— Да-да, — почти пропел принц, — Эгнир, думаю, так же говорила. Незадолго до того, как на нее открыли охоту.

У командора дрогнули губы, выдав крайнее раздражение.

— Эгнир не была осквернена Пустотой и не была смотрителем. До ее судьбы мне нет дела, в отличие от ордена. Поймите. От Пустоты нельзя скрыться или отделаться. Если кто-то из смотрителей до сих пор слышит голос последнего из Темных архонтов, значит, он просто ослаб перед натиском тьмы. Значит, вскоре, его путь сделает последний виток, но не более того! Голоса в голове не превращают смотрителей в изменников или зачинщиков мятежей!

Король, в отличие от старшего сына, до угроз не опускался. Он бил сразу и наповал:

— Ну значит тем более я прав, — поведал владыка и с нарочитым комфортом разместился на троне. — Если у тебя там бардак и ты не в силах следить за одержимостью собственных солдат какой-то дрянью, то тебе определенно нужна помощь. Думаю, пары сотни солдат хватит для начала.

На мгновение Тальваде показалось, что она сейчас упадет. Завалится назад, потеряв равновесие. Благо, там Ресс, он подхватит. Но, к счастью, командор справилась сама. Тихо, словно пророчество о конце света, она изрекла:

— Никогда еще в крепости смотрителей Пустоты не было вооруженных соглядатаев из королевской армии, да еще и таким числом.

— Ты сама меня вынудила! — Король картинно развел руками. — Ты стареешь, Тальвада. Тебе нужна помощь, и я любезно оказываю ей. Разве ты не должна поблагодарить меня?

Ресс снова едва не высказал все, что он думает о государе и его трусливом щенке, но в этот раз лишь качнулся вперед, сдержавшись в последний момент. Тальвада, опасаясь, сделала предостерегающий жест. Затем оглянулась на помощника и спокойно позвала:

— Идем, Ресс.

Женщина кратко поклонилась королю и вышла из залы. Прямая и размеренная, как и положено. Король бросил ей вслед, чтобы оказала любезный прием его солдатам. Старший принц фыркнул, а младший — подарил долгий пристальный взгляд в спину.

Добравшись до крепости смотрителей — гораздо более светлой, чем во всех остальных странах — командор безмолвно сразу направилась в кабинет и устроилась за письменным столом.

— Что-нибудь удалось выяснить? — начала по делу. Ресс даже немного растерялся от ее спонтанного напора. — Было в поведении этих парней что-то странное перед тем, как они лезли в королевский дворец? Может, говорили что-то кому-то?

Ресс покачал головой.

— Это происходит будто само собой. Одномоментно. Раз — и все. Вчера ночью сидел со всеми за ужином или был в патруле, а потом, — эльф щелкнул пальцами.

Тальвада откинулась на высокую спинку резного деревянного стула. Она прикрыла глаза, краем уха улавливая вошканье собеседника. Ерзает. Храбрится. Вряд ли будет извиняться, что вылез перед королем — Ресс не извиняется. Как и она.

— Говори, — подбодрила командор.

— Я подумал, может, вам стоит обратиться за советом. Вы знаете, о ком я.

— Как раз собиралась написать письмо.

— Правда? — Ресс не ожидал, что получится так легко.

— Правда. Сомневаюсь, что король отступится. Уже к вечеру здесь будет прорва королевских солдат, мечтающих уличить нас в малейшей ошибке. Сдать государю, выслужиться… — Тальвада махнула рукой: старые как мир схемы, не стоят упоминания. — А значит, письмо надо вывести за границу Ирэтвендиля, как можно скорее.

— Если перехватят? Думаю, уже на всех постах объявили задерживать смотрителей Пустоты.

Тальвада натурально хмыкнула.

— Тебе не показалось, что король и наследный принц играли сегодняшний скандал как заученную пьесу? У них и раньше всегда было, что мне сказать, но я нечасто видела, чтобы государь настолько не сбивался с мысли. А уж его монолог про Эгнир… — Тальвада надменно усмехнулась. — Не удивлюсь, если он его перед зеркалом разучивал. Еще бы Песнь о Преданном вспомнил, да?

Ресс задиристого веселья эльфийки не разделял.

— Командор, — позвал он построже. Однако Тальвада как будто вовсе забыла о проблемах, свалившихся на них в лице грозящих соглядатаев короля.

