Перечить ей никто не смел. Стоило наставнице только заикнуться о ее неподобающем виде, как на следующее утро в покои королевы уже стучалась другая женщина. Так в течение шести месяцев сменилось тринадцать наставниц. Начитанная, образованная и довольно хитрая королева в свои двадцать восемь лет обладала острым умом.

Это единственный слух, который Бри подслушала на рынке. Ноги притащили расплавленное, как сливочный сыр на солнце, тело. От усталости девушка застонала, вошла в лавку и столкнулась с недовольной Фарони.

– Где тебя черти носят? – глаза женщины метали молнии. – Ты забыла о своих обязанностях? Кто покупателей будет обслуживать?

Бри хотела извиниться и объяснить ситуацию, когда Фарони пробасила:

– Урезаю твою зарплату в два раза.

Глаза девушки округлились.

– В каком это смысле? Вы мне и так мало платите! Зарплаты хватает только на еду, и то на пару недель, а вы еще и урезать ее хотите?!

– Сама виновата! Ты хоть представляешь, скольких покупателей мы потеряли?

– Ну и скольких? – сложила на груди руки Бри.

– Пятерых, вот! А, нет, шестерых! – выпалила вредная старуха.

– Фарони, – начала девушка, – у нас и за день никогда не было шестерых посетителей. К тому же, сегодня вы уже заработали больше, чем за месяц.

– А это не твое дело, сколько я заработала. Обязанностями своими занимайся! – отрезала хозяйка лавки.

Бри захотелось чем-то стукнуть по голове несносную старуху, но промолчала и сделала так, как и велела работодательница, в надежде, что к вечеру Фарони отойдет и передумает уменьшать зарплату.

За весь день к ним заходили зеваки, крутили в руках уродливые фигурки, ставили обратно и уходили. Больше они ничего не продали, а Фарони за день побывала в нескольких местах. Сперва за вырученные деньги купила в магазине напротив шелковую ткань, потом заскочила к швее, где оставила столь ценную покупку. Обе помощницы сняли с женщины мерки и записали пожелания для будущего платья. Вот на что потратила деньги алчная старуха. И все равно урезала зарплату своей единственной нанятой торговке, не добавив ни лира за вежливое обслуживание щедрой богатой клиентки.

Урезанная зарплата до того расстроила Бри, что, забрав деньги, она кинула Фарони, что увольняется и напоследок громко хлопнула дверью. Переполненная возмущением, старуха вылетела следом за девушкой, чтобы бросить вслед, что за такое хамское поведение она еще обязана ей доплатить, но той уже след простыл.

Дома снова витала нездоровая атмосфера. Мать пила чай и даже не поинтересовалась, как прошел день дочери, брат уснул со слезами на глазах. Ему влетело от родительницы за то, что капризничал и отказывался есть кашу.

Бри хотела поговорить с мамой, поинтересоваться, что она думает об Отборе, рассказать о нем, но та, как всегда, витала в своих мыслях. Стоит только заикнуться о том, что за участие семья получит пятьдесят лир – и мать первым же делом соберет вещи и станет настаивать, чтобы она через два дня отправилась в столицу ради будущего семьи. Но Бри промолчала и прежде решила посоветоваться с Раниром.

***

Ранир на этот раз не прибежал, а приковылял от дикой усталости. Такие тяжелые дни выдавались у него довольно часто, но сегодня он едва ли держался на ногах.

Хелл, как всегда, вымотал ему нервы, снова отсрочив выплату за проделанную работу, а в кафе значительно прибавилось хлопот. Пришлось доставлять столы и стулья, чтобы уместить всех посетителей, а потом и вовремя принести заказанную еду, чтобы клиенты ушли довольные и вернулись в кафе в следующий раз.

Он кое-как, с четвертого раза, забрался по лестнице, лег на импровизированную кровать из одеял и подушек и, пока Бри рассказывала о сегодняшней посетительнице и ее предложении, уснул.

Девушке ничего не оставалось, как устроиться рядом с ним и закрыть глаза.

Когда Бри проснулась, Ранир уже ушел, а она ужасно расстроилась, что не успела посоветоваться с ним. Вряд ли он услышал хоть слово о конверте и богачке. Из лавки она уволилась, о чем первым делом рассказала вчера жениху. Он лишь кивнул и пролепетал, что это к лучшему. Видимо, он запомнил эту новость, и по этой причине не стал ее будить.

