– Примерно так оно и есть, только вот сейчас готы еще народ с севера подтягивают. Но тоже не сотни тысяч, всего, как я прикидываю, тысяч пять успело подтянуться. Хотя для Танаиса это положение лишь ухудшает.

– А не насрать ли нам на этот Танаис?

– Лиза, я всё понимаю, сама бы за сына так переживала… да и за Колю все равно очень боюсь. Но пока еще Танаис – наш единственный путь к римским рынкам, а без них ни олова, ни… дофига еще чего. Кстати, Ника Марине подарок привезла как раз римский, думаю ей понравится.

– Что за подарок? – Марина вошла в кухню с кастрюлей в руках, направляясь к плите.

– А вот что, – Ника вытащила их сумки, стоящей под столом, небольшую деревянную шкатулку. Марина открыла ее и все сразу почувствовали, какой подарок был привезен Никой из Танаиса.

– Это что, корица?! – удивилась Марина.

– Я даже не буду говорить, во что эта коробочка обошлась Андромену, – улыбнулась Ника. – Но если потребуется еще, то можно заказать, по его словам через два года заказанное привезут. Впрочем, по моей просьбе он остаток продавать никому не будет до следующего лета…

– И сколько у него осталось?

– Еще четыре таких же коробочки. Я бы их сразу взяла, но с собой серебра не было сколько нужно.

– Сколько? – в голосе Марины послышался отзвук рева голодного тигра.

– Две тысячи денариев… за каждую.

– Берем. Лиза, выдай Нике сколько нужно серебра и отправляй ее в Танаис нынче же вечером, а то вдруг готы зимой нападут, и останемся мы без корицы.

– Щяз все брошу и пойду отправлять. Пускай Коля со своими парнями прогуляется если ему делать нечего.

– Ему Андромен не продаст, я договорилась что он исключительно лично мне все продаст. Но я с удовольствием прокачусь: до сих пор помню те плюшки, которые вы пекли тогда.

– Ладно, завтра отправишься, а я пока и тебе плюшку с корицей испеку чтобы быстрее ехалось, – улыбнулась Марина. – Ну что, перец у нас свой есть, корица… тоже есть и теперь мы знаем где еще взять. Что осталось найти для полного счастья?

Лера в своих предсказаниях ошиблась дважды: на Танаис готы напали не во второй половине мая, а в самом начале апреля – вероятно, рассчитывая захватить до начала навигации и амбары с зерном, не отправленного еще в Рим. Вторая ошибка оказалась посерьезнее: на город напало не около пяти тысяч человек, а, скорее всего, ближе к тридцати или даже сорока тысячам: очевидно, что и все «сарматские» еще сарматы к походу решили присоединиться. Что, впрочем, на исход особо не повлияло.

Кроме Коли с гвардейцами (которых было уже четыре дюжины) в Танаис пришли и пара сотен молодых бойцов Короча, причем вместе с самим Корочем и Ангеликой. А еще – так как Саша все-таки успел собрать «Тигр» и даже его слегка «модернизировал» – Леночка. Поскольку модернизация свелась к установке на крыше машины небольшой пулеметной башенки, машина оказалась весьма полезной, но уже в самом конце этой очень короткой, как и предсказывала Лера, войны.

А началась она ранним утром, когда небольшая – всадников в двадцать пять – группа готов, внезапно выскочившая из-за рощицы, росшей в городском некрополе, помчалась к западным воротам. Вероятно хотели их захватить к приходу более крупного отряда, но четверо охранявших эти ворота «гвардейцев» ссадили нападавших еще до того, как те смогли бы из лука стрельнуть. Карабины стреляют громко, а городок был небольшим – так что к подходу этого «более крупного» все ворота были уже закрыты, а все те, «кому положено», удобно разместились на башнях с пулеметами. Кроме, собственно, Коли: он решил, что настало время попробовать в реальном сражении «новое изобретение Вовки». Изобретение было, конечно, так себе: как сам Вова его обозвал, «сляпанное на скорую руку из отходов животноводческой фермы слабое подобие пушки Барановского». Скорее всего очень слабое: про упомянутую пушку было достаточно вскользь упомянуто в какой-то развлекательно-фантастической книжке, причем там был относительно подробно описан лишь гидравлический тормоз и пружинный накатник (то есть сказано, что такие имелись) да фотография затвора нашлась – но пушка уже была, с почти десятком снарядов, и не использовать ее Коля счел глупым.

