После первой выкурил и вторую. Сигареты заканчивались. Повезло, что там, где я их покупал, работал студент, с которым мы неплохо ладили. Он рисковал, но я часто приносил ему вкусняшки от матери, и ему хватало, чтобы не сдать меня. Так я и торчал на своей вредной привычке.
Прислонившись к шершавому стволу дерева, я медленно курил, периодически стряхивая пепел, и буравил взглядом место, где, по моим подсчетам, должен был появиться Кейджи. И он появился. Правда спустя почти полчаса. Я проверил время, спрятавшись за дерево. Была половина одиннадцатого.
— Охренел совсем, — пробубнил себе под нос и осторожно вышел уже за спиной Акааши.
Шел за ним расслабленно, знал, он заметил слежку, но мне было плевать. В итоге мы дошли до нашей улицы, и у буйно разросшегося кустарника, он остановился. Обернулся. Я тоже встал на месте.
— Ты что псих? — холодно спросил он.
— Нет.
— Тогда какого черта здесь делаешь? Да еще и за мной идешь.
Я пожал плечами.
— Встречаю «братишку». Нельзя? Вдруг на тебя маньяк какой нападет, — улыбнулся я нервно.
Акааши фыркнул, закатив глаза, и опять уставился на меня. Даже с этого расстояния было видно, как он зол, но вдруг его лицо стало выражать что-то другое. Глаза сверкнули… Азарт?
— Хочешь расспросить меня, как прошли занятия с Маямото, — произнес он утвердительно и неожиданно двинулся в мою сторону. Встал передо мной и, склонив голову набок, заулыбался. — А что если я скажу, что она потрясающая? — Я, застыв, глядел на него сверху вниз, хотел размазать этим взглядом по асфальту, но Акааши не проявлял признаков страха. Он смело смотрел на меня. Будто играл со мной. Чудовище. — Ты ведь помнишь, какая у нее фигурка? Сегодня Маямото-семпай дважды коснулась меня. Один раз рукой, а второй… — Острое желание сглотнуть одолело меня с такой силой, что я сделал это, и Кейджи заметил, разумеется. От этого улыбнулся еще шире. — Она перегнулась через стол, и ее грудь… она легла на мою руку… я вспотел…
Не знаю, как так получилось, но мои пальцы сами вцепились в его горло. Видимо, было сильно, потому что Акааши приглушенно вскрикнул. Я не мог моргнуть. Меня затопило что-то темное. Не думал, что способен на такое. Этот гнев был незнаком мне, как будто нечто новое, что открылось только сейчас. Я не орал, не топал ногами, просто смотрел в темные глаза напротив. Мы стояли под фонарем у кустарника, что расцвел вместе с маем, и запах стоял такой дурманящий… Я запомнил этот момент. Акааши было явно больно, но мне хотелось, чтобы с его губ больше не срывалось таких слов. Наклонившись к самому его лицу, я впился взглядом в его большие зрачки и процедил у самого рта:
— Какой ты грязный. Помойся, Акааши. Меня вот-вот стошнит от тебя, — и резко его оттолкнув, я еще несколько секунд смотрел, после чего отвернулся и пошел к дому.
Эти гребаные несколько секунд подорвали мое душевное состояние. Я не понимал, почему Акааши глядел на меня так, словно упивался моими эмоциями. Он был жутким в тот момент. Но когда я отпустил его, и он потянул пересохшими губами воздух, у меня свело скулы. Я заметил, да, черт подери, заметил, как эти губы болезненно дрогнули. Он попытался не выдать себя, но я заметил! Блять! Какой же он мудак!
Мне повезло, мама не успела выскочить из кухни, поэтому я вихрем пронесся по лестнице, ворвался к себе и, сняв спортивный костюм, остался стоять посреди комнаты в одних трусах. Мой член затвердел. Когда Акааши сказал про грудь Юны на его руке, в меня словно демон вселился. Я хотел эту девушку с такой силой, что, казалось, мы только начали бы, а я уже «спустил». Позорище, завелся лишь от одних только грязных слов. Акааши. Сукин сын.
***
Следующий день не стал для меня проблемой. Я вышел из комнаты как ни в чем не бывало. Услышал спокойный голос Акааши, который вещал матери о будущей поездке. Да еще и на ее обеспокоенные слова по поводу наших взаимоотношений выдал наглую ложь.
— Тебе не о чем волноваться, мам, — сказал он, а я, притаившись у двери, что вела на кухню, слушал. — Котаро всегда присматривает за мной. Даже вчера встретил меня. — Я возвел глаза к небу. — Удивил, если честно.