Но поговорить с ним все же стоило, а потому Бри встала, собралась, кое-как привела себя в порядок, поправила на лице маску и направилась в кафе.

От невыносимой истязающей жары ноги налились свинцом, и в голову снова проникли мысли о столице. Там, судя по тем же слухам, в это время года тепло, но, из-за легкого и столь желанного ветерка жители носили накидки или платья с длинными рукавами. В таких условиях жить куда комфортнее.

Пока Бри добежала до кафе родителей жениха, платье промокло, как и волосы, что закрутились на концах и у основания, обрамляя лицо мелкими кудряшками.

Стоило открыть дверь в кафе – и Бри растерялась, рассматривая мужчин, женщин, подростков и детей в разных одеждах. Столы стояли тесно друг к другу, пройти к барной стойке можно лишь бочком, и то, нужно просить гостей, чтобы пропустили, иначе никак не протиснуться.

Малообеспеченные посетители предпочитали заказывать миндальный круассан с румяной, хрустящей корочкой, со щедрой масляной начинкой внутри, и ароматный крепкий кофе со специями. Обычно этого хватало на полдня, чтобы желудок насытился едой.

А вот зажиточные семьи, купившие в Соннелии роскошный дом и владевшие крупными предприятиями и торговыми лавками, носили подходящую для такой жары шелковую одежду, холодящую кожу, уплетали жаренный стейк с овощами, пироги с капустой, блины со сливочной подливой и запивали все это холодным морсом, утоляющим жару. Благодаря подобным клиентам кафе выстояло конкуренцию, и продолжало процветать.

От запахов у Бри разыгрался аппетит. Ранира она не увидела, скорее всего, разговаривает с отцом в подсобке. А вот Нирма, официантка сорока лет, увидела девушку, улыбнулась ей и помахала рукой.

Бри все-таки кое-как протиснулась между столами и подошла к Нирме. Эта открытая, дружелюбная женщина всегда располагала к себе своей лучезарной улыбкой, искренностью и доброжелательностью, даже когда валилась с ног от усталости. Волосы пшеничного оттенка стянуты резинкой, большие зеленые глаза выделялись на смуглом лице.

– Бри, какими судьбами? Присядешь? – Нирма осмотрелась, нахмурилась. – Только тебе придется немного подождать. Все столики заняты.

– На самом деле я не позавтракать сюда пришла. Ранир в кафе?

– Да, пришел пару часов назад, – удивилась официантка. – Ушел в подсобку отца буквально минуту назад. Скоро вернется. А что, что-то случилось?

– Нет, ничего, просто мне нужно с ним поговорить.

– О, тогда идем, я провожу тебя к нему. Ой, только минуточку. Сейчас отнесу заказ.

– Да, конечно, – улыбнулась Бри. Она провожала взглядом хрупкую женщину, которой на вид дашь не более двадцати лет, наблюдала, как она расставляла на столе кувшин с холодным лимонадом, отбивные с жареными грибами и пюре с кусочком сливочного масла.

Только Нирма вернулась, как на барной стойке появилась еще одна тарелка c пышными оладушками.

– Извини, – пробормотала официантка и отнесла блюдо на стол, за которым сидела влюбленная пара.

Так Бри простояла пятнадцать минут, пока не пришел Ранир.

– Бри? – удивился он. – Что-то случилось?

– Хотела с тобой поговорить.

Ранир нахмурился. Бри редко приходила к нему на работу.

– Прямо сейчас? – он осмотрел битком набитое людьми кафе и очередь, выстроившуюся у двери.

– Прости, не хочу отвлекать тебя от работы, но это очень важно. Я пыталась вчера все тебе сказать, но ты уснул, – улыбнулась она.

– Идите поговорите, я пока подменю тебя, – к ним подошел отец Ранира, Банур. Темные волосы тронула седина, глаза цвета ночного неба, как и мягкая улыбка, привлекали взгляд. У него такое же телосложение, как и у сына. Этот мужчина будет привлекательным даже в старости. В клетчатой черно-белой футболке, в серых штанах из дорогой ткани он сразу заявлял остальным, кто владеет этим кафе. Банур обладал великолепным чувством юмора, работал с утра до ночи, не покладая рук, верен своей семье и принципам, покладистый и последовательный в своих действиях. Бри его обожала.