========== II. “С глубиной взгляда, которого у ребенка быть не может…” ==========
Комментарий к II. “С глубиной взгляда, которого у ребенка быть не может…”
https://youtu.be/ST_UtcXg7ZQ
Сидеть у окна круто, когда идет дождь, гремит гроза, и в приоткрытое окно приносит свежий воздух. Но так как сегодня небо было чистым, хотя утром и затягивало, меня припекало весеннее солнце, и я, улегшись на парту грудью, слушал монотонное бормотание учителя. В какой-то момент в меня что-то прилетело. Я успел немного задремать, поэтому не отреагировал поначалу, но получив второй легкий щелчок в висок, недовольно повернулся вправо. На меня своими большими глазищами, как у лани, пялилась Маямото. Я посмотрел на парту, увидел, что палила она по мне шариками из бумаги, слегка улыбнулся и опять покосился в ее сторону, вздернув бровь, мол, чего тебе. Юна подперла подбородок рукой, соблазнительно улыбнулась — она всегда так делала, когда чего-то хотела — и я едва не закатил глаза от того, как тупо поддавался этому. Знал ведь, Маямото манипулирует парнями, но терпеливо сносил ее выходки.
Поскольку сидела она на расстоянии вытянутой руки, ровно за спиной Танаки Саёко, подать мне записку не составило труда. Я взял бумагу, сложенную вдвое, и, проверив, не смотрит ли учитель, прочел: «Давай вместе пообедаем. Я прихватила для тебя сэндвич». Это было чертовски подозрительно, однако мое сердце меня предавало. Если сказать честно, вовсе не в романтическом смысле. Все пацаны хотели Юну. Она была нереально сексуальной для своего возраста. Я знал, что ей будет семнадцать лет в июле, и по сути она тянула на одноклассницу Акааши, у которого день рождения в начале декабря. Остальным же нашим с ней одноклассникам близился восемнадцатый год, в том числе и мне — выпускной класс. Поэтому, как однажды высказалась грубоватая Саёко, Юна отлично устроилась в жизни уже сейчас. За счет того, что была младше других, всегда вызывала у ребят волну умиления. Но уж кому как не мне было знать, как похотливо они пускают на Маямото слюни, стоит той лишь появиться в коридоре школы. За ней всегда тянулся тонкий шлейф парфюма, а под белой укороченной рубашкой не было топа, как носили другие девчонки. Все знали. Все это видели. Иногда мне казалось, даже физрук Укай Кейшин таращится на нее. К счастью, довелось убедиться, что на самом деле этот мужик возмущен распущенностью Маямото. Даже отчитал ее прилюдно. Вот же Юна тогда рвала и метала.
Повернувшись к ней, я непроизвольно скользнул взглядом по ее высокой груди, вспомнил, как Акааши пару дней назад говорил непристойности об этой девчонке, сглотнул и кивнул. Юна расцвела. Мне не хотелось видеть ее улыбку, поэтому я снова растянулся на парте, сунув записку в карман брюк. Кровь неслась по моим венам быстрее обычного, я нервничал.
Когда пришло время обеда и в классе стало пусто, собираясь нарочно медленно, я проверил, на месте ли деньги, и решил сходить для начала за напитками и молочным хлебом. Однако, обернувшись, в дверях увидел Маямото. Она улыбалась так же искреннее, как и до этого, когда всучила мне ту записку. Дернув уголком губ, будто мне вовсе не весело, я прошел мимо нее, на ходу спрашивая:
— Хочешь посидеть на улице?
— Ага. Ты ведь не против? — семеня рядом и едва за мной поспевая, радостно проговорила она.
— Не против.
Мы, как и многие другие школьники, поначалу хотели подняться на смотровую площадку, но там оказалось многолюдно, поэтому спустились и направились в сторону озелененной местности. Своего рода оазис среди каменных зданий.
Я ненадолго оставил Юну на скамье, сказав, что мне нужно отлучиться на минутку, а сам, обогнув невысокую стену, подошел к ряду больших кранов. Здесь обычно после физкультуры или тренировки многие как загнанные лошади лакали воду. Вот и меня душила жажда. Правда от волнения. Напившись вдоволь и ополоснув лицо, я вернулся к девушке.
— Вот, возьми, — протянула она мне аккуратно упакованный в бумагу сэндвич с мясом и зеленью. — Я сама готовила.
