***

Матерясь, как сапожник, Чжао пробирался через джунгли, ведя в поводу девять коней. Добычи прибавилось, а четырехногих транспортных средств стало меньше. Два десятка сабель и щитов, семь луков и приличное количество стрел. Всё это стоит целое состояние. Мало того, отравленные кшатрии умудрились отступить с добычей на сутки пути назад.

Сотнику пришлось сократить дневные переходы и начать движение почти с начала. Лошадей при большей нагрузке приходилось щадить.

Две недели он пробирался через лес, но в итоге вышел на накатанный телегами тракт. Поскольку аборигены пользовались телегами без поворотного дышла и запрягали в них пару волов, дорога была прямой, как стрела. Проблема такого транспорта заключается в сложности разворота. По прямой телега движется нормально, но любые маневры для неё, как серпом по яйцам. Нередко можно встретить опрокинутые во время попытки разворота телеги. С двумя колёсами они манёвренные, но и грузоподъёмность смешная, а вот четырехколесные, да ещё на цельнодеревянных колесах — это ужас. Но и такая повозка не помешала бы.

В ближайшей деревне сотник осуществил довольно выгодный с точки зрения крестьян обмен: одного коня он сменил на телегу, которую костерил на трёх языках, и пару волов. Хороший конь стоит раза в два дороже, но поди ещё в этой глуши найди того, кто даст за лошадь полную цену.

Поскольку сам Хенг с телегой и волами обращаться не умел, он нанял там же мужиков-шудр. Оплату они требовали небольшую, зато плюсов масса.

В первую очередь Хенг перестал выглядеть подозрительно. Из бандита с кучей ценностей он превратился в глазах окружающих в купца с нанятой прислугой. Во-вторых, заботы о живом транспорте легли на плечи крестьян, как и готовка, стирка и многое другое. Теперь Хенг мог спокойно ехать верхом.

Благо, что фотоаппаратов не существует, а времена дикие. Он радовался, что в этой стране менее развита бюрократия. Вот в империи Хань его портреты, он уверен, до сих пор висят в отделениях стражи крупных городов. А тут в соседней области и не слышали о крупной краже, а дадут духи, услышат об этом ещё через месяц-два. К тому моменту Хенг намеревался быть как можно дальше от места продажи ценностей.

На удивление сотника, до города Джаббалгарх удалось добраться без серьёзных происшествий. Не считать же за таковое развалившееся колесо телеги или то, что она один раз перевернулась. Право слово, пустяки для путешествия длиной в несколько недель.

Величественный город поражал воображение непритязательного путешественника. Для крестьян он и вовсе казался сказочным. Каменные дома, каменистые улицы. Река Нармада проходит через город, который окружен величественными храмами. Холмы Джаббалгарха невероятно живописные. Город окружен невысокими, каменистыми бугорками. По берегам реки раскинулись скалистые берега.

На берегу неподалеку от въезда в город погонщики медленно вели пару слонов на водопой. Они с любопытством покосились на процессию из восьми лошадей и телеги с запряженными волами.

Вскоре Хенгу удалось разместиться в местном постоялом дворе. Прекрасное двухэтажное здание в виде буквы «П» было выложено из белого камня и покрыто черепичной крышей. Широкие арки обрамляли здание на протяжении всей длины по обоим этажам. За ними скрывались галереи с массивными дверьми в номера. Арки давали свет и тень. Весь дизайн здания был выполнен таким образом, чтобы в жару внутри было прохладно. Естественно, остановиться в таком постоялом дворе стоило недешево, но уж пару номеров, один из которых дешёвый для слуг, Хенг мог себе позволить.

Обслуживание тут было на высоте. Стройные и гибкие темнокожие служанки в зале ресторана быстро выполняли заказы посетителей. Еда, как и вся в этой стране, была жгуче-острой, сдобренной огромным количеством приправ. Всё те же рис, мясо птицы, и ни грамма говядины. Правда, почувствовать вкус риса и мяса за приправами было невозможно даже самому заядлому гурману.

Виноградная сура повысила градус настроения сотника. После третьей рюмки стало вообще хорошо.

— Крепкая, зараза, — зажмурился он, поставив на стол глиняную рюмку.