— Ох, мой мальчик так хорошо к тебе относится, — радовалась мама, — пусть порой вы сами не свои, но у кого не бывает ссор, правда? Да, Ко будет хорошим человеком, я уверена. Он женится, будет работать в престижной компании, у него такая сила воли… — Мать глубоко вздохнула. — Ты его противоположность. Размеренный, спокойный, все обдумываешь. Было бы неплохо, если бы вы устроились в одну компанию. А потом подружились семьями. И ваши дети стали близки. Ох… Правда ведь здорово, сынок? — лепетала мама, но я ждал ответа Акааши.
Мне казалось, он сейчас съязвит, как это часто бывало, однако тот проговорил тихо, почти не слышно:
— Да… Семья, дети… Здорово…
Мать, кажется, не услышала его, воскликнула, что едва не спалила яичницу, и загремела посудой. Я не успел уйти, Акааши вышел из кухни слишком внезапно, и то, как он испугался, встретившись со мной взглядом, вынудило меня напрячься. Слегка покраснев, парень отвернулся и поспешил покинуть дом. Я задумчиво смотрел на хлопнувшую дверь. Он ведет себя чересчур странно. Жутко бесит, не понять, что творится в его башке.
— Иду, — сухо бросил я, отвечая на звонок Тетсуро, который уже ждал меня у станции.
Он жил дальше, чем мы, это нам повезло — почти у самого метро, а ему приходилось «пилить» лишние три мили, поэтому иногда Тетсу подвозил отец…
— Эй, ну ты не дуешься больше? — ткнул меня локтем в бок Тетсуро, когда мы были уже на территории школы. Поговорить по дороге не удалось, метро было переполнено, и мы оба оказались прижаты к двери. — Надеюсь, уже нет, потому что я тут вчера прикинул, — болтал Куроо, сворачивая в переулок, где многие курили, — Маямото какая-то… легкодоступная. Бесит.
— Скажи еще, что не хочешь ее, несмотря на это, — усмехнулся я, чиркнув зажигалкой.
— Да брось. Не такой уж я мудак. Тоже хочется погулять с девчонкой, потаскаться под луной, поцеловаться, а уж потом… — и друг жестом рук показал, что потом, а я лишь отмахнулся.
Настроение в это утро было необычным. Я будто немного задыхался. Может, это объяснялось легко — например, тучами, что затянули небо, и сгустившимся воздухом, назревающим ливнем. Кто знает? Во всяком случае со мной что-то творилось. Я нервничал. Вот на что это было похоже. Искал кого-то глазами. И пока мимо переулка, из мрака которого мы тихо наблюдали, быстро проходили студенты старшей школы, я все чего-то ждал. Это было чертовски странно.
— А с братаном как? Наладилось? Или все еще грызетесь? Слышал от Козуме, Юна с ними занимается, — в гнетущей тишине произнес Куроо, но говорил почти шепотом, чтобы не спалиться.
— А? — уставился я на него, выдернутый из задумчивости.
— Я говорю об Акааши, — развел руками друг. — Что за хрень с тобой происходит?
— Почему ты спросил о нем?
— Ты головой ударился или что?
— Ты что-то знаешь? — докопался я до Тетсу, и в итоге он отмахнулся, сказав, что сегодня я жуткий, и мне пришлось отвернуться, потому что ему кто-то позвонил.
«Я говорю об Акааши», — снова прозвучало в моей голове.
Не надо его упоминать. Меня это дико раздражает. Но словно мне в отместку из-за угла выскочил вначале Хината, весело что-то рассказывая, а потом появились и Акааши с Кенмой. Я увидел, как Кейджи улыбается, провожая рыжего взглядом, но сюда зыркнул угрюмый Козуме. Куроо пнул меня ногой, сидя, как и я, на деревянном ящике, мол, сигарету спрячь, но меня это вздернуло. Поднеся фильтр к губам, я затянулся, не сводя глаз с притормозившего Акааши. Он презрительно скривился, этим своим взглядом пытаясь сравнять меня с землей, не меньше, и я показал ему средний палец, широко улыбнувшись. Акааши отвернулся и скрылся за углом. Только после этого я понял, что… выдохнул?
«Игры в темноте…»
Комментарий к I. “Впервые я увидел его на похоронах …”
*рост Бокуто в каноне 190 см, но я его уменьшила:) как и Кейджи.
