— Ты не представляешь, Хенг, насколько она мстительная самка собаки. Да и я не образец добродетели. Когда я в молодости узнал подробности своего появления на свет, мягко говоря, я был зол. Дурак был — надо было сразу что-то убойное соорудить, чтобы уничтожить её мгновенно, но мне хотелось, чтобы она долго страдала. У тёти Фетиды оставалось некоторое количество техники — остатки былой роскоши. Из разных приборов я сконструировал золотой трон и подарил Гере. Стоило ей сесть на трон, как активировалось силовое поле. Поле должно было удерживать её десятилетиями. Я рассчитывал, что она будет раз за разом умирать и воскресать, и в итоге от этого свихнётся. Трон никто не сумел бы отключить, даже тётя Фетида, поскольку я это предусмотрел, а встроенного генератора на антиматерии должно было хватить на несколько столетий, но…

— Тебя заставили её освободить?

— Именно, — горько вздохнул Гефест. — Сначала пришёл посланник от Зевса, но я его послал на хер босса. Потом пришёл мой сводный брат Дионис, напоил меня, отвёл к трону и уломал выпустить мать. Она на словах простила меня, но я знаю, что она до сих пор на меня злится. Периодически она пытается мне подгадить. Зевс бы меня и сам прибил, но я для него полезен. Кто ещё ему починит тазеры для метания молний? Вот такая у нас семейка.

— А твоя тётя Фетида… Ты говорил о старшем поколении, но её не упомянул.

— Она устала от жизни лет семьсот назад… Всё, Хенг, хватить ковырять старые раны. Собирайся.

* Кала малака сисе — (греческий) ну ты мудак.

После сборов и совещания решено было выдвигаться в Александрию-Ариану. Там у Хенга простаивала вилла, а у Гефеста проживала лояльно настроенная к нему сестра. По его виду было заметно, что он не особо желает её видеть. Но лучше её, чем толпы бессмертных, жаждущих отрубить его голову.

Путешествие налегке или же со скарбом, включающим в себя кузнечную мастерскую — две большие разницы. Гефесту пришлось купить три телеги, лошадей и столько же мужчин-рабов, чтобы те управлялись с транспортом. Плюс их сопровождали четыре служанки и осел. Дай кузнецу волю, он бы из дома всё забрал, но без насоса и водопровода его мастерская стоила куда дешевле.

К тому же один бронзовый винт из колодца весит столько, что для его транспортировки пришлось бы покупать четверых волов, делать очень прочную телегу и сбрую. Скорость путешествия с волами уменьшилась бы раза в два, а то и в три, поскольку столь тяжёлая телега наверняка будет часто ломаться и застревать. А для шестерёнок уже понадобится другая телега. В итоге, такой караван по размерам не будет уступать торговому, но прибыли он не сулит, а лишь большие убытки. Дешевле на месте купить металл и сделать новый насос и водопровод.

И всё же сборы заняли много времени. К тому же Гефест выставил на продажу мастерскую, из-за чего пришлось ждать ещё дольше. Повезло, что в Описе спрос на недвижимость превышал предложение, поэтому даже столь дорогую мастерскую кузнецу удалось продать за считанные месяцы и почти без скидки. В итоге город их караван покинул лишь спустя три месяца после нападения спартанца.

Первый привал случился всего в двадцати километрах от города. Дороги не способствовали быстрому передвижению, как и неповоротливые телеги. На привале рабы распрягли и покормили лошадей, а служанки начали готовить ужин в медном котелке. Вот только готовка на природе занимает немало времени. Нужно найти и заготовить дрова, принести воду с реки или ручья, подготовить продукты. Процесс обещал затянуться. С лошадьми тоже всё небыстро.

К Хенгу подошёл серьёзно настроенный Гефест.

— Пора тебе научиться владеть оружием.

В ответ ханец насмешливо фыркнул.

— Гефест, вообще-то я воин. Меня с детства учили владеть оружием.

— Давай посмотрим, какой ты воин, — кинул ему короткий меч кузнец.

После поединка Хенг чувствовал себя униженным, это если не считать множества болезненных порезов, оставленных ему учителем. Гефест гонял его, словно матёрый пёс слепого щенка. Всё же между опытом в несколько тысячелетий и шестьюдесятью годами лежит целая пропасть.

