Мельник посмотрел на него с жалостью.

- Я, скорее, преуменьшаю. Учти, известные спортсмены там проходят наравне с космонавтами. И у любого пацана, который любит пинать мяч, твоя фотография, Льва Ивановича, Стрельцова – на стенке, как икона.

- Ты это брось, - построжел лицом товарищ. – Думай, что говоришь.

- Да нет же, - махнул безнадежно рукой Мельник. – Я вообще не в том смысле. Смотри. Тут ведь дело какое. Люди часто думают, что делают хорошее дело, когда много подарков в детдом передают. А это не так.

- Ну-ка - ну-ка, - заинтересовался Яшин, подходя поближе, прихрамывая, и опираясь на чудо-костыль имени Мельника, как в шутку прозвали его в команде. Следом подтянулись остальные футболисты.

- Когда говорят, что нельзя делать подарки в детдом, - собрался с мыслями и постарался донести свою точку зрения до товарищей Данила, - это вовсе не означает, что воспитанникам не нужно помогать. Просто делать это надо правильно, чтобы не навредить. Подумайте, так ли хорошо всем будет, если мы, к примеру, подгоним сейчас туда грузовик с тюками и мешками?

- А что плохого? – наморщил лоб Козлов. – Сам же только что говорил, что жизнь там не сахар.

- Предположим, - Мельник решил объяснить все на наглядном примере. – Мы купили подарков в точном количестве на всех. Поровну. Это, чтобы дошли они до всех без исключения и никто не остался обделенным. Как вы думаете, сколько ребят попытаются тотчас, как мы уедем, пойти и продать свой подарок, чтобы втихаря купить сигареты или пиво? Особенно старшаки. Динамовцы задумались. – Во-от, - удовлетворенно протянул Данила. – А потом, лишившись своего подарка, они пойдут и, пользуясь физическим превосходством, отберут их у младших. Или разобьют, украдут, сломают – чтоб не завидовать. Опять же, хоть у нас государство у нас про сирот и не забывает, но сколько они на тот же Новый год подарков получат? В лучшем случае, от министерства образования, да от горисполкома. И опять та же фигня: продать, украсть… А вы не задумывались еще над тем, что ребенок привыкает к тому, что ему все время что-то дарят, приносят, дают и, заметьте, ему даже не приходится прикладывать особых усилий, чтобы это получить. А потом ему исполняется шестнадцать, он выходит за ворота, но в голове у него заложена программа, что самому ничего делать не нужно. Всегда найдется кто-то, кто о нем позаботится. То есть, я к тому, что потреблять мы его научили, а зарабатывать – нет! И сколько таких детей, выйдя во взрослую жизнь, где они никому не нужны, спиваются, садятся в тюрьмы, кончают жизнь самоубийством – страшно даже представить. Я знаете сколько таких историй видел и слышал? Не сосчитать. По самым скромным прикидкам, половина уж наверняка. А то и больше.

- Врешь, - не поверил Аничкин.

- Если бы, - грустно сказал Мельник. – Давайте начистоту. Нас – детдомовских – очень часто считают бедными, несчастными, убогими и обделенными. И, это важно, не входящими в состав общества, как люди, живущие в нормальных семьях. Такая незримая грань все время пролегает. Мы и вы. И это напрочь подрубает желание к чему-то стремиться, достигать высоких целей. А вот отомстить – это завсегда пожалуйста.

- И как быть? – заинтересовался Яшин.

- Ну, к примеру, взять, да и устроить показательную тренировку, а потом товарищеский матч для ребят, - задумался Данила. – Или отдельное занятие для ребят с физическими недостатками – им вообще подобное внимание как глоток воды в пустыне. А уж если удастся привлечь к этому других воспитанников, чтобы мероприятие стало совместным, то вообще хорошо. Дружеские отношения знаете как ценятся? Про шефство над детдомом молчу – понимаю, как это непросто организовать. Но можно ведь купить им оборудование для фотокружка, спортинвентарем снабдить. Вон, я старые мячи в порядок приводил, почему бы командный субботник не устроить, и десяток таких мячиков для ребят подготовить? На «Динамо» им билеты на какой-то из наших матчей сорганизовать, а потом на поле настоящее хоть на минутку выпустить. Или дать возможность самому Яшину пенальти пробить. Для девчонок на лето бадминтон, пацанам сетку и мячи для волейбола. Телевизор, радиолу – поверьте, там все примут с благодарностью.