Индусы были теми, кто придумал дистилляцию. До этого Хенг был уверен, что именно на его родине первыми стали гнать крепкий алкоголь, но, пожив в этой стране, ознакомившись с её историей, он понял, что заблуждался. Тут на каждом углу можно было купить крепкий алкоголь. Самогон гнали из всего, что попадётся под руку: кокосовое молоко, рис, пшеница, виноград. Виноградная сура ближе всего по вкусу напоминала чачу или же невыдержанный бренди. В этой ещё градусов было под шестьдесят.

На стул напротив Хенга бесцеремонно сел смуглокожий толстяк. Судя по богатой одежде и тюрбану, это был кто-то из зажиточных вайшьи, возможно, купец.

— Двойная перегонка, — сказал он. — Балу, хозяин постоялого двора, знает толк в хорошей суре.

— Ещё бы он года три выдержал эту суру в дубовой бочке из-под вина, вообще бы прелесть получилась, — и глазом не моргнул на бесцеремонность Хенг.

— Ханец? — вопросительно изогнул правую бровь толстяк.

— Ханец, — кивнул сотник. — Хенг. Чжао Хенг.

— Джей, — представился купец и, что удивительно после бесцеремонного занимания стула, почтительно в местной традиции пожал свои ладони и вежливо склонил голову.

В ответ на это Хенг отзеркалил действия Джея. Он тоже пожал свои ладони и опустил подбородок.

У местных не принято пожимать руки другим людям, а в качестве приветствия они соединяют свои ладони. Чернь складывает ладошки перед грудью и кланяется, прямо как на родине сотника. Высшее общество скрещивает руки перед грудью или животом, левая ладонь направлена к небу, а правая ложится поверх неё. Знакомые люди могут в качестве приветствия сжимать ладони замком над головой и потрясать ими.

Служанка быстро сориентировалась. Пока господа представлялись друг другу, она успела поставить перед Джейем набор посуды. Хенг плеснул ему местной забористой чачи и не забыл себя.

— За знакомство! — поднял он свою рюмку.

Кивнув, Джей одним глотком выпил огненную воду и громко стукнул рюмкой по столу.

— Ха! — громко выдохнул он, отправляя в рот кусочек апельсина. — И правда, забористая! Так какими судьбами ханьца занесло так далеко от родины?

— Торговые дела.

— М-да?! — недоверчиво изогнул брови Джей. — Обычно ваши в порту всё продают и спешат уплыть поскорее с нашими товарами. Тем более, я не припомню ни одного ханьца, который бы удосужился выучить наш язык, которым ты владеешь настолько прекрасно, словно родился здесь…

— Я давно веду дела в вашей стране, — с вдохновением начал нагло врать Хенг. — Пробую разные маршруты. В порту дают низкую цену. Лучше потратить лишние пару месяцев на путешествие вглубь страны и получить большую выручку, чем довольствоваться малым. Тем более, караван у меня небольшой, объём товара скудный, зато ничего портящегося. Вот если бы партия была большой…

— Я сразу понял, что ты тоже купец, — на лице Джейя расплылась довольная улыбка. — Да и кто ещё, кроме успешного купца или брахмана сможет себе позволить остановиться у Балу? На брахмана ты не похож, а значит, остается одно.

Пьянка набирала обороты. За первым кувшином виноградной суры пошёл второй. Обоих купцов под конец шатало, будто листья на глади ручья. Слово за слово, мужчины нашли общий язык. Когда хитрый Джей выяснил список товаров, его лицо озарила счастливая улыбка.

— Куплю, я всё куплю, — сказал он.

— Не могу же я продать всё так дёшево! — возмутился Хенг.

— Так и быть, только ради нашей дружбы, добавлю десять золотых сверху!

— Какая дружба после одной пьянки?! Джей, не заговаривай мне зубы. Двести золотых за всё и ни единой свинцовой монетой ниже! Мы оба прекрасно знаем, что это ниже розничных цен на треть. Иначе мне проще задержаться тут ещё на месяц и арендовать палатку на рынке, чтобы всё распродать.

Джей закусил удила. Начался жаркий торг. В итоге купцы сошлись на ста восьмидесяти пяти золотых. Огромная, просто гигантская сумма.