Раны быстро зажили. Быстрее, чем это случалось раньше — всего за несколько часов. Чжао связал это с недавно убитым бессмертным, чьи наниты достались ему. Логично, что чем больше нанитов в организме, тем быстрее они проводят лечение. К утру он был бодр и свеж, а от ран не осталось ни следа, что напугало рабов и служанок, но те не смели сказать хозяевам ни слова.

Хенг был уверен, что если бы не эта демонстрация, то рабы уже этой ночью попытались бы сбежать. Ведь просто так здоровые и крепкие мужики в рабство не попадают. Судя по их речи и поведению, они раньше были греческими солдатами, но не из регулярной армии, а ополченцами из крестьян. Он восхитился Гефестом, который одним действием решил две проблемы: провёл тренировку, заодно продемонстрировал силу и сверхспособности по заживлению ран, отчего рабы и служанки уверились в том, что их хозяева боги во плоти. Имя кузнеца в глазах служанок заиграло новыми красками и они с большим энтузиазмом принялись за готовку. А мужики вопреки всему воспарили духом и стали работать на совесть. Ведь одно дело — быть рабом неизвестного парфянского кузнеца, иное дело — прислуживать родному греческому богу.

Дальше терпеть унижение Хенгу не хотелось. Он с большим энтузиазмом принялся тренироваться под руководством опытного наставника. Тот учил его сражаться не только на мечах, но и продемонстрировал новые техники работы с копьём и ножом, а также приёмы греческой борьбы.

Так и повелось: днём небольшой переход на несколько десятков километров, вечером привал на ночёвку с обязательной тренировкой. Пару раз их пытались ограбить небольшие банды из потерявших берега крестьян, посчитавших их за лёгкую добычу, но Хенг на пару с Гефестом вырезали бандитов быстро и безжалостно.

О прибытии их каравана в Арию Афродита узнала очень быстро. Иначе сложно объяснить появление её паланкина на пороге виллы Хенга до того, как они успели разобрать скарб.

— Так-так-так, милый братец решил навестить сестричку? — лукаво улыбалась она и походкой от бедра шла от паланкина в сторону Гефеста, который в этот момент держал в руках наковальню. Крепкий мужчина вздрогнул и выронил наковальню. Закономерным итогом стало её падение на землю, сопровождаемое громким ударом и земной дрожью.

— Афи, милая, рад тебя видеть, — натянул он улыбку.

— А как я тебе рада, — приблизившись к нему, она крепко прижалась к Гефесту грудью.

Он пытался отступить, но сзади мешала телега, в борта которой упёрлась его спина. Глаза кузнеца панически метались из стороны в сторону. В итоге он не выдержал и с трудом отодвинул от себя девушку. Судя по его напряженному лицу и бороздам на земле, оставленным её туфельками, ему пришлось для этого приложить немало сил.

— Ты что, Гефи, не рад меня видеть? — обиженно надула она губы.

— Рад, конечно, рад, но ты любого залюбишь до смерти — даже бога, — его взор наткнулся на Хенга, который вышел из дома за очередной партией груза и посмотреть, что за шум. Он замер столбом. — Вон, пользуйся им. Он парень выносливый, а сейчас ещё выносливей должен был стать, поскольку недавно завалил спартанца.

— Так неинтересно, — и всё же Афродита устремила любопытный взор на ханьца.

— Приветствую, госпожа, — склонился он в вежливом поклоне, сложив ладони перед грудью.

Она недовольно нахмурилась.

— Малыш, я кому говорила не звать меня так?

— Прости, Афи, — подошёл он к ней ближе. — Ты всё так же прекрасна.

— Значит, ты вступил в Игру? — продолжила она.

— Меня вынудили.

— Рано или поздно это должно было случиться, — философски протянула она. — А ты, братец? — устремила она взор на Гефеста.

— Спартанец пришёл ко мне домой. Он искал меня — в этом нет никаких сомнений. Знать бы, кто его на меня навёл.

— Понятно кто, — повела правым плечом Афродита, отчего декольте её короткой туники расширилось и выставило напоказ белоснежные холмики, — мамаша.