– Позаботиться о себе? – вставил Дэниел. – Неужели вы не понимаете, что может случиться, если на нее нападут разбойники или грабители?

Презрение на лице леди Хелены могло бы внушить страх даже королю.

– Они ничуть не хуже двух лживых негодяев, таких, как вы.

Дэниел навис над ней, сдвинув густые брови.

– Знаете, миледи, мне чертовски надоело ваше высокомерие и ваше...

– Хватит! – повысил голос Грифф. – Меня интересует только Розалинда. – Что касается его, леди Хелена права. Он обращался с Розалиндой не лучше злодея. – Куда именно леди Розалинда поехала? Лондон большой.

Леди Хелена упрямо вскинула голову, точно копируя движение сестры.

Едва сдерживаясь, Грифф пронзил ее суровым взглядом. – Вы говорили мне, что однажды были в Лондоне, и должны кое-что помнить. Не балы и приемы, а улицы, по которым вы проезжали, шныряющих по переулкам карманников, шустрых жуликов и сводников, мимо которых ваш отец наверняка старался побыстрее провезти вас. Лондон не место для беззащитной женщины, особенно той, у которой там нет связей.

– У нее как раз есть связи! – возразила леди Хелена. – Актриса, подруга мамы, поможет ей найти место в театре и жилье.

Подруга-актриса? Это не очень успокоило Гриффа.

– А эта подруга ждет ее приезда? Розалинда точно знает, что она в городе, а не уехала куда-нибудь с труппой или в гости к друзьям, или вообще на континент?

Потрясенная, Хелена отвела взгляд. Очевидно, такая мысль не приходила ей в голову.

– Дайте мне лондонский адрес подруги, – потребовал Грифф.

– Я... я не знаю его.

Он едва сдержал ругательство.

– Тогда назовите мне ее имя.

– Его я тоже не знаю.

– Черта с два вы не знаете! Просто не хотите назвать его мне!

– А с какой стати? – воскликнула леди Хелена. – Чтобы вы снова разбили ей сердце?

– Я не хотел разбивать ей сердце.

– Может быть, не хотели, однако разбили.

– Я понимаю. И глубоко раскаиваюсь в этом. Я понял, что был не прав. Если Розалинда не захочет выходить за меня, я оставлю ее в покое. Я только хочу знать, что она в безопасности.

– Розалинда скоро появится на лондонской сцене, и вы убедитесь, что она в безопасности.

Грифф запаниковал.

– А что, если она не найдет места ни в одном лондонском театре? Большинство актрис начинают в разъездных труппах. Им мало платят, с ними плохо обращаются их импресарио, ими может воспользоваться любой пьяный болван. Эта жизнь не для нее. Она слишком хороша для этого. – Проклятие, что, если она действительно поступит в труппу? Что, если он не сможет ее найти? Или что-то случится до того, как он ее найдет?

– Вы действительно беспокоитесь о ней, – в замешательстве произнесла Хелена.

– Конечно, беспокоюсь! Что вы думаете, вы, чертова... – Он осекся. – Пожалуйста, леди Хелена, умоляю вас, скажите мне, как ее найти.

Она судорожно сглотнула.

– Ведь я обману ее доверие, если скажу вам. Для этого мне нужна веская причина.

– Я люблю ее, – выпалил Грифф. – Люблю вашу сестру. И должен знать, что она в безопасности.

Это была чистая правда. Розалинда нужна была ему как воздух. Бог свидетель, он любил ее с такой силой, которая пугала и в то же время воодушевляла его.

– Возможно, вы любите ее, – бросила леди Хелена.– Но весьма странным способом выражаете свою любовь.

– Я постараюсь сделать все, чтобы завоевать ее сердце. Но мне нужна ваша помощь. Дайте мне адрес, где она поселилась в Лондоне.

Наступило молчание. Наконец леди Хелена едва слышно произнесла:

– Я... я не могу. Я обещала ей. Кроме того, вы постоянно лгали. Где гарантия, что сейчас вы говорите правду?

