— Не сдавайтесь. Это ваше первое обращение, оно может происходить куда тяжелее, чем у простых оборотней.

Сдаваться Женни и не думала. Ага, сейчас прям! Ходить всю жизнь в шкуре волка я не собираюсь, — хмыкнула она про себя, вновь прикрыв глаза. Нащупала эту пустоту, "рассмотрев" её получше, словно диковинную вещицу. Представила, что это — тёмное, вполне себе осязаемое облако. Дотронулась до него частичкой своей души, попыталась преобразовать в это тепло… и снова промах.

Так девушка пыталась сделать очень долго, совсем потеряв счет времени. Эрин, от скуки, стала дергать себя за длинные прядки волос, уже не так напряженно смотря на волчицу, а Кэирин, хоть и пытался не показывать, но уже не верил, что у Женевьевы получится. Значит, времени прошло не так уж и мало. А что, если дело именно в этих двоих? Может, Женни нужно полное спокойствие?

Кэирин, поняв намерения девушки по одному лишь взгляду, схватил свою "сестру" под локоть, потащив к выходу. Открыв дверь, оборотень сказал напоследок:

— Мы вернемся завтра на рассвете. Если не получится… мой отец может помочь. Но тогда обязуйте сделать то, для чего были рождены.

Джейн'ри поморщилась от слов Кэирина. "Для чего были рождены". Неужели, только для этого? Девушка родилась лишь для того, чтобы помочь оборотням? Больше ни для чего? А как же: завести семью, вырастить дерево, приобрести дом, жить на пользу себе и окружающим? Что там еще пишут в этих дурацких писаниях? Женевьева никогда не увидит нормальной жизни?

— Не слушай его, — умиротворенный, бархатный голос заставил девушку поднять голову. Эммет. Он подошел слишком незаметно, присев напротив волчицы на одно колено. Слова, произнесенные мужчиной, заставили Женни расслабиться, успокоиться. Словно гипнотизируя, он продолжил, погладив Женевьеву по щеке: — Ты не обязана кому-то помогать. Не обязана быть чьей-то месси́ей. Реши сама для себя, что хочешь от этой жизни.

Девушка покачала головой. Это будет эгоистично — имея такой дар, не использовать его во благо человечество. Отец говорил, что мы стараемся ради людей. Пускай наши поступки порой и негуманны, но важнее всего — результат, который они принесут. А если у тебя есть власть, но нет храбрости ею распоряжаться — ты мертвец, — подумала Женни, смотря прямо в чёрные, бездонные глаза некроманта, надеясь, что он её поймет. И, кажется, Эммет вправду понял, с усмешкой ответив:

— Я не буду против твоего выбора. Обещаю убить каждого, кто пойдет наперекор тебе и твоему решению.

Женевьева вздрогнула, шокировано смотря на мужчину. Разве можно разбрасываться такими обещаниями? И… почему? Что такого сделала девушка, из-за чего Хьюдсон решил быть целиком и полностью на её стороне?

Женни вспомнила Дастина. Он часто говорил Джейн'ри, что она — его яд, медленно, но верно уничтожающий организм. Вспомнила, как называла Даста Кельвином, думая, что у них любовь совсем как в книге. Романтичная, нежная, и в то же время страстная. Но было ли это любовью? То, что Женевьева называла чувствами могло быть простым… желанием. Желанием почувствовать то, что было чуждо ей двадцать лет. То, что так боготворят люди. А было ли что-то помимо этого желания?

Теперь она поняла. Поняла, что нет, когда увидела Эммета. То, с какой заботой он относится к ней. То, как всегда пытается быть рядом, как поддерживает и как дарит что-то большее, чем внимание. И тот поцелуй… теперь всё встало на места.

Поняв это, Женни почувствовала, как по её телу разливается тепло, грея душу и измученное сердце. Размышляя над этим, Женевьева не отрывала взгляда от некроманта, который смотрел на неё всё с той же нежностью, заботой и… очарованием. С теми самыми чувствами, что так трогали девушку за живое.

— Спасибо, — прошептала она, натянув улыбку.

Холодок пробежал по коже Джейн'ри, из-за чего она поёжилась, сжавшись. Опустив взгляд, Женни тихо моментально покраснела, поняв, что сидит перед Эмметом полностью голой. Тот же лишь усмехнулся, стянув с себя плащ и накрыв им плечи девушки. Она ухватилась за края одежды, укутавшись в неё, словно в одеяло.

