Поднырнула под руку, села в машину.

– Добудь мне информация о ней, – не глядя на подошедшего Олега, приказал шеф, недоуменно взирая вслед отъезжающей машине, – по–моему, надо мной здесь издеваются, – добавил, подумав. – Кстати, а машинка–то новая. Кто же это ее профинансировал, узнай!

Олег промолчал. Шеф не купил ничего и выглядел хмурым.

– Я, кажется, сказал.

Олег помолчал еще немного.

– Олег!

– Шеф, не надо вам с ней связываться, вы еще не все знаете.

– Чего я еще не знаю?

– Дома покажу.

– Хорошо.

Возле дома соседки шло грандиозное строительство. Экскаватор рыл яму, вокруг суетились рабочие, в голубом комбинезончике между ними металась соседка, подпрыгивая от энтузиазма и тыкая пальцем в яму.

– И что это у нас за стройка века? – заинтересовался Глинский. – Как это она так быстро, и в магазине только что была, и здесь уже командует, не девка, а электрический веник, право слово.

– Бассейн строят, я узнавал. Надо бы забор поставить, а то между вашими участками не забор, а останки павшей крепости, – поделился идеей Олег.

Это было правдой. Со всех сторон оба участка были ограждены высоким трехметровым капитальным забором, и только между их домами стоял оставшийся еще с незапамятных времен покосившийся штакетник. Соседей не было, и Глинский любил гулять по чужому саду, постепенно зарастающему и превращающемуся в дебри калины, сирени, лещины и отличной смородины.

– А ведь и, правда, забора нет, – хмыкнул шеф, – и не надо нам забора, мы тут в общежитии пока поживем.

– Пойду, пообщаюсь, может, помощь нужна, – поделился идеей с Олегом, направляясь к стройке.

Вернулся быстро и мрачным, похоже, соседка отказалась от помощи, и, судя по выражению его лица, отказ прозвучал не в самой дипломатичной форме.

Когда Глинский появился у котлована с предложением помочь, в ответ послышалась тирада:

– Я понимаю, что в вопросах рытья другим ям вы – профи высшей категории, но, боюсь, мой скромный котлован не соответствует уровню ваших достижений.

Работяги, боясь заржать, дружно ухмыльнулись. Хозяин городка был известен своими иезуитскими ходами, неожиданными методами решения проблем и способностью появляться в самое неподходящее для остальных время и в столь же неподходящем месте.

Не солоно хлебавши, пришлось возвращаться домой.

– Давай, что там у тебя, – приказал, входя в кабинет, – и будь другом, сваргань что-нибудь на ужин.

Готовить Глинский любил сам, попросту не перенося, когда чужие руки прикасались к его еде. Исключение делалось только для Олега. Убиралась в доме пожилая супружеская пара, приходившая всегда в отсутствии хозяина, они же следили за садом, а вот еду мужчины готовили сами, довольствуясь жареной картошкой и отбивными гигантских размеров.

– Что ты на нее нарыл? – спросил шеф, располагаясь в кресле.

Олег подал папку, сверху лежала газета.

– Я что, просил свежую прессу?

– Нет, но это надо прочитать.

Александр Дмитриевич развернул газету, заметка была обведена красным фломастером.

***

Известный предприниматель нашего города Александр Г. перевел пятьдесят тысяч долларов в фонд зоопарка, оговорив специальным условием использование части переведенной суммы на закупку и последующее содержание сусликов и хомячков.

Дирекция зоопарка благодарит уважаемого Александра Дмитриевича за щедрый дар.

***

– Что, – подпрыгнул Глинский,– какие хомяки и суслики?

Зазвонил телефон. Это был старый партнер по бизнесу.

– Александр Дмитриевич, ты чего, деньги что ли так отмываешь? А что там с зоопарком, почему именно грызуны?

Едва сдерживая себя, Александр Г. порекомендовал партнеру перечислить тысяч десять на этот чертов зоопарк, положил трубку и свирепо уставился на Олега.

– И как это понимать?

– Она, – кивок в сторону соседского дома, – занимается компьютерной безопасностью, сняла с вашего счета деньги, только и всего.

– Только и всего?! За что?

