- В это время Лео стали разрывать две связи, превращая его в другого человека. – Продолжил я, глядя на жену. - Это заставило нас вскрыть склеп и обнаружить мертвого Марка и демонскую куклу, на которой был наговор отречения. Как только кукла была уничтожена, к Аднан, вернее, к Нае, вернулась большая часть воспоминаний.

- Как вы узнали про меня? - обреченно спросила Калина.

- Это отдельная песня. Из тебя бы получился отличный наёмный убийца. - Едко ответил я, и жена дёрнулась, но вырываться из объятий не стала.

По-моему мы оба понимали, что это последние моменты, когда мы можем быть вместе.

- Ты была закутана в плотное одеяние, когда нападала на Наянию в саду и когда мучила в храме. Как и Давид, Ная не знала, кто скрывается под одеянием, пока речь не зашла о ребёнке. Вот тогда она поняла, и мощная волна ненависти и ярости к бывшей подруге пронеслась по связи с Лео. Мы долго не могли понять, почему его так раздражает восточное одеяние Аднан, а это были лишь отголоски эмоций его истинной пары. Перед смертью, Давид сказал, что жалеет лишь о ребёнке и к Нае пришли остатки воспоминаний. Самые болезненные и скрытые её сознанием для сохранения рассудка. Ная вспомнила, как тот, кто долго безмолвно стоял при пытках, скрываясь под плотным покрывалом, всё-таки принял участие в убийстве ещё не рожденного ребёнка. А знала о ребёнке лишь близкая подруга.

В комнате наступила тишина, слышалось лишь судорожное дыхание Калины. Её пальцы побелели от того, с какой силой любимая сжимала безрукавку. Она в отчаянье прижималась ко мне, теряя выдержку. А может, просто заканчивалось магическое внушение.

- Сай, малыш не виноват. Сай, пожалуйста! - заревела Калина, отпуская меня и обнимая свой животик.

- А его ребёнок, Калина. Его ребёнок был виноват? - Спросил я и не ожидая ответа, добавил, - Леонид намного великодушнее и лучше, чем ты и даже я. Он даст ребёнку родится, прежде чем приговор приведут в исполнение.

Я ожидал чего угодно, от благодарности до простой истерики, но никак не ядовитых слов.

- Великодушнее? Лучше? - переспросила Калина, отталкивая меня и выпрямляясь. -  Если бы не его слабость, не его отвратительная любовь к полукровке, то ничего бы не было! Мне не пришлось бы делать отвратительные вещи, чтобы спасти свою родину, своё государство. Мы столько пережили в прошлом и выжили лишь благодаря единству. Благодаря чистой крови своего народа! А он попрал всё, что ему оставили предки, связавшись с полукровкой. Он менял традиции и устои нашего общества в угоду ей! А разве грязной крови понять нас?!

Я думал, что уже разбит и во мне всё сломалось. Но каждое слово жены убивало меня еще сильнее, доказывая, что во мне до этого момента ещё теплилась искра жизни. Она совершенно не жалела о преступлении. Как же я мог, быть так слеп в своей любви?

- Я хочу, чтобы ты кое-что узнала, - произнёс я чужим голосом и принялся снимать рубашку.

- Что ты...

- Потерпи! - резко перебил я её вопрос, во мне поднималась отчаянная ненависть и ярость.

Аккуратно сложив на стуле рубашку и ремень, я повернулся к Калине.

- Мужчины, которые прошли обучение в школе Теней имеют одну особенность. Они становятся способны изменять свою внешность.

Я отпустил контроль, что держал долгие годы ради любимой. Калина смотрела на меня со смесью непонимания и страха. Я знал, что она видит. Белоснежные волосы темнеют, становясь каштановыми. Синие глаза меняют свой цвет на болотный, с жёлтыми вкраплениями. А кожа приобретает золотистый оттенок, с едва видными чешуйками в районе сердца и горла. С едва слышным щелчком, скулы стали более выраженными, придавая лицу хищное выражение лица. А мышцы обрисовались под кожей ещё сильнее, превращая меня в идеального убийцу.

- Кайман? - дрожащим голосом спросила Калина и сама себе ответила, - Не может быть!

- Может. Ты двенадцать лет прожила с кайманом. - Подтвердил я.