Когда толпа готов стала, по его мнению, достойной по размерам, он приступил к стрельбе. Тренировка, проведенная зимой, оказалась очень полезной: три снаряда он выпустил примерно секунд за двадцать – а больше стрелять стало не по кому. После этого по разбегающимся в панике готам прошлись из пулеметов с городских башен, а в завершение Леночка выкатилась через ворота на «Тигре», подхватила Колю и километра три преследовала их, подгоняя очередями (с пулеметом парень тоже неплохо, как выяснилось, освоился и успел опустошить девять дисков из двенадцати погруженных в машину).

Следом из города вышли ребята Короча, которые начали быстро и довольно профессионально облегчать страдания раненых – но, по результатам строгого внушения, с десяток относительно целых «оккупантов» притащили Ангелике. Которая что-то им довольно долго говорила, затем приказала выдать наименее пострадавшим коней и отпустить с миром.

– И что ты им сказала? – поинтересовалась Ника.

– Ну если вкратце, то что если готы – или кто-то, их напоминающий – сунутся в этом году за Молочную реку, то добрые богини убьют не только тех, кто ослушался, но и всех, кто пока обитает от этой реки и до Днепра. Добрые – потому что убивать готов, захвативших землю до Днепра, они будут лишь в следующем году, и убивать будут не всех, а лишь тех, кто сам с этих земель не уйдет. Правда если кто уйти захочет, но по каким-то важным причинам не сможет – ну, скажем, места не найдет еще, то предупредив об этом – и заплатив определенный нами штраф – можно эвакуацию оттянуть на несколько лет. И да, Крым тоже считается «землей до Днепра»… Договариваться насчет размера штрафа, а так же если у них появятся какие-то другие идеи, пусть их вожди придут в Воронеж – мы там их не тронем, просто поговорим…

О результатах этой «быстрой войны» Коля и Ангелика рассказали Лизе уже в конце мая, после того как готские вожди уже посетили Воронеж и переговоры с ними закончились. Понятно, что послушать об этой войне всем было интересно, так что на кухне у Марины кроме хозяев дома собралось послушать новости еще человек десять – фактически, все «попаданцы», наличествующие в Школе.

– Пушка по нынешним временам – оружие эффективное, но малополезное, – начал Коля. – Одна пушка выстрелом может ранить и убить хорошо если человек пять-семь, а потом все просто разбегаются. Разве что изобрести шрапнельный снаряд – он, думаю, против конницы окажется неплох.

– Против конницы пулемет дешевле окажется, – парировала Ангелика, – а его и таскать легче. Но это неважно, главное результат – которому, кроме всего прочего, и пушка Вовкина весьма поспособствовала. Я с ними вот о чем договорилась…

– А на каком языке ты с ними разговаривала? – поинтересовалась Лиза.

– На готском, разве неясно? Я же переводчица!

– А что, готский на японский похож?

– Еще раз: я переводчица, изучать языки меня, слава богу, еще в университете научили. Как разговоры про войну с готами пошли, то выкупила у сарматов несколько рабов-готов, пообщалась, словарик составила… Мы же богини, не можем какого-то готского языка не знать! Ну а грамматику… у Михалыча зачем-то был скачан и какой-то древний учебник готского. Хороший, их вожди меня богиней признали особенно за «высокую речь». Хотя чего уж там высокого? В языке их и слов-то около пяти тысяч всего. Правда учебник был вроде составлен на базе перевода на готский библии…

– Интересно, сколько ты сейчас языков знаешь?

– В будущем знала три – это немецкого не считая конечно, еще на трех могла как-то общаться, но на синхронистку не тянула все же…

– Это на каких?

– Французский, испанский, южнокорейский. Сейчас знаю еще приокско-поволжский, аланский, готский вот. Могу на греческом и вульгарной латыни немного. Надо бы нынешний персидский подучить, но Тимон его почти напрочь забыл, а других персов у нас пока нет…