— Эй, Акааши, — позвал я, когда мы уже были дома.

Мама легла спать, а я подкараулил его в коридоре второго этажа, дождался, когда он выйдет из ванной, и теперь хотел получить ответ на вопрос, что не был решен ранее. И это было:

— Прекращай там с Китогавой, понял? Зачем тебе знать, с кем я провожу время? Ты похож на сталкера.

Кейджи, румяный после душа, с влажными волосами и спокойный как удав, поглядел на меня, отвечая с равнодушием:

— Ты такой идиот, Бокуто-сан. Веришь всему, что тебе говорят.

— Да? — помрачнел я. — Тогда почему ты с ним?

Кейджи шагнул ко мне, склонил голову набок и тихо шепнул:

— Потому что хочу.

Меня словно по морде хлестнули. Я заморгал, не понимая, ослышался или нет, но Акааши криво усмехнулся и ушел к себе. Я сжал руки в кулаки, развернулся и тоже скрылся за дверью своей комнаты. А в груди бомбило сердце. Что за чертовски неприятное чувство? Словно я хочу врезать Акааши, хочу выбить из его башки эту дурь, а причину не знаю. На секунду допустив мысль, что являюсь бисексуальным, я поежился. Хватило представить, как целýю Акааши, тут же все встало на свои места — нет, я по девочкам. Лапать чужой член желания не возникло.

Нервно смеясь над тем, что вообще попытался нечто такое обдумать, я погасил свет и улегся под одеяло. Занавески мягко трепетали на ветру. Снова пахло мокрым асфальтом и…

Лотосы.

Ничего между мной и тобой, Акааши, не будет. Каким бы красивым ты ни был, как бы умело не завлекал пацанов в свои сети, я все еще твой брат. Хоть никогда и не считал себя твоим братом. Какой же ты, Акааши, другой. Мне страшно за тебя.

***

День, когда нас собрали вовсе не для учебы, а ради всеми ожидаемой поездки к морю, наконец, настал. Да уж, нелегкие были выходные, да и понедельник тоже. Мама гоняла меня как шелудивого пса, но удивляло то, что Акааши таскался за мной, молча помогая, хотя мама приказала ему не делать этого. Неужто этот гаденыш чувствовал себя виноватым?

Младшие толкались у автобуса, не могли поделить, кто сядет на «элитные» задние места, и когда пришел Укай-сан, всех как будто раскидало.

— Я мигом решу этот вопрос! — рявкнул физрук, зыркнул в нашу сторону и, ткнув пальцем в Куроо, выдал: — Тетсуро, займи места в конце. Бокуто — с ним. Мия — туда же. Всё! Рассосались!

И гудящие недовольные парни двинулись к ступенькам автобуса.

— Подфартило, братан, — хохотнул Куроо, обнимая меня за плечи, совсем как раньше, и я не сбросил его руку, но в недоумении уставился на кого-то, кто справа подхватил меня под локоть.

— Укай-сан, а можно мне с Бокуто? — спросила Маямото, вцепившись в меня.

— Тут как тут, — пробубнил Тетсуро и вошел в автобус.

— Еще чего, Маямото? — сурово отрезал физрук. — Не доросла с парнями сидеть бок о бок.

Куроо заржал как конь, двинулся по проходу дальше, а Юна, слегка покраснев, отнюдь не со стыда — разозлилась — заложила прядь волос за ухо и надулась. Я использовал момент, оставил ее спорить с учителем, сам же поторопился вслед за другом. Мельком встретившись взглядом с синими глазами, я сразу же отвернулся, не хотелось пересекаться с Акааши, прошел дальше и уселся у окна. Куроо любезно предоставил мне этот шанс. Близнецы опять что-то не поделили, поэтому их ругань достигла ушей вошедшего за Маямото Укая, и он пригрозил им кулаком. Все более или менее утихли. Нас посчитали по головам, потом устроили перекличку, и мы отправились в путь.

До города Камакура езды примерно час. Так что я решил вздремнуть, но сидящий рядом Куроо вдруг тыкнул меня локтем в бок и тихо спросил:

— Тот пацан — друг твоего брата? — Я непонимающе взглянул на Тетсу, и он кивком головы указал куда-то перед собой. — Китогава, кажется?

В самом деле этот сукин сын стоял в проходе, кажется, уламывая Хинату уступить ему место. Шоё отшивал Томэ, что лично мне принесло огромное удовольствие. Однако тот все не уходил. Акааши вообще никак не реагировал, видимо, по этой причине Китогава не удержался и схватил его за руку. Укай был занят тем, что говорил по телефону, и, разумеется, ни черта не видел.

