- Мельник? Можно автограф?

От приятной пикировки парня оторвал чей-то незнакомый голос и деликатное похлопывание по плечу. Данила обернулся. Надо же, до этого места слева было свободным. А сейчас на нем расположился какой-то хлыщ в кремовом плаще и модной кепке-букле. Видел уже Данила такие – некоторые футболисты, причем из разных команд, специально ездили к какому-то навороченному мастеру в Столешников переулок, чтобы пошить себе подобный головной убор. Дорогое, между прочим, было удовольствие. Говорили, что даже очередь на заказ существовала. Эх, Расея, страна очередей!

- Давайте, - без особой охоты согласился Мельник. Но отказывать не стал, болельщики – наше все, зачем оскорблять людей. – На чем расписаться?

- А вот, давайте на программке, - предложил новоявленный сосед. И когда Мельник потянулся за ней, вдруг ловко отогнул угол и продемонстрировал опешившему парню скрытое доселе удостоверение. Так, что видел его только Данила.

Комитет Государственной Безопасности. Капитан Шориков. Тимофей…а, черт, не успел дочитать до конца. Мельник поднял глаза на неожиданного визитера спецслужб. Тот, продолжая приветливо улыбаться, едва заметно мотнул головой, приглашая отойти.

Данила вздрогнул. Холодок пробежал по спине. Знаем мы такие приглашения, вышел мусор вынести, а вернулся лет через десять. Но и отказаться нельзя. В конце концов, хотели бы сделать что-то неприятное, церемониться не стали бы. Заломали бы при всем честном народе, ласты за спину и по этапу. По тундре, по железной дороге… Ладно, пойдем, пообщаемся.

- Мельник, ты куда? – капризно поинтересовалась Надя.

- Я быстро, - клятвенно приложил руку к сердцу Данила. Хотя в душе вовсе не был уверен в правдивости своего обещания. – Одна нога здесь, другая там. Даже не успеете соскучиться!

- Смотри, Мельник, - поджала губы Таня. – Дожидаться не будем. У нас кавалеров знаешь сколько? Только свистнуть.

- Свистеть не надо, - сделал скорбное лицо Данила. – Примета плохая. – И, наклонившись в Наде, шепнул в розовое ушко. – Секса не будет! – И быстро-быстро почесал на выход. Пока до девчонки дойдет смысл сказанного, пока поделится с подругой…

- Мельник! – раздалось возмущенное за спиной, но парень уже успел благоразумно выскочить в проход между рядами и рвануть к выходу в подтрибунные помещения. На фиг - на фиг, порвут на британский флаг. Пусть покипят, пар выпустят. Но только так, чтобы его не было в зоне досягаемости.

В полумраке коридора Данила на секунду притормозил, пытаясь понять, куда идти, но кто-то легонько пихнул его в спину. Вот черт, так и инфаркт заработать можно. Или заикой на всю жизнь остаться! Как этот черт гэбешный за спиной появился? Из воздуха, что ли, материализовался? Тогда почему серой не пахнуло? Ох, оставить бы лучше эти шуточки, не доведут они до добра.

- Нам сюда, - указал Шориков на ближайшую дверь.

В небольшой комнатушке – что-то хозяйственное, типа подсобки, капитан не стал долго запрягать, а сразу перешел к делу.

- Иэн Рейд. – И молчит. Смотрит с ожиданием и молчит. Быстро товарищи чекисты пронюхали, молодцы. Умеют работать. Выходит, прикрепленный к делегации товарищ «с холодным сердцем и чистыми руками» большой профессионал. Тот, которого прикрепляли к «Динамо» запомнился Мельнику лишь тем, что бегал повсюду с фотоаппаратом, изображая корреспондента, хотя любой первоклассник с ходу бы определил, что пользоваться аппаратурой этот дяденька со значком журнала «Огонек» на лацкане пиджака не умеет вовсе. Что ж, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец. Выпендриваться не будем.

- Приходил. Предлагал перебраться в зарубежный клуб. Намекал, что могут помочь со сменой гражданства. Был послан в пешее эротическое путешествие.

Ух ты, а не такой и железный оказался птенец из гнезда Железного Феликса. Услышав необычное выражение, Шориков сначала замер, а потом громко расхохотался. Прям до слез.

- Забираю, - сказал он, наконец. – Шикарное выражение. – Но тут же снова посерьезнел. – Почему не доложил нашему сотруднику?