Важное уточнение. Я должен оценить? На самом деле оказалось очень вкусно. Замычав и прикрыв от удовольствия глаза, я одобрительно закивал, и Юна заливисто рассмеялась. Где-то неподалеку загудели голоса парней, и мимо нас пронеслись уже знакомые мне Хината и Козуме. На обоих была спортивная форма. Я молча поедал свой обед и провожал их взглядом. Неподалеку находился небольшой школьный стадион, но отсюда было плохо видно. Да и высокая сетка отделяла его от общей территории. Мы с Юной устроились на скамье в тени деревьев, поэтому я медленно остывал после горячего класса.
— Ну и? — буркнул я, доедая. — Что ты хочешь узнать?
Маямото заметно напряглась. Даже есть перестала. Я глянул на нее, но тут же отвел глаза — ее слегка покрасневшее лицо вывело меня из себя, но я жутко испугался, когда эта девчонка вдруг коснулась моей руки, ноготками нарочно медленно проводя по волоскам. Предательские мурашки выдали меня с потрохами. Я едва удержался, чтобы не отдернуть руку.
— Схожу за напитками, — собрался «соскочить» я, даже встал, но Юна с поразительной для нее силой усадила меня обратно.
— Прекрати, Бокуто, — проворчала она, отложила сэндвич, и я вылупился на то, как ее губ коснулась упавшая на лицо прядь темных волос. Завораживающее зрение. И такие губы. — Ты мне нравишься. Просто знай об этом. Но… и он нравится. Хочу ему признаться. Не знаю, как между вами разорваться, — изобразила Маямото великую мученицу.
Это взбесило меня. Я злобно ухмыльнулся. Но больше нервировала эта чертова прядь, которую она не убирала. Тогда моя рука сама потянулась к лицу девушки, и я, убрав волосы ей за ухо, наклонился, подчиняясь каким-то диким инстинктам, и прижался к удивленно открывшемуся рту. Юна замерла, но не оттолкнула, и когда мой язык ткнулся между ее зубов, она вцепилась в мою рубашку на плечах. Я подумал, это пиздец какой постыдный поступок, потому что мой друг тоже хочет эту девчонку. Слегка отрезвев от этой мысли, я также коснулся ее плеч, дабы медленно отодвинуть и тут же извиниться, и едва успел отлипнуть, как перед глазами ярко вспыхнуло от боли. Ровно в голову что-то прилетело. Меня чуть со скамьи не снесло, ведь сидел я расслабленно.
Юна вскрикнула, схватила бенто и побежала к школе. Я, проводив ее взглядом, повернулся. На меня смотрел Акааши. Он буквально сверлил меня ненавидящим взглядом. Я сжал кулаки и медленно встал. Неподалеку топтались его друзья, переговариваясь, но мне было плевать на них, я шел начистить рожу этому недоумку. В том месте, куда ударил мяч, неприятно пульсировало. Это было действительно больно. Попади мяч с такой силой в лицо — нос был бы разбит.
Акааши не сопротивлялся, когда я хватанул его за грудки, натягивая футболку. Видимо, он уже привык к этим моим прикосновениям. Моя башка гудела от гнева, я чувствовал, что теряю над собой контроль, именно поэтому, зыркнув на дружков Акааши, оттащил его за угол. Теперь нас не было видно ни с одной из сторон — спасал высокий кустарник. Толкнув Кейджи спиной в стену, я с глухим шлепком ткнул в нее кулаком возле его лица и уставился ему в глаза.
— Ты что, блять, творишь? — сорвалось с моих губ.
От ярости в глазах потемнело. Меня даже трясти стало. Я искренне хотел ударить Акааши.
— Больно? — спросил он, улыбнувшись. Я растерялся. — Дай, взгляну, — и сам повернул мою голову за подбородок, но я вырвался и процедил:
— Слышишь, недомерок, ты реально нарвешься, и я тебя изобью. Мама не поможет, жалуйся сколько угодно. Чтобы я тебя больше не видел рядом с собой, понял? Особенно, если я с Юной.
Акааши кивнул, не переставая улыбаться, и покорно стоял передо мной, прижавшись спиной к стене. В этот момент, не зная, что еще такого пугающего ему сказать, я вдруг остро почувствовал — он не боится меня. Вовсе не боится. Что бы я ни говорил, Акааши все равно улыбается и смотрит мне в глаза. Ну точно псих.
Эта секундная заминка сыграла ему на руку, потому что я слегка остыл.
— Прости. Я не должен был делать больно своему брату, — мягко произнес Кейджи, и в моей душе все больше поднималось раздражение, смешанное с подозрительностью. — Но ты целовался с девчонкой под окнами школы. Тебе ведь не нужны проблемы, Бокуто-сан?