- Любопытно, - поскреб подбородок Бесков. Он с Голодцом, Кузнецовым и Ильиным тоже внимательно слушал Мельника.

- Что ж мне теперь, выбрасывать все это? – расстроился Еврюжихин, держа в руках злополучный пакет. – Я ж от чистого сердца.

- Нет, конечно, - успокоил его Данила. – Заберу, Ген. Просто отдам воспитателям, а уж они в качестве поощрения потихоньку будут ребятам раздавать. Уверяю, сметут все – растущий детский организм сродни таежному пожару.

- Здорово! – просветлел лицом Еврюжихин. И тут же с подозрением поинтересовался. – А не сожрут все сами твои воспитатели?

- Да нет, - засмеялся Мельник. – У нас там мировые люди работают. И директриса отличная, никому спуску не дает. «Крысы», конечно, иногда попадаются, но шишку точно не они держат.

В общем, выехали из Новогорска груженные так, что, как пошутил Аничкин, рессоры в обратную сторону выгибались. Двигались не торопясь, Валентина Тимофеевна была водителем не слишком опытным. Маслов предложил ей замену в своем лице, но Яшин хмуро глянул на него и посоветовал идти куда подальше.

- Это он все никак простить мне не может того, как я его жену учил водить, - немного смущенно пояснил Валерий, плюхнувшись на переднее сидение рядом с Аничкиным.

- А, это когда вы в канаву сверзились? – заржал Виктор. – Как же, помню. Комендант с базы в колхозе по соседству два часа трактор выпрашивал, чтобы «волгу» оттуда вытянуть. Прикинь, Малой, а потом еще выяснилось, что в суматохе кто-то с капота оленя открутил. Лева орал, как резанный. Теперь всегда сам его скручивает, когда где-нибудь приходится машину оставлять. Признавайся, Масло, ты зверя спер?

- Да ты что, - возмутился Валерка. – На кой хрен он мне нужен?

Но глаза у полузащитника при этом были какие-то уж слишком честные.

Добрались часа за два. Въехали на территорию детского дома и припарковались у главного входа. Данила пошел внутрь, чтобы доложиться директрисе, а футболисты и Валентина Тимофеевна остались ждать у машин.

- Смотрите, сколько их! – женщина показала на детские мордашки, прильнувшие к стеклам на всех этажах. – Боже мой. – Она прикрыла рот перчаткой. На глазах появились слезы.

- Ну что ты, Валюша, - кинулся утешать жену Яшин.

Мельник выскочил на крыльцо в сопровождении невысокого усатого мужичка в меховой безрукавке.

- Это завхоз наш, Иван Терентьевич! – представил он сотрудника детдома своим товарищам. – Он разгрузку и переноску вещей организует.

- Список-то хоть догадались составить? – недовольный чем-то Иван Терентьевич вопросительно глянул на Яшина, как на самого старшего.

- Да мы как-то не подумали, - растерялся прославленный вратарь.

- Что ж вы так, - искренне расстроился завхоз. – Это ведь материальные ценности! Понимать надо. Учет нужен. Контроль.

- О, завел Терентьич любимую пластинку, - засмеялся Данила. – Представляете, у него в каптерке даже мыши с инвентарными номерами на хвостах бегают.

- Замолкни, балаболка! – укоризненно посмотрел на него завхоз. – Не слушайте этого трепача, товарищи. Нет у меня никаких мышей. Кот сибирской породы, тот да, имеется. А грызунов и прочей нечисти давно уже нет. Вывел Евлампий всех! Да вон он, смотрите, какой красавец, - в голосе Ивана Терентьевича проскользнули теплые нотки.

Динамовцы повернулись в указанном направлении. Из-за угла здания независимой походкой вырулил огромный пушистый котяра. Серый, с темными полосками а-ля тигр. Подошел к приехавшим, сел неподалеку и стал изучающе рассматривать гостей круглыми янтарными глазами.

- Красавец какой, - восхитилась Валентина Тимофеевна. – Можно его погладить?

- Лучше не надо, - забеспокоился Мельник. – Эта зверюга только Терентьича признает, остальных рвет так, что зашивать приходится. Как овчарка.