11 октября 332 года от Разделения.

Сидаже Фундо (Нижний город), редакция Фундо Политико

— Что такой перспективный молодой человек забыл в нашей занюханной дыре? — Фрида Каплан затянулась ароматной сигарой и пристально посмотрела на Павла Веласкеса через очки. — Если вы хотите сделать карьеру репортёра, вам, юноша, прямая дорога в Ньюс или Таймс.

Павел вежливо улыбнулся. Он уже побывал и там, и там, и везде лучшее, что ему светило, это работа курьера или мальчика на побегушках. Если в Ньюс ещё как-то делали вид, что пытаются провести собеседование, то в Таймс даже на личный файл не взглянули. Помощница главного редактора лениво полировала свои ногти, и лучиком надежды светить перед всякими вчерашними студентами не собиралась.

— Мне отказали, — честно ответил он. — Не то чтобы совсем, но курьером работать, или кофе приносить я не хочу.

— Тебе показалось, что они даже не поинтересовались, кто к ним пришёл? — старушка, кряхтя, поднялась со своего места, дотянулась до барной стойки, сыпанула льда в стакан, бухнула туда виски и отхлебнула, глубокие морщины на её лице сложились в гримасу наслаждения. — Ох это совсем не так. Едва ты прислал запрос, они изучили тебя вдоль и поперёк, можешь быть уверен. Они вывернули тебя наизнанку, прополоскали, собрали то, что осталось в тазике, и процедили несколько раз. Если у тебя были какие-то тайные мыслишки, которые ты случайно кому-то рассказал, даю пять против одного, они это узнали, эти снобы не приглашают к себе абы кого, даже на собеседование.

— Значит, вы меня тоже не возьмёте? — уточнил Веласкес.

— С чего ты это взял? Ещё как возьмём. Вот скажи мне, у кого из этих напыщенных идиотов репортёр — маг? Будь уверен, мой мальчик, они ещё пожалеют, что не вцепились в тебя сразу, когда года через два начнут переманивать к себе, и ты уйдёшь, но будет уже поздно — воздух свободы вскружит твою голову и проникнет в сердце. Это козырь мелких редакций, мы не контролируем каждый шаг. Скажу даже так, чем меньше ты заставляешь о себе беспокоиться, тем лучше для нас. Правда, стоит начать взбираться по карьерной лестнице, и внимания становится всё больше и больше, но на самых низах делай что хочешь.

— Правда? — удивился Павел.

— Гарантирую, — Фрида залпом допила виски, выпустила клуб дыма чуть в сторону и вверх. — Как тебе место стажёра? Это тот же репортёр, но без чёткого редакционного задания. Увидел или узнал что-то интересное, и тут же отдаёшь в выпуск. Оклад маленький, зато уйма свободного времени. Ты ведь совсем не нищий молодой человек, готовый на всё ради куска хлеба с колбасой, если я ещё умею за цифры. А время — это единственная ценность, которая есть у всех, но не все могут ей обладать. Пойди ты в Ньюс, и десять часов в день твоего времени стало бы временем редакции, здесь мы забираем у тебя кусочек куда меньше.

— Значит, вы меня тоже вывернули и процедили? И много удалось наскрести?

Фрида рассмеялась, задорно для своего возраста. Бабуля явно сидела на нейробиотиках.

— Иногда отсутствие информации ценнее, чем её наличие, хаим шели. Думаю, мы сработаемся, только не старайтесь очень сильно, сеньор Веласкес, я слишком стара, чтобы ещё и за вами постоянно приглядывать.

16–17 августа 334 года от Разделения, понедельник-вторник

Торжественные мероприятия должны были начаться в среду, и пройти тихо и незаметно для всего остального Острова. Намечался городской парад — с торжественным шествием горожан по главной улице, а потом вниз, к берегу океана, выступление оркестра и бесплатные гамбургеры с пивом. В самом порту устраивались соревнования стрелков из арбалета, а также гонки на парусных яхтах. Приглашённая из Сентаменто звезда, Мелани Пайпер, собиралась пооткрывать рот под фонограмму неофициального гимна Фишбурга за кругленькую сумму, а местная знаменитость, некто Шон Батлер — дать начало регате песней в стиле шанти совершенно бесплатно.

