕЛЯМ! Так почему…? — пробормотал куда тише, услышав, как голос в голове смеется. При том сразу два голоса — мужской и женский.
О, только этого ему не хватало! Его один-то практически свел с ума! А с двумя что делать?! Фирин тряхнул головой: Надо. Сосредоточиться. На главном. О чем там говорил этот пес?
— Ты готов дать голову на отсечение, что того эльфа спасла именно Медаль Крови?
— Разве господин не говорил, что мертвых нельзя воскресить? Тот эльф воскрес. И когда он встал, я видел на его груди круг. Тут, — пес повторил на себе окружность, замеченную у Вальдриссана. — В ней были какие-то узоры и письмена. И шрам. Как будто…
Пес осекся, пытаясь правильно подобрать слова.
— Как будто шов, — подсказал Фирин, отводя растерянный взгляд. — Как будто ее вшили в него, верно?
— Похоже, — согласился Пес. Фирин оглянулся на безвольного убийцу. Если Медаль уже внутри владельца, то ему остается только оставить ее как запасной вариант. Ибо изъять из груди гномский артефакт, возвращающий жизнь, может лишь ее носитель. Своими руками.
Делать нечего, придется возвращаться к основному плану.
— Иди отдохни. Зайди завтра, нужно придумать, как достать Фиал Бурь.
Больше надеяться не на что, признал Фирин. Фиал — его последний шанс, чтобы разверзнуть портал, подходящий для Эгнир. Честно сказать, он очень надеялся, что порабощенная Тальвада поможет ему с этим, но…
«Кто вообще тебе сказал, что, испив моей крови, ты стал моим воплощением? Тальвада не могла слышать твоих приказов, потому что ты — даже не отголосок меня, маленький маг»
Фирин сжал кулаки и скрипнул зубами.
— Я не маленький маг! — крикнул он перед собой. — Оглянись! Я разворотил три эльфийских страны! Я поработил Кадфаэль! Я собрал Аль-Ладрис! И Я. Верну. Эгнир!
«Да-да, — улыбнулся обладатель голоса. — Только не слишком ли дорого ты заплатил за это?»
— Замолчи!
«А нам говорили, что это мы — мрак. Что мы жестоки и порабощаем мир! Аха-ха!»
— Господин? — пискнул наемник, не уразумевая происходящее.
— ВОН! — Фирин указал рукой на дверь. О, Вечный, что же это за боль в голове?!
Раб, поджав голову, поспешил оставить Фирина одного. Тот тут же прижал посох.
— Аль-Ладрис, — позвал колдун. — Аль-Ладрис.
Легенды говорят, что Аль-Ладрис, Голос Богов, разговаривал со своей хозяйкой — волшебницей Эгнир. Фирин доподлинно знал, что легенды не врали. Он позвал посох еще раз, но артефакт ничего не ответил. Что ж, успокоил себя Фирин, возможно, дело в том, что он — не истинный владыка. Ничего. У него есть посох, принадлежавший Эгнир. Он станет маяком, по которому она найдет путь из-за Разлома назад, в мир живых. Рано или поздно он, Фирин, найдет реликвию, чьей силы хватит чтобы проломить между мирами дыру подходящей прочности. Такой, чтобы Эгнир не спалило в ее близи. И все.
И путь его будет пройден. Он сможет остаться с Эгнир навечно.
«Навечно остаться с Эгнир? — снова посмеялся не унимающийся голос. И теперь совершенно точно женский. — Навечно? А-ха-ха-ха! Милый маленький маг, чем ты думаешь, ты заплатил за ее возвращение?»
Фирин перестал улыбаться, нахмурился. А потом — воссиял, как майское солнце на заре. О, Таренгар Неумолимый! Ну точно! Фирин запустил руку во внутренний карман и выудил Капкан Хранителя. Как он мог забыть самое главное?
Применив несложное заклинание из школы артефакторов, он разбил крепление старого камня-навершия в своем посохе.
Отбросил кровавый рубин на пол, как безделицу, и поставил Капкан Хранителя — прекрасный светящийся сгусток звездного света. Сплел еще одно заклинание — сложное, скрепляющее, и Аль-Ладрис, наконец, собранный воедино, замерцал.
Эльф поглядел на посох с любовью еще большей, чем прежде.
— Аль-Ладрис? — позвал эльф опять. Голос Богов все равно не отозвался. Ну да ничего, утешил себя Фирин. Он в самом деле не прямой хозяин древней реликвии. Самое важное, что теперь, когда камень был на месте, замолчал и еще один голос. Правда ведь замолчал? Данан в далеком прошлом неоднократно говорила, что этот голос молчит возле Капкана.
Фирин внимательно прислушался к себе. Изучающе позвал: «Эй!» — несколько раз.
Тишина. Голос, терзавший его кошмарами последние годы, стих. Надолго ли? Кто знает. Но прямо сейчас Фирин испытал дикую радость. То, каким бескрайним морем она начинала разливаться в груди мужчины, даже немного пугало последнего. У него есть Аль-Ладрис. У него есть средоточие жизненных сил, отнятых у тысяч грешников в павшем королевстве озерных эльфов. И у него… у него, как выяснилось, все еще есть Данан с меткой, по которой он может отслеживать ее перемещения! Данан, чья жизнь — пыль в его многовековой истории. Данан, чьими руками можно воспользоваться, если не удастся воспользоваться Тальвадой.
— О, Эгнир, — почти нараспев протянул Фирин и прижался к артефакту так, чтобы камень подпирал ему висок. — О, любимая! Скоро, скоро! Совсем скоро мы будем вместе…
Поздней ночью Алеонт стоял посреди внутреннего двора Цитадели Тайн напротив сподвижника и, скалясь, качал головой:
— Давай еще раз, — со вселенской благосклонностью проговорил Лео, — либо ты вонзишь этот ритуальный клинок себе в сердце, либо это сделаю я. Но, поверь, у меня тяжелая рука. Так что лучше…
— Что. Я. Сделал. Не так?! — закричал заклинатель душ в ответ. Заглушающий барьер вокруг позволял игнорировать патрули Стражей Вечного.
— Я же сказал, — совершенно спокойно отозвался Алеонт. — Ничего. Мне просто нужен твой демон.
— Так забирай! На! На! — заклинатель душ, стоявший напротив, принялся драть на себе одежду, словно старался выдернуть стороннюю сущность. — На, забирай!
— О-хо-хо, — с милосердием убийцы ощерился Алеонт, — но неужели ты не знаешь, что если я хочу получить с ним вместе всю твою силу, то так просто его не достать? — Лидер магического сопротивления в Даэрдине сделал уверенный шаг на соперника, еще несколько часов назад бывшего другом. — Чтобы ваша с ним связь прервалась, как мне нужно, ты должен умереть, не растеряв магическую силу. То есть с помощью ритуального клинка.
