Тату — «Покажи мне любовь».
Я сидел в своей комнате. Окно было распахнуто нараспашку, несмотря на то, что шел проливной дождь, гремела гроза, а ветер швырял занавески так, что мог их сорвать. Мама была на работе, взяла и Акааши. Это воскресенье я проводил в одиночестве, мучаясь над заданием по алгебре. Это мне впору бы обратиться к Маямото за помощью, а не Акааши. Я тупил, не мог сосредоточиться, и когда моя голова наполнилась ненужными мыслями, каким-то образом перейдя на анализ случившегося у школы несколько дней назад, пришлось захлопнуть учебник и выйти из комнаты. Я все еще не понимал, это была шутка или Кейджи правда гей, поэтому меня бесила эта идиотская ситуация.
Спустившись вниз, я вяло прошелся по гостиной, и на столе вдруг заметил телефон Акааши. Нахмурился. Он, вероятно, забыл его. Несколько секунд я стоял и думал, надо ли оказывать эту услугу — отвезти ему телефон — когда услышал, как наверху зазвонил мой. Быстро поднялся на второй этаж, вошел в комнату и увидел, что звонит Маямото. А она настырная. Вздохнув, я принял вызов.
— Привет, — сказала девушка слегка взволнованно.
— Привет, — отозвался я и присел на подоконник, но тут же вскочил, меня обдало брызгами воды.
— Слушай, Бокуто, можешь приехать в парк? Это важно.
Мое напряжение стало расти. Я заподозрил неладное.
— Зачем?
— Поговорить надо…
— Юна, если ты насчет Куроо, то…
— Нет! — резко перебила меня одноклассница. — Бокуто, я с тобой поговорить хочу. Прошу, давай встретимся.
Моему удивлению не было предела, но любопытство брало верх. Я прошелся по комнате, почесывая затылок, уставился за окно и сказал, давая себе последний шанс на отказ:
— Там же льет как из ведра.
— Мы будем не на улице, ладно? Просто доберись до парка… — и она назвала адрес, на что я нахмурился еще больше.
— Это же заброшенный парк.
Юна принялась сбивчиво объяснять, что знает одно классное место, вот и хочет пригласить меня, и я, слушая ее, сомневался все сильнее, нужно ли ехать, но, вспомнив про мобильник Акааши, решил, что потом сразу отправлюсь в ресторан. Поэтому согласился на встречу и пошел переодеться. Черный спортивный костюм, кроссовки и дождевик — это то, во что я оделся. Взял оба телефона, деньги и, заперев дом, направился к гаражу. Выкатил свой велик и, запрыгнув на него, помчался в парк. Отсюда было далеко, но это мне вместо вечерней пробежки. Вряд ли я на нее пойду в такую погоду.
***
Маямото встретила меня у въезда в парк. Покосившиеся ворота скрипнули, когда мы в молчании вошли на территорию. Где-то смеялись такие же, как мы, подростки — здесь проводила время молодежь, чтобы скрыться от посторонних глаз. Подобное место, только склад, было неподалеку от нашей школы. Там часто собирались тусовки. Иногда уединялись парочки, которым было невтерпеж, проводили там, на матрацах, пару часов кряду, убирали за собой все «улики» и сваливали. Другой раз там могли репетировать ребята с клуба искусств. Но в этом парке собирались отморозки и панки, я знал об этом, думаю, Юна тоже. Но какого черта она пригласила меня именно сюда?
— Что ты задумала? — спросил я, когда мы под непрекращающимся дождем шли мимо поросшей травой детской площадки, и впереди замаячила крыша темного здания. — Убить меня хочешь? — нервно пошутил я, а Маямото хохотнула, вдруг взяла меня за руку и потащила как раз к зданию.
Внутрь мы ворвались торопливо, потому что шарахнула такая молния, что у меня внутри сжалось. Гроза пугала, особенно если она такая сильная. Однако мой страх со страхом Акааши даже рядом не стоял. Хрен пойми, почему я об этом вспомнил. Я знал о нем, пожалуй, только это — Кейджи боится грозы до ступора. Но в последние дни выяснил еще кое-что. Он не терпит равнодушие, а именно им я его и обдавал. Раньше срывался, орал, если что-то не нравилось, а сейчас мне вовсе не хотелось трогать его, приближаться к нему, говорить и смотреть на него. И я видел, как сильно это задевает Кейджи. Ну и что?
Юна сама поставила мой велосипед у стены, пока я, снимая дождевик, удивленно изучал обстановку.
— Что это за место? — спросил, таращась на футон* у стены, на граффити и непонятные фигурки, что были расставлены на столе.