- Этого не может быть! - закричала Калина. - Наши дети с чистой кровью, иначе, это бы отразилось на внешности.

- Благодари Кая. Он вмешался магией, отдав при этом несколько лет своей жизни.

- Почему? - спросила Калина, садясь прямо на пол.

- Когда-то я спас ему жизнь. В это же время познакомился с Лео. - Начал рассказывать я, садясь рядом с ней на корточки, но не прикасаясь.

- Я второй наследник Императора. Ради того, чтобы быть с тобой, я отказался от возможности занять трон. Ведь у нас наследует сильнейший, а не старший. Все деньги, золото и драгоценности, дворцы и гарем наложниц, я всё отдал брату, не жалея ни секунды. Потому что в моём сердце воцарилась прекрасная наследница рода Валедо. Твои родители даже слушать не захотели о моём предложении. Да и ты не хотела со мной разговаривать. Леонид тогда объяснил, что вы за люди. Что вы никогда не принимаете полукровок, а уж тем более, не примете чужака. И я отказался от своего рода, чтобы стать подданным Владыки Леонида Катарсиса. В моей семье меня записали бесславно умершим, на моё имя стали плевать. Из легендарного принца я превратился в шпиона Срединного государства, который вернулся домой. Лео подделал мою метрику для твоего отца. Только после того, как он убедился, что я чистых кровей, мне разрешили с тобой общаться. Своё согласие ты тоже дала только после просмотра метрики, не так ли?

Встав, я принялся одеваться и меняться в обратную сторону. Калина тоже поднялась, шатаясь как пьяная, она подошла ко мне и попыталась влепить пощёчину, но я перехватил руку и брезгливо оттолкнул от себя.

При выходе из камеры, меня догнал вопрос жены:

- Кай вмешается на этот раз?

- Нет, - спокойно ответил я.

- Мои родители никогда не примут её, - горько сказала женщина, и я откровенно усмехнулся.

- Твои родители уезжают к горцам. Неужели ты думаешь, что мы не поняли, кто тебя покрывал во время твоих преступлений?

- Мне дадут попрощаться с детьми? - глухо спросила Калина, и я молча вышел, закрыв за собой дверь.

В смежной комнате стоял Лео, на его груди темнело мокрое пятно и я понял, что Ная тоже здесь была.

- Прости меня, Лео. - Проговорил я, опускаясь на колени перед своим Владыком. - Прости. Если бы я слепо не верил ей, я...

- Прекрати, Сай. - Перебил меня друг и поднял с колен. - Прекрати. Нам всем знатно досталось.

Сайрус

История с покушением и почти удавшимся убийством Владычицы - закончилась, странным образом лишив меня любимой женщины, собственного достоинства и гордости. Чувство всепоглощающего отчаянья, боли и страха, преследовали меня все месяцы ожидания. Когда мне сообщили, что роды начались, первое, что я испытал - облегчение. Наконец- то всё закончиться.

Калина лежала на кровати, судорога боли исказило её лицо, а пальцы загребали простыню. Жену не стали переводить из камеры и я мог бы наблюдать из темноты, чтобы не быть замеченным, как делал до этого. Но мне хотелось быть рядом с ней в этот момент.

Разжав кулачок жены, я обнял её руку своими пальцами, молча предлагая поддержку. На секунду наши взгляды встретились, и она признательно улыбнулась, прежде чем вновь скривиться от боли и с силой сжать мою руку. Лекари делали своё дело, а я вытирал лоб любимой и шептал всякие глупости о том, какая она молодец. Через несколько часов раздался долгожданный писк и Калина устало откинулась на подушку.

Дочку тут же осмотрели, обмыли и запеленали. Я хотел уже унести ребенка, но Калина с отчаяньем в голосе, окликнула меня:

- Сай!

Обернувшись, я вопросительно посмотрел на неё, непримиримо поджав губы. Всё почти закончилось, и она должна была это понять.

- Сай, ей нужно поесть. Позволь.... - Калина всхлипнула, недоговорив, и вся моя выдержка разбилась в дребезги.

Аккуратно передав ей нашего ребенка, я с опасением ожидал реакции. Жена разглядывала сверток с едва видным удивлением. Погладив по нежной щечке кончиками пальцев, Калина благоговейно проговорила: