Он корчился на полу, стонал, из его носа текла кровь.

— Какого хрена, м-мужик? — брызжа слюной заорал он.

Помня об аудитории, но не сожалея о своих действиях, я посмотрел на него сверху вниз.

— Еще хоть одно поганое слово скажешь о моей женщине, и я тебя прикончу.

Решив, что пора сменить обстановку, я повернулся и пошел в сторону двери, не обращая внимания на одобрительные возгласы окружающих.

— Я выдвигаю обвинения! — прокричал он мне вслед.

— Ага, удачи, — пробормотал я, направляясь к двери.

Я больше не собирался валять дурака. Я заберу свою женщину.

УИЛЛОУ

Я сказала себе, что не буду ждать Броди сегодня вечером. Я поеду кататься на своей, к счастью, найденной машине. Заселюсь в мотель. Или же просто скажу маме, чтобы она не обращала внимания, если он появится на пороге.

Но, к сожалению, мотель был мне не по карману.

Метели не было, так что технически я могла бы покататься. Но я этого не сделала.

И уж точно моя мама не стала бы игнорировать Броди Адамса у двери. Она больше не упоминала о нем, но я знала, что она надеется на какие-то отношения между нами.

Я твердо решила, что никаких отношений не будет.

Вот почему я ждала у двери в восемь. Для уверенности я надела красное кружевное белье. Также я надела обтягивающие джинсы и ярко-красную водолазку, которая подчеркивал мои формы и приоткрывала живот.

Я уложила свои непослушные и длинные волосы феном в стиле 90-х, мой макияж был легким, но я приложила немало усилий, чтобы его нанести.

Я сделала это по той же причине, по которой надела красивое нижнее белье.

Для уверенности.

У меня в животе запорхали бабочки, когда на подъездной дорожке послышался грохот грузовика. Я выглянула в окно и увидела, что он паркуется.

— Пока, мам! — крикнула я, открывая дверь, прежде чем он успел постучать, и мама пригласила его войти.

Нам это было ни к чему.

Броди был уже на полпути ко входу, когда я захлопнула дверь. Он выглядел гораздо лучше, чем должен был, — в черной шапке, объемной куртке с флисовой подкладкой, выцветших джинсах и ботинках.

Он сразу же перевел взгляд на меня, на мой наряд, пожирая меня взглядом, а затем нахмурил брови.

— Тебе нужно надеть что-нибудь еще, — проворчал он. — Температура ниже нуля.

Когда я увидела взгляд человека, который, казалось, был на грани голода, а затем начал проявлять беспокойство за меня, я замедлила шаг.

— Я не собираюсь долго оставаться на улице.

Я схватила его за руку, пытаясь потащить в сторону грузовика. Но он уперся. Я была не настолько сильна, чтобы тащить куда-то девяносто килограммов сплошных мышц.

Он притянул меня к себе, пока наши тела не оказались прижаты друг к другу. Его губы прильнули к моим, затем он расстегнул куртку и обернул ее вокруг меня, продолжая целовать. С языком. Перед нашим домом. На виду у моей матери, которая, без сомнения, наблюдала за происходящим из окна.

Как и в кофейне, я не смогла устоять перед его поцелуем. Я полностью отдалась его объятиям и теплу.

— Первое, что ты делаешь, когда видишь меня, это целуешь, — проворчал он мне в губы.

— Нет, ничего подобного, — отрезала я. — И мы должны поговорить обо всех этих поцелуях без разрешения. Моя мама смотрит и все неправильно понимает.

Я не двигалась. Только потому, что было холодно, а в его объятиях — тепло.

Глаза Броди метнулись в сторону дома, затем вернулись ко мне.

— Мне казалось, ты не возражала, — сказал он, вернув свое внимание ко мне. — И, если твоя мама увидела, как я тебя целую, она правильно все поняла.

Я открыла рот, чтобы возразить, но было холодно, а мама была не особо терпелива, чтобы молча наблюдать за происходящим и ничего не делать.

— Грузовик. Твой дом. Быстро. Больше никаких разговоров.

Взгляд Броди загорелся, затем его руки опустились ниже. К моей заднице. Он сжал ее.

— Мне нравится, когда ты мной командуешь. Еще больше это мне понравится, когда мы будем обнаженными.