И тут же вздрогнул. Тонкие руки девушки прошлись по моей спине, забираясь под толстовку.
— Это наше тайное место.
— Наше? — мой голос зазвучал сдавленно, ее прохладные пальцы прикасались нежно, но эффекта прибавляли длинные ногти, которыми девушка слегка вонзалась в мою кожу. — О ком ты?
— Неважно, Бокуто, — обойдя меня, проговорила Маямото, и теперь я видел ее горящие черные глаза. Она соблазнительно улыбнулась, и ее руки оказались на моей груди. Я задышал чаще. Было чертовски трудно сопротивляться. — Котаро… ты ведь хочешь этого? — шепнула она у моих губ, и я, поддаваясь порыву, а кровь уже гудела в моих ушах, обхватил лицо девушки и увлек в поцелуе.
Стоило обратить внимание на то, что она была слишком умелой для той, которой всего шестнадцать лет, и когда Юна опустилась передо мной на колени, толкнув меня спиной в стену, я уже чуть не кончил. Столько времени ее хотеть и сейчас заполучить — мечта, которая обретала очертания реальности. Шумно выдыхая воздух, я наслаждался минетом, что делала Маямото невероятно профессионально. Думая об этом вскользь, меня все равно трясло от возбуждения, и, не давая ей завершить дело, я отодвинулся, потянул девушку за руки, чтобы она встала. Юна, раскрасневшись, из кармана плиссированной юбки вытащила презерватив, на что я усмехнулся, поддев ее:
— Так это был твой план?
— Прости, — слегка раздраженно вымолвила дрожащая девушка, снимая трусики, а я, через голову стянув толстовку, остался в футболке и немного спущенных штанах.
Одной рукой раскатывая презерватив, на этот раз к стене толкнул Юну, игнорируя футон — кто знает, чем на нем занимались до нас — и проверил пальцами готовность девушки принять меня. Маямото текла. Я завелся еще больше. Эта странная девчонка сводила меня сейчас с ума. Да, вот так низко. Но ничего другого мне от нее не надо было. Я просто хотел ее. Поэтому, медленно вводя в ее тугое тело член, я сжал зубы, наклонился, помял упругие груди и вновь выпрямился. Но в такой позе — стоя и сзади — Юне оказалось больно. Она застонала, попросив меня сменить позу.
— Вот так, держись за меня, — просипел я ей на ухо, когда повернул к себе лицом и, подхватив одну ногу, тут же понял, что мой рост для нее слишком высок, схватил и вторую, переместил руки под ягодицы, и теперь Маямото стонала мне в шею.
Она крепко обхватила меня за плечи, а я двигался и двигался, сорвавшись на быстрый темп. Юна была легкой, но нагрузка все равно ощущалась, поэтому я торопился скорее закончить. Вдалбливая ее в стену, я тяжело дышал, наслаждаясь запахом женского тела, и вскоре Юна закричала, что кончает. От этого кровь еще сильнее прилила к моему члену, и, всадив по самое основание, я замер, изливаясь в презерватив внутри девушки. Мы дышали отрывисто, слипнувшись, и не двигались некоторое время. Я с самого начала понимал, Маямото не спроста устроила это, и получил тому подтверждение. Я вышел из нее, опустил на землю и, сдернув презерватив, огляделся в поисках урны. Обнаружил у стола. Туда и подошел. А когда с земли поднял толстовку, принявшись ее отряхивать, услышал:
— Ты не менее горячий, чем Куроо, — сказала Юна так просто, словно пирожные попробовала и сейчас оценивала, какое из них лучше.
Мне стало противно. Я ведь не идиот. Она не была девственницей.
— Так значит, он твой первый?
Маямото улыбнулась.
— Ага. Было хорошо. Думала, будет хуже. Тетсу постарался.
Сглотнув, я вынул сигареты, которые, к счастью, часто лежали в этой толстовке, поскольку мне нравился этот костюм, и щелкнул зажигалкой, прикуривая.
— Будешь со мной встречаться, Бокуто? Завожусь, когда смотрю на тебя.
Я уставился на нее. Маямото стояла у стены, заложив руки за спину, и ее соски проступали сквозь тонкую ткань футболки. Юбка открывала обзор на красивые стройные ноги. Да, она была пиздецки хороша. Даже сейчас, когда я уже разок поимел ее, мне хотелось еще и еще. Она казалась мне ведьмой, ёкаем, что соблазнял меня. Внутри что-то сжалось. В кармане зазвонил телефон. Это был не мой рингтон. Глядя на экран, где высветилось «мама», я мельком посмотрел на улыбавшуюся Юну и ответил:
