Она явно колебалась, и Себастьян добавил:

– Найтон стоял на пороге Чарнвуд-Холла, когда мы подъехали. И он был в ярости.

– О Господи! Розалинда ведь не сказала ему, куда мы ездили?

– Нет, не сказала, но...

– А где же вы были? – вмешался дядя.

Себастьян решил, что на этот вопрос лучше ответить Джульет.

– Ах, это... сложно. – Она в смущении улыбнулась. – Но мне действительно нужно ехать. Спасибо за приятную беседу, мистер Прайс. Очень надеюсь, что когда-нибудь мы сможем закончить наш разговор.

– Да, конечно, – пробормотал дядя Лу. – Я провожу вас.

Себастьян взял Джульет под руку.

– Не беспокойтесь, дядюшка.

– Что ж, очень хорошо, – кивнул мистер Прайс, опустившись на диван. – Всего доброго.

Себастьян вывел девушку в холл. Он решил что следует серьезно поговорить с Джульет как можно быстрее, то есть здесь, в Фоксглене, тогда она не сможет от него ускользнуть.

– Так что же сказал Грифф? – спросила Джульет. – Он хотел знать, где мы были? Что ответила Розалинда? Он ждет меня, чтобы я подтвердила ее слова?

– Найтон даже не знает, что вы были с нами. Она сказала ему, что вы больны.

Они подошли к оранжерее, и Себастьян распахнул дверь; он решил, что здесь самое подходящее место для разговора.

– Они отправились завтракать, – ответил Себастьян. – Кажется, Найтон был вполне удовлетворен историей о том, что мы ездили навестить моего дядю.

Джульет окинула взглядом оранжерею. В круглом зале под стеклянным потолком росли всевозможные папоротники и пальмы в огромных горшках.

Когда Себастьян закрыл за собой дверь, девушка спросила:

– Но тогда почему же Грифф был в ярости?.. Вы, кажется, так сказали?

– Я просто хотел поговорить с вами.

«Выходит, барон обманул меня...» – промелькнуло у Джульет. Она бросилась к двери и потянулась к ручке, но Себастьян успел остановить ее.

– Выпустите меня! – потребовала Джульет.

– Сначала мы должны поговорить. Нам надо кое-что обсудить.

– Сейчас мне нечего обсуждать с вами.

Он наклонился к ней.

– Расскажите мне о негодяях в Лондоне, о тех, которые оскорбляли вас и делали «непристойные предложения».

Джульет в смущении пробормотала:

– Не понимаю, о чем вы говорите? Мужчины в Лондоне, возможно, ухаживали за мной, но никто из них никогда... – Она внезапно умолкла, потом с усмешкой сказала: – Вот что бывает, когда подслушиваешь. Услышали что-то, что вам не понравилось, да?

– Черт побери, я хочу знать, кто они такие!

– Ах, вы просто неправильно поняли то, что я говорила вашему дяде. Я говорила не о том, что уже случилось, а о том, что может произойти, если сплетни не прекратятся.

Себастьян с облегчением вздохнул. Господи, откуда у него эти фантазии? Вероятно, им овладела ревность. Конечно же, никто не приставал к ней, никто ее не оскорблял.

– Джульет, вам не следует волноваться. Поверьте, сплетни прекратятся.

Она взглянула на него с вызовом.

– Что заставляет вас думать, что вы сможете... остановить это? И вы ведь прекрасно знаете, как поведут себя все негодяи, когда достоверно узнают, что именно я совершила. Свидетельство тому – ваше же поведение. Узнав о похищении, вы почувствовали себя вправе целовать меня и трогать...

– Ничего общего, – заявил Себастьян. – Я поцеловал вас потому, что вы мне по-настоящему нравитесь. И я поцеловал бы вас... при любых обстоятельствах. – То, что Джульет поставила его в один ряд с лондонскими негодяями, ужасно его разозлило. – И разве вы забыли, что целовали меня в ответ и запустили руки под мой сюртук? Вы не можете больше отрицать, что вас влечет ко мне. Вчера я доказал, что это так.

– Вы ничего не доказали. – Она отошла от двери. – Я никогда не говорила...

Себастьян схватил ее за руку, когда она попыталась пройти мимо него.

– Ваши действия, Джульет, говорили сами за себя.

– Я просто... поддалась моменту, – прошептала она, не глядя ему в глаза. – Но если вы думаете, что это что-то означает...

– Черт побери, вы прекрасно знаете, что это означает. Я уже сказал: вас влечет ко мне. Попробуйте отрицать это, глядя мне в глаза.