Голос мужчины, что прахом несется в ветре остывших дней, — немного нараспев завела она любимые строчки из той самой Песни о Преданном.

Голос мужчины, что молится солнцу и звездному небу — о ней.

— Ах, удивительная история, ты согласен?

Ресс смотрел на командора с неприкрытым скепсисом — что это на нее нашло?

— Я, кстати, часто думаю, почему песнь об Астердисе называют песнью о Преданном? Он ведь как раз не был преданным. И сам никогда не предавал Эгнир. Скорее даже наоборот — его любовь стала легендой на все эльфийские времена…

Ресс не выдержал и теперь сам хлопнул по столу.

— Командор, оберитесь. У вас тоже есть такая любовь. Мы о ней и говорили. Нужно написать Вальдриссану. Вы сказали, что знаете, как обойти гарнизонные посты, если нашего гонца остановят.

Тальвада ненадолго замерла, рассматривая лицо помощника. Славный он, этот мальчик.

Затем грациозным движением вытащила из выдвижного ящика стола опаловый круглый знак с отметинами и положила на поверхность.

— Это ведь личный знак второго принца!

— М-м, — соглашаясь, Тальвада подперла голову ладонью. Вид она имела, словно кошка, от которой недавно ушел опустошенный кот. — Лаессай прислал его сегодня утром. Думаю, он знал, что затевают его отец и брат.

— То есть…

— Да, второй принц нам помог. Найди молодого смотрителя, у которого еще точно не серебрятся глаза, но который уже достоин доверия. Из самых близких, Ресс. Дашь ему печать Лаессая. И зайди ко мне с ним через полчаса, я скажу, куда ехать. — Не дожидаясь, пока мужчина поднимется и выйдет, Тальвада подтянула к себе листок бумаги и вооружилась изысканным длинным пером.

Тайерар замер, будто опасаясь сделать последний шаг. Поздний вечер давил на плечи так же сильно, как усталость, темное безлунное небо, пробирающий до костей горный воздух и одиночество.

Тай вздернул голову, уставился на дверь перед собой. Собственно, что он теряет? Ничего ведь. Не то, чтобы речь шла о большом уважении или грандиозной репутации. Да, определенную симпатию местных за месяц пребывания в Калагорне он снискал. Особенно, конечно, среди солдат. Он тренировался с ними, не щадя себя, объяснял, показывал, рассказывал. Он никогда не упоминал ничего, что касалось бы непосредственно Смотрителей Пустоты, словно демонстративно отгораживаясь: это не мое дело, знать ничего не хочу. И упорствовал только в том, чтобы и смотрители, и обычные гарнизонные совершенствовали навыки владения оружием, крепчали, дисциплинировались.

Занятие его даже увлекло. С головой.

В целом, Тай редко сидел без дела за прошедшее время. Это бросалось в глаза. Ставленник короля, сначала он однозначно воспринимался как лощенная столичная барышня-белоручка. Так что одних расположило к капитану то, что на поверку он оказался работягой. Других привлекла его разумная отзывчивость. Третьих подкупила строгость и определенная вежливость в обращении Тая даже к новичкам и рекрутам. Среди «зелени» Тай быстро приметил брата и сестру Обри. Райан, будучи старше нерадивого братца, все время того подзадоривала, подначивала и дразнила. А еще она всегда во время упражнений в паре с братом выходила победителем и… смотрела на Тайерара влюбленными глазами.

За пару недель к Таю потеплел Родрик. Как только доставили разрешение командора начинать размещение второй тренировочной площадки в верхнем бейли, к нему по-другому отнеслась и Ултала. Капитану хотелось на это надеяться. По крайней мере, леди-советница больше не изводила его тонкими интонациями, змеиными усмешками и теми томным взглядами, от которых мужчина испытывал желание найти мыло с веревкой. Потому что повеситься было явно проще, чем общаться с Улталой и ждать, что вот прямо сейчас из-за угла выпрыгнет какое-то ее подручное чудище и всадит ему нож в спину.

После тяжелых рабочих дней на площадках самым правильным решением было выпить. Но… Его никто никогда не приглашал, даже те, в чьих глазах он стал подмечать невольное уважение. Еще бы! Он ведь отличный боец, черт возьми! И да — еще бы его звали, с чуть меньшим огнем подумал Тай. Он ведь воспринимается как командир. Сторонний или нет — неважно, он здесь, чтобы муштровать их. Кто ж его позовет?