Недавно при мне он переодевал испачканную рубаху. Если приглядеться, можно было даже внутренние органы рассмотреть и разные в них процессы, но я не собиралась таращиться, мы просто общались, я задавала вопросы, а он вяло отвечал.

В первые дни я не могла без него обходиться, таскалась всюду, как хвостик, но Фрайм быстро потерял ко мне интерес. Он вообще почти безразличен ко всему, что не касается питания. Из-за скоростного обмена вещества Фрайм всегда дико голоден и большую часть суток ищет себе еду.

Фрайм живет на местной свалке, поскольку на Цоте почти все разумные существа работают на сортировке и утилизации отходов, которые регулярно сбрасывают в гигантских контейнеров мусоровозы с Сианы. Кажется, других легальных производств тут нет, разве еще древний угольный карьер, где, по рассказам Фрайма, трудятся примитивные роботы.

Также на Цоте развита сеть мелких торговцев и старьевщиков, существует криминальный мир и теневой бизнес наркотиками, но это отдельный разговор, меня не касается.

Сначала я пыталась здраво рассуждать, спрашивала Фрайма насчет местных властей, может, помогут, дадут мне статус похищенной иностранки и вернут на Землю. Мне растолковали, что никто не выпустит молодую привлекательную женщину со спутника просто так, и уж точно не отвезут обратно в Дейкос (так здесь называют нашу Солнечную систему).

С Цоты вообще никого и ничего не забирают кроме исключительных случаев. Строжайше запрещено. Карантин. Это же планета-свалка, планета – гетто или резервация, хотя правительство Сианы культурно называет Цоту госпиталем или последним пристанищем для бедноты из полукровок, социально шатких элементов и прочего «живого мусора».

Но чаще всего местные используют термин – планета Изгоев. Это я тоже хорошенько запомнила и поняла. И решила даже не показываться на глаза сианцам, считала их настоящими монстрами, хотя Фрайм добавил, что внешне они похожи на землян и тоже не против использовать «гостью с Земли» в своих целях. Даже страшно представить в каких именно целях, поэтому буду прятаться сколько смогу.

Раз нет даже крохотного шанса вернуться домой, попытаюсь незаметно существовать на Цоте. Сюда ссылают солдат-инвалидов из бывших наемников, всякого рода штрафников, преступников, отбывших срока на каторге Харакаса, мелких мошенников и прочих неугодных режиму Сианы, кого почему-то было лень распылять. Здесь свили свои гнезда отщепенцы со всей системы Антарес. И здесь предстоит как-то выживать мне – девушке с Земли.

В первые же минуты знакомства я назвала Фрайму свое имя, но он упорно обращается ко мне «Аарин» или просто Ари. Я не спорю, я слишком многим обязана «скелету», чтобы ссориться из-за такой ерунды, как правильное произношение моего имени.

Фрайм нашел мне жилье и даже работу, – это я сейчас так все бодро и спокойно воспринимаю, а еще неделю назад дрожала от страха и часто плакала. Особенно в первую ночь, которую провела в какой-то огромной бочке с коряво вырезанным окошком для дневного света. Бочка наполовину была врыта в землю посреди огороженного колючей проволокой двора, заваленного разным строительным хламом. По мнению Фрайма – идеальное убежище, странно, что никто еще не занял, а может, прежние хозяева уже того…

Увидев внутри бочки груду ветоши и стеклянных банок с дурно пахнущим содержимым, я тотчас попросила Фрайма увести меня к себе, но тот лишь удивленно глянул своими глубоко запавшими бесцветными глазами и тихо ответил, что его соседи по мусорному контейнеру могут оказаться не столь лояльны к чужим девицам, как он сам.

Выяснилось, что гораздо безопаснее нам встречаться подальше от его жилища. Фрайм обитал на кладбище возле местного крематория и подрабатывал тем, что выкапывал и сжигал кости с огромного древнего могильника.

Насколько я поняла, в стародавние времена на Цоте было организовано что-то вроде концентрационного лагеря военнопленных или беженцев, откуда никто не вернулся в большой мир.