— За что же? — насмешливо спросил мужчина, чуть прищурившись. — Я ничего не делал.

Вместо ответа Женевьева подалась вперед, поцеловав Эммета. Сначала поцелуй был совсем неуверенным, невесомым. Девушка словно спрашивала разрешения у некроманта. Но когда тот притянул Женни к себе за талию, ответив на внезапный порыв чувств, поцелуй стал упорным, страстным. Через него пара передавала то, что творится на их душе. То, что так долго волновало их сердца и мысли. И оба понимали это без слов. Всего какими-то прикосновениями губ.

Мануэль сидел в зале для совещаний, выпивая уже третью кружку с крепко заваренным кофе. После внезапного ухода Алекса, парень ещё немного посидел с Джилл, но тут пришла одна весть от одного из шпионов, поэтому ему пришлось идти сюда, надеясь, что опьянение хоть немного пройдет. Джилл же, в свойственной ей манере, вновь сцепилась с каким-то пьяницей, из-за того, что тот как-то нелицеприятно отозвался о ней. Мысленно посочувствовав этому глупцу, Мануэль покинул паб, придя в клуб.

К сожалению или счастью, в зале пока что никого не было. Парню хотелось поскорее разобраться со всеми проблемами и отправиться в кровать. Но и встречаться со своими начальниками желания особого не было. Общество Киллиана и Валентай настолько надоело Мануэлю, что он уже начал подумывать над одной не самой лучшей идеей.

Внезапно к горлу парня подставили нож. Ледяное лезвие оцарапало кожу, не нанеся особого вреда. Тот даже не шелохнулся, смотря перед собой. Однако не всё было так просто. На внезапную атаку Мануэль ответил кинжалом, приставив его острие к животу "врага".

— Даже под градусом ты не промах, — усмехнулся на ухо парню Киллиан, убрав от его горла нож. Он обогнул круглый стол, сев напротив Мануэля. — Так сильно радовался своей предполагаемой победе в выборах?

— Вы прекрасно знаете, что нет, — чуть сощурился в ответ Джейн'ри, отпив немного кофе. — Где миссис Валентай?

— Сегодня я за неё, — широко улыбнулся собеседник. Мануэлю показалось, что в его глазах пробежала нотка безумия. Но, возможно, это из-за действия алкоголя. — Можешь не переживать, пока что тему выборов можно оставить в покое. Есть одна вещь, которая меня немного… волнует. Где твоя милая сестрёнка?

Мануэль сжал кружку, что еле-еле сдерживала столь внезапного и сильного давления. Ему совсем не хотелось говорить о Женевьеве с этим типом. Да и вообще, какая разница?

— Понимаю, это не моё дело… хотя, косвенно я имею к этому отношение, — уперев кончик ножа в стол, Киллиан стал лениво крутить его из стороны в сторону, положив щеку на кулак. — Видишь ли, в Аэриллоне каждый человек задействован в каком-либо деле. Взять два-три дня выходных — нет проблем. Но твоя сестричка не появлялась здесь уже больше месяца. Как это понимать?

— У неё больше полномочий, чем у простых Аэриллонов, — процедил Мануэль сквозь зубы, еле сдерживая проснувшийся внутри гнев. — Женни может позволить себе небольшой… отпуск. Забыли, сколько она сделала для нас? Девочка заслуживает отдыха.

— Безусловно, в твоих словах есть доля правды. Однако я не могу позволить своим подчиненным делать всё, что им вздумается. Как правая рука Валентай, ты сам это прекрасно понимаешь, — на губах парня заиграла совсем нехорошая ухмылка. — Так что у нас есть два варианта дальнейших действий. Первый — ты ищешь девчонку и приводишь в Аэриллон. На это у тебя неделя. Второй же… я знаю, что твой белобрысый дружок в курсе, где скрывается Женевьева. И просто так он мне об этом не поведает. Намёк понят?

Мануэль подскочил с места, вытащив пистоль из кобуры, направив его прямо на лицо этого ублюдка. Ярость вырвалась наружу. Киллиан пересек все границы — он стал угрожать друзьям парня! Джейн'ри не может позволить этому случиться. Он не даст пытать Алекса. Пускай этому придурку и нужно было бы отрезать язык за порой весьма неуместные шутки, но пытки… нет! Ни за что.