Мои пальцы в ботинках подогнулись.

— Мы не будем раздеваться, — я закатила глаза. — Мы просто едем к тебе, чтобы все обсудить, — я высвободилась из его объятий, чувствуя, как меня пронизывает холод. — А теперь пойдем. Больше никаких поцелуев. И никаких разговоров.

Броди ухмыльнулся и отступил назад.

— Вперед.

Я нахмурилась и потопала к его машине, пообещав себе, что моя решимость останется непоколебимой.

❆

До спальни мы не добрались.

Мы едва успели переступить порог.

Набросились друг на друга, словно дикие звери, срывая одежду. Вещи остались лежать позади нас, когда мы сняли только самое необходимое, чтобы получить то, что нам было нужно: член Броди внутри меня.

Мои джинсы спущены до лодыжек, ладони прижаты к ковру, я стояла на четвереньках, а Броди входил в меня сзади. Он крепко держал меня за волосы, оттягивая назад, и это причиняло мне сладкую боль, которая усиливала наслаждение от того, что он был внутри меня.

Мы достигли оргазма одновременно, он кончил в презерватив внутри меня.

После этого я как бы отключилась.

Мы начали раздевать друг друга. И тут Броди вдруг нахмурился.

— Ты была на улице слишком долго, — сказал он. — Ты одета не по погоде. Тебе должно быть холодно.

Он нежно коснулся кончиком пальца моего затвердевшего соска.

Я задрожала от восторга.

— Нужно тебя согреть, — игриво прорычал он, поднимая меня.

Вот так мы и занялись сексом в душе.

Я согрелась.

Хотя, мне не было холодно.

❆

— Ты расскажешь мне о том, что случилось с тобой после окончания школы? — спросила я Броди, лежа на нем сверху.

Мы добрались до постели, у нас обоих были еще влажные после душа волосы. От меня пахло гелем для душа Броди. Мне это очень нравилось. Он отсутствовал довольно долго, успев сделать нам бутерброды и принести вино.

Он сообщил мне, что планировал какой-то шикарный ужин, но для этого нам придется покинуть постель на длительное время.

— И, детка, я не допущу, чтобы ты покинула мою постель, пока не вырубишься от усталости с моим членом внутри, — грубо сообщил он мне.

С этим я не спорила.

Так что пришлось довольствоваться бутербродами. Они были восхитительны. Он умел готовить, даже если это был обычный бутерброд на тосте французского хлеба с нарезанной индейкой, майонезом и сыром.

Броди наклонился к прикроватной тумбочке, чтобы поставить свой и мой бокалы с вином, прежде чем снова обнять меня. Он медленно провел пальцами вверх и вниз по моей спине.

— Почему тебе это интересно?

— Мне любопытно узнать, каков ты на самом деле, — сказала я. — Ведь ты не просто капитан футбольной команды и задира. Мне кажется, это не похоже на тебя.

Я не знала, как прошла путь от уверенности в том, что все еще ненавижу Броди, до полной оргазмической капитуляции. Может, виной всему оргазм номер пять. Или его беспокойство о том, что я замерзла. Может, все изменилось тогда, в баре, когда он отказал мне, потому что не хотел, чтобы я сделала что-то, о чем потом пожалею. Или в тот момент, когда он спас мне жизнь. Или назвал свою собаку в честь девочки-ботаника из мультфильма.

В его глазах промелькнуло волнение, затем его взгляд стал таким нежным, благоговейным, что мне захотелось зажмуриться.

Никто еще не смотрел на меня так.

Словно не в силах сдержаться, Броди наклонился и нежно поцеловал меня в губы.

— Я был недостаточно хорош для получения футбольной стипендии в Лиге Плюща, к большому неудовольствию отца, — сказал Броди, после чего надолго прильнул к моим губам в поцелуе.

Мои руки сжались в кулаки при упоминании его отца.

Броди заметил это, приподняв их и прикоснувшись к ним губами.

— Обожаю смотреть на этот пыл, детка, — пробормотал он. — Но не стоит растрачивать его на него.

— Я могу растрачивать свой пыл на того, кого сочту нужным, — поджала я губы.

Броди рассмеялся. Его смех стал одним из моих любимых звуков.