Узнав подробности, мне тотчас расхотелось селиться вместе с разумным ходячим скелетом. Я навела мало-мальский порядок в мегабочке, с помощью Фрайма обустроила постельное место и соорудила что-то вроде очага на дворе.

Нет, не сразу, конечно. Первые дни я слезами умывалась и выла в голос от безысходности. А потом захотела есть и попросила у Фрайма кусочек хлеба. Приятель огрызнулся, долго колебался, но все же со вздохом сунул мне в руки маленький пакетик с концентратом. С первого глотка меня чуть не вывернуло наизнанку – вязкая серая масса, похожая на холодный безвкусный кисель. Хотя, по словам Фрайма, здорово насыщала и успокаивала нервы.

– Я не обязан тебя кормить, – недовольно ворчал он, – мне самому не хватает. Ищи работу!

– Пожалуйста, помоги мне устроиться, я тебя потом отблагодарю.

– Надо подумать. Хорошо, если Гарш тебя в «Кормушку» возьмет. Ты бы выносила мне остатки со столов.

На желтоватом равнодушном лице «скелета» появилось почти мечтательное выражение, которое вскоре сменилось знакомым полусонным отчуждением.

– Только в «Кормушке» собирается местный сброд, парни могут тебя обидеть, забрать на потеху. И все же имя у тебя подходящее – Гарш верит во всякие приметы, скажу, что приносит удачу, может, защитит. С другой стороны, если будешь все время в контейнере прятаться – кто тебя станет кормить? А? На меня не очень надейся, я сам еле ноги волочу.

– Так, может, я стану тебе помогать… разбирать мусор, например, кости выкапывать. Я всему научусь, буду делать, что скажешь.

– Там условия еще хуже, – сердито проскрипел Фрайм, явно обескураженный моим азартом, – ты не справишься, это очень серьезное дело.

Но я-то смекнула, что он просто не хочет конкуренции. Боится, что скромный паек могильщика заставят делить еще и на меня. К тому же у Фрайма уже имеется напарник – безропотный дурачок Рохо Крысожор, он тоже мутант с Гиды, но родился еще более ущербным, чем Фрайм – почти не говорит, живет как заведенный механизм или ходячее растение.

Рохо таскает за Фраймом тележку со всяким мусорным барахлом – тряпки, сломанные электроприборы, посуда и даже игрушки. Все эти «сокровища» мутанты выискивают на полигоне отходов Сианы, приводят в порядок, насколько возможно, а потом меняют, продают на местных базарах. Надо же как-то поддерживать нелегкое существование.

Вот и я решила попытать счастья в местном общепите под завлекательным названием «Кормушка». Жутко трусила первые дни. Что за карьеру смогу там построить? Уборщица, официантка? Если заставят работать девочкой для увеселений, лучше с голода помру, чем позволю до себя дотронуться здешним уродам.

Мне невероятно повезло, хозяин заведения – грузный хубанин Гарш оказался в меру сентиментальным и чувствительным барыгой. После расспросов о моем прошлом он решил меня несколько поддержать. Но скорей всего Фрайм посодействовал, внушил ему, что мое имя может означать «дочь Антарес», мол, не случайно я с неба упала, просто так на Цоту никто с неба не падает.

Гарш исповедует какую-то странную религию, зажигает светильники возле чудного алтаря в углу барной стойки, там женская статуэтка стоит – крутобедрая дама, закутанная в покрывало. Ее имя вроде тоже начинается на «Ар», вот Гарш и решил, что я в живом виде буду своего рода талисманом его забегаловки.

Видимо, я попала в славное время для Гарша – заведение процветало и приносило стабильный доход, массовый мордобой редко случался, жратвы и глейса хватало, сианские власти давно не вмешивались и вообще не заглядывали вглубь резервации. И зачем им сюда соваться?

Беспорядков-восстаний давно нет, калеки свой срок доживают потихоньку, еще способные двигаться и голосить – просят милостыню, кормятся на свалках, кто-то торгует, кто-то ворует, Фрайм перемалывает чужие кости и рассеивает пепел на территории заброшенных военных полигонов.

Контейнеры с отбросами огорожены, и мусор своевременно перерабатывается на топливо, которое здесь же и используют. Налаженный размеренный быт для всех, кто хочет протянуть подольше.