— Дай-ка пройти, — попросил я, рванувшись через Куроо, и тот, ошарашенно отодвинувшись, пропустил меня.

Мне казалось, я сделаю всего пару шагов и въебу этому уроду с кулака в его смазливую рожу, но чудом каким-то сдержавшись, просто вырос у него за спиной и проговорил как можно тише и ниже:

— Свалил отсюда.

Китогава шарахнулся в сторону, вылупившись на меня. Я вперился взглядом ему в глаза, подавая сигнал о приближающейся драке, меня хватит ненадолго, если он не слиняет немедленно.

— Бо… Бокуто, — вымолвил Томэ, нерешительно улыбнувшись, а я просто пялился на него. — Ты что? Я подошел спросить…

— Сядь на свое место. Я присматриваю за вашим классом. — Где-то за спиной послышался повышенный голос Рюноске, который решил мне помочь, но Саёко немедленно его угомонила. — Не ходи во время движения.

Томэ кивнул и, пройдя немного вперед, плюхнулся на сиденье. Я развернулся уйти, но меня вдруг крепко схватили за руку. Глаза Акааши были наполнены удивлением, когда он спросил:

— Котаро, что с тобой? Ты чего на него взъелся?

Я заметил, даже Хината охренел от его слов, а меня словно в ледяную воду окунули. Сверля Кейджи взглядом, я меланхолично подумал, он спятил раз спрашивает меня о подобном. Значит ли это, что ему нравится то, что делает с ним Китогава? От омерзения меня передернуло, и я рывком вырвал руку, сразу отмечая, как меняется насмешливое выражение лица Акааши на презрительное. Я наклонился к нему, чтобы донести всю свою ярость, и процедил:

— Больше никакой помощи от меня. Пусть он тебя хоть… — хотел сказать, «трахает», но вовремя заткнулся и прибавил: — Делай, что хочешь, мне плевать.

Вернулся я на место под пристальным взглядом Куроо, но он молчал, чувствовал мое бешеное состояние. Он всегда меня понимал. Лучше других.

— Бокуто, ты такой грозный, — послышался голосок Маямото, на что отреагировали буквально все, даже Укай соизволил обратить на нас внимание, но я лишь натянуто улыбнулся и уставился в окно.

К счастью, дальше все шло тихо, и до Камакуры мы добрались без происшествий. Все ломанулись из автобуса, стоило только остановиться. На нас с Тетсу и еще пару девчонок было возложено немало ответственности, поэтому тут же Куроо громогласно проорал:

— А ну все тихо! Выходим по-одному и спокойно ждем на улице! Неандертальцы чертовы!

Укай, когда Тетсуро проходил мимо него, с улыбкой похлопал его по плечу, а я усмехнулся. Наш физрук обожал, когда ему подражают. Все, как и было сказано, в самом деле ждали. Четыре учителя и четверо нас — старшеклассников — это те, кто присматривал за остальными, занимался организацией поездки и заселением в традиционный отель.

Рёкан, перед которым мы стояли, был самым простым, но зато недалеко раскинулся знаменитый пляж Камакуры. По плану на сегодня у нас были посиделки у костра со страшилками. Завтра нас отпустят поплавать. Эта поездка, как и многие другие вылазки с классом, давала шанс подружиться с остальными ребятами, сблизиться с ними, наладить связи. Так школьников приучали быть коммуникабельными, пытались социализировать. Приветливая хозяйка встретила нас — старших — передала ключи, пояснила, что здесь и как, после чего ушла по своим делам. Мы с Тетсуро принялись распределять парней по пять человек в одну комнату, за ними и девчонок. С ними вышло проще — их было меньше. Зато ребята разорались: то один не хотел спать с другим, то второй с третьим. Признаться, я сотню раз пожалел, что ввязался в это дело. Меня бесили эти бараны, которым наш с Куроо авторитет был нипочем, поэтому на этот раз рявкнул я. Все снова притихли, и мы почти закончили с распределением. Почти. Остался один нюанс.

— Эй, ты чего завис? — буркнул мне на ухо Тетсуро, а я пялился на Акааши, который, скрестив руки на груди, смотрел на меня с вызовом. Это, блять, шутка какая-то или что? — Бокуто?

— Укай-сан, — повернулся я к учителю, — здесь ошибка. Китогава и Акааши не могут быть в одной комнате. Позвольте поменять…