Джульет знала, что уже ступила на нетвердую почву, но земля закачалась под ней еще сильнее, когда она совершила ошибку и сделала так, как он просил. Господь милосердный, этот человек мог одним только взглядом лишить ее рассудка. Такой магнетический взгляд, такой чарующий... Этот взгляд заставлял ее броситься в его объятия – или убежать как можно быстрее. И точно так же он смотрел на нее вчера в гостиной, смотрел... как голодный морской дракон смотрит на жертвенную деву, прикованную к скале.

Молча высвободив руку, Джульет поспешно спустилась по мраморным ступеням к центру оранжереи, затем пошла по дорожке вокруг огромного мраморного пьедестала, в котором царила раскидистая бегония.

Но Себастьян тут же догнал ее – она ощущала за спиной его горячее дыхание.

– Вы не можете отрицать этого, не правда ли? – выдохнул он хрипло. – Вам, возможно, не нравится, что вас влечет к брату вашего похитителя, но это так.

Джульет стиснула зубы, чтобы не выкрикнуть, что он и есть похититель. Но нет, она не станет спорить с ним, пока не загонит его в ловушку.

– Это не влечение. Вы просто неправильно поняли...

– Неужели? – Себастьян обхватил ее талию и прижал к груди. – Значит, вы не хотите, чтобы я обнимал вас вот так? – пробормотал он в ее волосы. – Вы находите это отвратительным?

Господи, если бы так!

– Себастьян, не...

– Не обнимать вас? Не целовать? И не желать? – Он поцеловал ее в шею, потом еще раз. – Почему же нет?

Она чувствовала, как его поцелуи все сильнее распаляют ее, и не могла вымолвить ни слова.

– Скажите, чтобы я оставил вас в покое, – искушал он. – Скажите – и я подчинюсь. Клянусь, я больше никогда не прикоснусь к вам, если вы скажете эти слова.

И тут Джульет вдруг осознала: чем дольше Себастьян обнимал ее, тем больше она привыкала к его объятиям, привыкала к теплу его тела. И она не решалась попросить о том, чтобы он ее отпустил, потому что верила: он действительно отпустит ее, если она попросит.

Джульет молчала, и Себастьян вновь заговорил:

– Что ж, в таком случае я облегчу вам задачу. – Он приподнял свою руку в перчатке, чтобы положить ее прямо ей на грудь. – Это, моя милая, и есть «непристойное поведение». Не стесняйтесь отчитать меня за него.

Она открыла рот, собираясь именно так и поступить, но тут Себастьян принялся медленно водить ладонью по ее груди – и все мысли тотчас же вылетели из головы Джульет; более того, она по-прежнему не могла произнести ни слова, хотя прекрасно понимала, что должна хоть что-то сказать.

– Вам нравится, не так ли? – прошептал барон с улыбкой. – Если вам нравится, скажите, не стесняйтесь.

– Я... я не могу... – пролепетала она наконец. Она действительно не могла – не могла допустить, чтобы этот презренный лжец одержал над ней победу. Кроме того, ее одолевало любопытство – ужасно хотелось узнать, что он сделает дальше, если она его не остановит. Действительно, почему бы не посмотреть?.. По крайней мере тогда она будет знать. Она попробует запретный плод, которым он подразнил ее два года назад, а потом отобрал. К тому же после этого у нее появится очень веская причина дать ему пощечину и оттолкнуть его. Она так и поступит. Потом.

Словно прочитав мысли Джульет, он снял перчатки и обеими руками накрыл ее грудь, продолжив свои смелые ласки.

«О Боже, Боже мой! – воскликнула она мысленно. – Я должна остановить его. Правда... не сейчас...»

– Вам нравится, когда я ласкаю вас, мой грешный ангел? Признайте, что нравится.

– О, Себастьян... – У нее перехватило дыхание.

Он усмехнулся и прошептал ей на ухо:

– Я знаю, почему вы лукавите. Знаю, почему вы все это время играли со мной, отказываясь признать, что желаете меня.

Она словно окаменела. Неужели он догадался?

– Милорд, п-почему?..

– Все из-за того, что сделал мой глупый брат. Сначала добился вашей привязанности, а потом бросил. – Он осторожно прикусил мочку ее уха. – Но я не покину вас, как Морган. Если бы у него была хоть капля разума, он бы тоже этого не сделал. Он бы при первой же возможности забрал вас с собой и направился прямиком в Гретна-Грин. Он дурак, если этого не сделал.