- Да о чем тут докладывать, товарищ капитан? – прикинулся дурачком Данила. – Понятно же, что фигня полная. Посудите сами, ну какой, к лешему зарубежный клуб: в Испании с 1962 года, а в Италии – с 1964-го – полный запрет на легионеров. В Англии жесткое правило: легионер должен сыграть не меньше, чем в семидесяти пяти процентах игр своей сборной за последние два года. В Голландии легионер должен получать зарплату в полтора раза больше, чем самый высокооплачиваемый игрок клуба. Ну, вот скажите, я под какой чемпионат подхожу? Дурота одна и пустое сотрясание воздуха.

- Погоди-ка, - насторожился капитан. – А ты откуда все это знаешь, никак, сведения специально собирал? С какой целью, ну, живо!

- Да не кричите вы, - поморщился Мельник. – Ничего я не собирал. Нам в Швеции перед матчем сборной рассказывали, что у них в стране с недавнего времени полупрофессиональный статус футболистов ввели, историю первых легионеров в другие страны и все такое. Можете проверить.

- Проверим, уж будь уверен! – зловещим тоном пообещал чекист.- Ты лучше спой мне, почему все-таки не доложил о разговоре?

- А не доложил по самой что ни на есть прозаической причине: когда этот ухарь из номера ушел, буквально через пару минут за нами администратор прибежал. А сосед мой, Генка Еврюжихин, где-то в холле завис. Пришлось судорожно бежать, искать его, чтобы на самолет не опоздать. Замотался, как не знаю кто. Вот и вылетело из головы. Виноват! – Проканает или нет?! Вот он, момент истины. Ну же, не тяни, родной, спина и так вся мокрая – вода аж в трусы льется, поднимешь ногу – потечет. Если они в курсе всех деталей разговора…

- Виноват ты, Мельник, ох как виноват, - прервал, наконец, свое затянувшееся молчание Шориков. Все время, пока Данила произносил свой пламенный монолог, он не спускал с парня глаз. – Скажу больше, если бы мы не получили информацию о том, что ты решительно отказал этому дельцу, то ждала бы тебя на Родине совсем не ласковая встреча! – Опаньки, а вот это интересно. Выходит, в окружении Рейда кто-то стучит? Или…не было никакого Рейда, а имела место быть банальная проверка? Черт, и смартфона с интернетом нет – так бы забил в поиске название агентства и имя-фамилию и враз получил бы полный расклад. С фотками, адресами, отзывами довольных или не очень клиентов. А здесь сиди и мучайся. Сколько там осталось до внедрения всемирной паутины, ау? Так и будешь до седых мудей газеты читать. Шутка, конечно, состариться окончательно не успеешь, но все же. Коммерческим и общедоступным интернет в начале девяностых станет. То есть, через двадцать лет. – Эй, Мельник, заснул?

- Весь во внимании, товарищ капитан.

- То-то, - проворчал чекист. – В общем так. За то, что вовремя не сообщил, будешь наказан. И глаз с тебя теперь не спустят.

- А как накажут? – осторожно поинтересовался Данила. Так ведь и невыездным станешь на всю оставшуюся жизнь. А это ну никак не входило в планы парня.

- Оставят без сладкого, - серьезно сказал Шориков.

- Чего?!

- И полусладкого! – закончил капитан, с неприкрытым удовольствием созерцая вытянувшуюся физиономию Данилы. – Завтра изложишь все подробности разговора с этим прощелыгой, после в запечатанном конверте передашь коменданту. Он в курсе. А как именно тебя накажут, узнаешь позже. Проверить еще кое-что надо.

- Так вы же сказали…

- Вали отсюда!

Вот и поговорили. На трибуну Данила вернулся, словно побитая собака. Настроение – ниже плинтуса. Сиди теперь и бойся, что там на Лубянке порешают.

- Мельник, зараза! – о, две разъяренные фурии – щечки раскраснелись, глазки горят, когти в положении «всех порву, одна останусь» - Ты знаешь, что мы с тобой сделаем?!

- Теряюсь в догадках, - сказал Данила, делая, на всякий случай, шажок назад. А то вцепятся сейчас в рожу – позора не оберешься.

- Значит, так, - начала озвучивать пункты капитуляции одного не в меру болтливого футболиста Надежда. – Шампанское. Три, нет, четыре бутылки. Торт. «Киевский». Фрукты. Пластинку Битлов принесешь. Ну, и, - девушка плотоядно оглядела Мельника с ног до головы, - ты у нас остаешься на всю ночь. Понял?!