У него упало сердце при мысли, что Розалинда путешествует одна, останавливается в гостиницах и постоянно подвергается опасности. А что случится, когда она доберется до Лондона? Она будет там бродить по улицам в поисках места, возможно, без денег и друзей. И все это из-за его вызывающего поведения прошлой ночью и его высокомерной уверенности, что она одобрит его дурацкие планы относительно ее семьи.

– Очень хорошо, – сказал он леди Хелене. – Вы делаете то, что должны, и я буду делать то, что должен. – Охваченный бессильной яростью и отчаянием, он добавил: – Но я найду ее, даже если мне придется перевернуть вверх дном каждый чертов театр в стране. И я клянусь, если хоть волосок упадет с ее головы, ответственность за это я возложу на вашу голову.

Он пошел прочь, но остановился, услышав ее голос:

– Я обещаю то же самое вам, мистер Найтон, вы уже разбили сердце моей сестры. Так что, Бог свидетель, если теперь вы вырвете его, я в отместку вырву ваше и скормлю его тем самым лондонским «акулам», мысль о которых не дает вам покоя.

Он не ответил, даже не посмотрел на нее. Но, уходя, услышал резкие слова Дэниела:

– По крайней мере у бедняги есть сердце, миледи. Чего не скажешь о вас. – И Дэниел вышел вслед за Гриффом.

Со слезами на глазах Хелена смотрела, как мужчины спускаются с лестницы. Как смеет Дэниел Бреннан называть ее бессердечной?! Если у кого-нибудь и нет сердца, так это у неотесанного сына разбойника с большой дороги, который взял деньги за то, что помог своему хозяину обмануть и уничтожить их всех. Как смеет он осуждать ее после всей своей лжи?!

Хелена пожала плечами. Презренный негодяй! Пусть говорит что хочет. В одно ухо влетело, из другого вылетело. Дай Бог никогда больше не видеть его с этим коварным очарованием, грубой учтивостью, умением заставить женщину чувствовать себя по-настоящему желанной и...

Она застонала. Чума на тебя, Дэниел Бреннан! На тебя и твоего мерзкого хозяина!

И все же ее одолевали сомнения. Правильно ли она поступила? Розалинда отправилась в Лондон одна. Она, конечно, умела постоять за себя, но мало ли что может случиться в пути. Хелена пришла в неописуемую ярость, когда Розалинда рассказала ей о планах мистера Найтона, и очень надеялась, что Розалинда эти планы разрушит.

Но что, если он действительно любит Розалинду?

Ну что ж, Хелена не станет им мешать, даже если мистер Найтон действительно был жабой, а его поверенный – змеей. Она напишет Розалинде, предупредит ее о приезде Гриффа и сообщит, что он сказал. А Розалинда пусть сама решает, встречаться ли ей с ним.

Тогда у Дэниела Бреннана не будет оснований обвинять ее в бессердечности.

Через три дня после приезда в Лондон Розалинда стояла, прислонившись к колонне центрального входа театра «Ковент-Гарден», жевала яблоко и наблюдала за экипажами, проносившимися по Боу-стрит, – ярко раскрашенные ландо, портшезы и фаэтоны, которыми правили безрассудные молодые денди. В Лондоне было все, чего не было в Стратфорде, – театры, и магазины, и кофейни.

И люди. Толпы людей. Не далее как вчера миссис Инч-болд водила ее на сборище театральной богемы, куда пожаловал сам Ричард Шеридан! Она даже разговаривала с ним, и это было без помощи Гриффа.

Будь проклят Грифф! Он не шел у нее из головы и мешал наслаждаться прелестями Лондона.

Она пыталась забыть его, но это было выше ее сил. Всякий раз, как она ела сливы, или читала Шекспира, или видела играющих в бильярд, она думала о нем. Раздеваясь, вспоминала, как они занимались любовью. Из всех мужчин, с которыми ей довелось встретиться в Лондоне, ни один не шел ни в какое сравнение с Гриффом. Этому не хватало остроумия, тому – энергии. Ни у кого не была таких черных как вороново крыло волос и таких, как ночное небо, глаз. Будь он проклят! Нет никакой надежды, что ей понравится какой-нибудь мужчина. Она вытерла непрошеные слезы. Он не заслужил ее любви, этот негодяй наверняка уже забыл ее.

Он уже получил свой чертов документ, и теперь она ему больше не нужна.