– Ну, я не знаю, что вы успели тогда утром…

– Да ни черта я не успел, она трепалась, не прекращая, вы долбили в дверь, шум стоял, как в Шереметьево.

– Шеф, вам показали, что лучше не связываться, вот и все. Александр Дмитриевич, не надо с ней встречаться, забудьте об этом.

– Что у тебя на нее есть? – прошипел обворованный хозяин.

– Крохи…– помощник угадал причину недовольного взгляда хозяина, – нет, не потому что плохо искали, там искать нечего.

Кивнул на папку и тихо вышел из комнаты. Глинский улегся на диван и начал читать.

Дарье Дмитриевне Трубецкой шел двадцать пятый год, уже побывала замужем, первый муж – англичанин. Окончила Московский Государственный университет, год жила в Англии, училась в Кембридже, вернулась на родину, где у нее оставалась фирма, основанная еще в университетские годы.

– Ну, надо же, двадцать пять, а в этом комбинезончике больше двадцатки не дал бы. Интересно, что на ней сегодня было одето?

Глинский наморщил лоб, но ничего вспомнить не смог, женщины интересовали его только в определенном смысле, а их тряпки …

– На хорошей женщине должен быть минимум одежды, если, конечно, на улице не минус сорок, – заметил он как-то во время вечеринки, когда пытались проинтервьюировать на предмет предпочтений в женской моде.

– Кажется в юбке, точно, узкая черная юбка, мне еще зад понравился, а вот что сверху…, хоть убей, не помню.

***

Партнерами по бизнесу выступали два друга детства, Евгений Оболенский, руководивший филиалом в Москве, и Павел Королев, живет в Муромске, отвечает за охрану и контракты. Оба старше Трубецкой на четыре года.

Фирма довольно известна в компьютерных кругах, занимается рекламой, разработкой сайтов и безопасностью систем.

Дарья Трубецкая еще в школьные годы участвовала в международных олимпиадах, на которых часто получала призовые места.

Любовника нет, часто видят с Борзовым, но, похоже, пока отношения не перешли в разряд близких.

***

– Чертова девчонка, как она меня… Пятьдесят тысяч за пару экскурсионных поцелуев, ничего же не было, так, потрогал, посмотрел, поинтересовался. А если бы дальше, небось, миллион бы сняла, вот рыжая нахалка.

Попробовал разозлиться, но злиться на соседку не хотелось совершенно.

– Странно, может, жирком подернулся, форму потерял, – попытался распалить сам себя, но как-то без энтузиазма.

Встал с дивана, подошел к окну, выходящему на соседний участок. Даша, со вкусом произнес имя, продолжала руководить стройкой. Неожиданно она слишком экспрессивно взмахнула руками, указывая рабочим на допущенный просчет, и съехала в вырытый котлован, благо тот был неглубоким. Работяги сверху изучали заказчицу, пытавшуюся выбраться из ямы.

– Вот гады, девчонка ноги могла переломать, стоят, рты пораззявили, хоть бы кто руку подал, – в сердцах ругнулся обворованный, однако идти с повторным предложением помощи воздержался.

То, что рыжая показала власть над его деньгами, не понравилось. Неужели так легко взломать счет и снять деньги, ведь банк то надежный или она и, правда, гений? Вот так, походя, пробежалась по клавиатуре пальчиками и пятьдесят тысяч, как ягоды с куста, осыпались.

Олег возился на кухне с ужином, с сочувствием поглядывая на задумчивого шефа.

– Хотите, заставим деньги назад вернуть?

– Пытать будете? – Глинский недобро усмехнулся.– Тогда уж я сам, лично.

– Почему пытать? Объясним ситуацию, они люди приезжие, расстановку сил еще не знают, привыкли в столице бесчинствовать, а у нас тут городок тихий, патриархальный…

– по пятьдесят штук никто не ворует, – продолжил речь хозяин.– Кстати, а кто у нас бывший английский муж?

– Не знаю. В Англии жила, замужем была, а кто был муж – Олег пожал плечами, – может официант в пабе, а может, граф, никто же не знает. Хотите, уточню.

– А фамилия у нее, значит, Трубецкая, – шеф продолжал размышлять вслух, – может она еще и княгиня?