Мэр и его помощники, видимо, обидевшись на то, что остальному Острову на это событие наплевать, намеревались в отместку оторваться по полной, и носились по городу как угорелые. Павел с трудом отловил нескольких чиновников, и те, стоило только узнать, что ими интересуется заштатная редакция Нижнего города, с удовольствием рассказывали о том, как им, жителям Фишбурга и прилегающих Свободных территорий, начхать на весь остальной мир, и как они покажут, что такое настоящие праздник и веселье.

— Мы даже Мел Пайпер пригласили, — работница мэрии, круглолицая девушка, сделала паузу, чтобы проверить, какое впечатление этот факт произведёт на Павла.

Павел не первый раз уже здесь слышал это имя, специально посмотрел в сети, кто это такая, осторожно сказал, что не каждому городу по карману звезда такой величины, и за это получил пропуск на будущее мероприятие — значок с изображением Старого порта. Это был уже четвёртый по счёту. И всё равно, ему казалось, что устроители торжества о чём-то не договаривали — по его мнению, для события, происходящего раз в сто лет, можно было выдумать что-то более оригинальное, чем конкурс пожирания гамбургеров или метание пустых пластиковых стаканов в спасательный круг.

Например, сожжение женщины-мага, в просторечии — ведьмы. Или скармливание девственницы морскому чудовищу. Или призыв хранителя Старого порта, который наверняка существует только в чьём-то воспалённом воображении, но по такому случаю обязательно появится. Когда-то, не очень давно, главный редактор их издания, Фрида Каплан, сказала начинающему репортёру, что отсутствие информации — само по себе куда интереснее, чем её наличие, и Павел это отлично запомнил.

Беда была в том, что, во-первых, такие празднования устраивались не каждый день или год, а во-вторых, если в протекторате ещё что-то можно было отыскать, по архивным данным, выложенным для общего доступа, или по старым выпускам новостей, то на Свободных территориях это не практиковалось. И всё же Веласкес попытался — уж если и происходило что-то необычное, то это должно было оставить след. Не могло быть так, чтобы весь город хранил какой-то секрет, обязательно кто-то должен проболтаться.

Особого желания что-то накопать он не испытывал, так, исключительно ради собственного любопытства. Выкрутил настройки аналитического блока на максимум и запустил на редакционных серверах сбор местных сплетен. Этот процесс мог занять несколько минут, или несколько дней, в любом случае, результат Павла заранее устраивал, задание «Фундо Политико» он, по сути, уже выполнил, осталось только наложить полученные материалы на официальные, добавить немного видеосъёмок в день праздника, и всё, его миссия тут была бы завершена.

Он даже вечером кое-как слепил из того, что успел наснимать, десятиминутный ролик, и отослал Тимми. Тот ответил, что материалы — отличные, как раз то, что нужно. Буквально сразу с Веласкесом связалась Рэчел, и сказала, что хорошо бы что-нибудь спросить у мисс Пайпер специально для их издания, например, что она думает об уничтожении акул или новой молодёжной моде на нераздельные кольца. И сделать это нужно обязательно на лицензированную камеру.

Веласкес для себя окончательно решил, что Политико верно, хоть и медленно, скатывается на самое дно, и что самое время после этой поездки связаться с Коллинзом и договориться о работе в Ньюс. С этой оптимистичной мыслью он отправился спать, и даже успел выспаться к тому моменту раннего утра, когда Краузе поднял его с кровати, забарабанив кулаком в дверь номера.

— Пока ты дурью страдал, я напряжённо работал, — заявил лейтенант, даже не пытаясь скрыть следы помады на шее. — Через десять минут жду тебя на стоянке.

За то время, пока Павел гонялся за местными сенсациями, лейтенант Службы контроля поменял машину на заляпанный пикап.

— Садись, — приказал он. — Давай поторапливайся, нам надо успеть.

— Куда?

— Увидишь, — Краузе вывел на панель схему ближайших территорий, где-то на краю заморгал оранжевый огонёк. — Надеюсь, не опоздаем.