– Да, но брак по принуждению – это не «лучшее», папа´. Особенно когда муж, судя по письмам миссис Инчболд, негодяй и подлец, связан с контрабандистами и сам сбывал их товары.

– Его вынудили обстоятельства. Теперь он вполне уважаемый человек.

– Миссис Инчболд также сказала...

– Минуту, девочка, – прервал ее отец. Он сделал знак Джульет подойти и что-то прошептал ей на ухо. Она кивнула. Затем он посмотрел на Розалинду: – Отдай Джульет ключи от дома. Я попросил ее принести мне из кладовой лекарство.

Было ясно, что отец намеренно отсылает Джульет, но Розалинда не имела ничего против и протянула сестре связку ключей.

Едва Джульет вышла, как Розалинда пошла в атаку на отца.

– Еще миссис Инчболд говорит, что мистер Найтон, что он незаконнорожденный. Вас это не тревожит?

Отец снова зашелся в кашле. Розалинда постучала его по спине, как это обычно делала Джульет. Но видимо, слишком сильно. Отец оттолкнул ее и прорычал:

– Прекрати! Я не ковер, чтобы меня выбивать!

Что-то бормоча, Розалинда отошла. Неблагодарный! И как только Джульет его терпит?

Но стоило Розалинде увидеть, как тяжело дышит отец, как ее негодование мигом исчезло. Бедный папа´! Он прикован к постели. Беспомощен. Это сводит его с ума. Розалинда вернулась к кровати, взбила подушку и подложила ему под спину.

– Миссис Инчболд неверно информирована. Ведь Найтон – наследник моего титула и владений, как же он может быть бастардом?

Розалинда нахмурилась:

– Я не подумала об этом.

– Вот видишь? – пробурчал отец. – Беда с вами, женщинами, – вы раньше говорите, а потом думаете. Никогда не прислушиваетесь к голосу рассудка. Действуете лишь под наплывом чувств. Сегодня любите одного, завтра – другого.

Внезапная суматоха в холле заставила вздрогнуть обоих. Послышались восклицания слуг и топот ног по лестнице. Розалинда бросилась к окну, но подъездной аллеи оттуда не было видно. Снаружи донесся стук копыт и хруст колес по гравию, что свидетельствовало о прибытии кареты.

– При всем желании выслушать ваши рассуждения о женщинах я не могу остаться, – сухо произнесла Розалинда. – Ваш драгоценный мистер Найтон уже здесь.

Она поспешила к двери, но когда повернула ручку, дверь не открылась. Вторая попытка тоже оказалась тщетной. Тут она поняла, в чем дело, и уставилась на отца.

– Папа´... – начала она.

– Дверь заперта. Я приказал Джульет запереть нас.

Розалинду охватила ярость. Проклятие! Она пнула дверь, жалея, что это не зад Джульет, и набросилась на отца:

– Чего вы надеетесь этим достичь, папа´?

– Я знаю тебя, девочка. Ты бы выставила мистера Найтона за дверь еще до того, как Джульет успела бы с ним увидеться. – Даже неровный свет от камина не смог скрыть ма-киавеллиевский блеск в его глазах. – Я велел ей не выпускать тебя, пока наш гость не ляжет спать.

– Если вы рассчитываете, что это хоть на йоту изменит мое поведение по отношению к нему...

– Это не имеет значения. – Отец приподнялся. – Если ты выгонишь его сейчас, я просто договорюсь о браке в письме. Увидев сегодня красоту и мягкий характер Джульет, он, вне всяких сомнений, согласится на брак.

Если мистер Найтон покинет Суон-Парк, решив жениться на Джульет, как сможет Розалинда помешать их браку? Придется каким-то образом убедить Джульет, что этот мужчина ей не подходит.

Торжествующая ухмылка отца исчезла, у него снова начался приступ кашля. Однако Розалинда даже не подошла к нему. Она искренне любила отца, но его слепота сводила ее с ума.

– Еще одно дело, девочка. У меня есть для тебя поручение, которое ты должна выполнить, когда Джульет тебя выпустит.

– Что за поручение? – недовольно протянула она.

– В столе в моем кабинете есть шкатулка. Я хочу, чтобы ты сходила за ней.

– И принесла сюда?

– Нет! – Он торопливо отвел взгляд. – Нет, лучше помести ее там, где ты сможешь присматривать за ней. В твоей туалетной комнате, может быть. Или в письменном столе. Только до того момента, как уедет твой кузен.

Розалинду охватили подозрения:

– Зачем? Что в ней, в этой шкатулке?

– Ничего особенного, бумаги, но я не хочу, чтобы он их видел. – Отец отвел взгляд.

– Что это за бумаги? – не унималась Розалинда.

– Сделай, как я сказал! Никому ничего не говори и не пытайся открыть шкатулку. Иначе спущу с тебя шкуру.

– Но, папа´...

– Пообещай, что приглядишь за ним. Пока не пообещаешь, я прикажу Джульет держать тебя здесь взаперти.

Розалинда фыркнула. Как будто бы он мог осуществить это! И все же...

– Ну ладно, обещаю. – Когда он снова бессильно опустился на подушку, она добавила: – Неужели мистер Найтон такой бесчестный человек, что вам приходится прятать свои бумаги?

– Простая предосторожность. Тебе не о чем беспокоиться. А теперь дай мне поспать.

Розалинда стиснула зубы. Почему отец такой упрямый и скрытный? Почему не расскажет ей правду? Чем больше она узнавала о мистере Найтоне, тем сильнее тревожилась. Неладно что-то в Датском королевстве, как сказал Шекспир, и это что-то сосредоточено в ее кузене.

Ну что ж, она узнает правду без помощи отца. Чего бы это ей ни стоило.

Значит, это и есть Суон-Парк, с необъяснимой гордостью подумал Грифф, когда карета покатилась по обсаженной величественными дубами подъездной аллее мимо блестящего зеркала пруда с белыми лебедями. Изысканный налет древнего величия прильнул, словно плющ, к каменным стенам усадьбы времен короля Якова, заставляя устыдиться его собственный дворец. Если Суон-Парк будет принадлежать ему, он обоснуется здесь. Да, такое поместье произведет впечатление даже на самого упрямого члена парламента.

– Неудивительно, что тебе так сильно нужно то брачное свидетельство, – пробормотал сидящий напротив него Дэниел.

Грифф усмехнулся:

– Это неплохое добавление к моим владениям, а?

Когда впереди показался дом, из парадных дверей выбежали слуги и выстроились в длинный ряд на террасе. В центре стояли две женщины, явно хозяйки.

– Уж не твои ли кузины старые девы те два ангела? – проворчал Дэниел.

Грифф вгляделся в них сквозь Пыльное стекло.

– Должно быть, это они, хотя вообще-то их должно быть три. Возможно, третья больна или ухаживает за больным отцом.

Когда карета с грохотом остановилась, Дэниел нахмурился:

– Проклятие, Грифф, у этих красавиц наверняка нет отбоя от ухажеров. Они сразу поймут, что я самозванец!

– Они просто деревенские родственницы. У тебя все прекрасно получится. – Грифф наблюдал, как более высокая женщина направилась к ним, хромая и тяжело опираясь на массивную трость. – Слава Богу, та, что с темными волосами, хромая – будет рада, что нашелся мужчина, который обратил на нее внимание.

– Ты не только сумасшедший, но еще и слепой, – прошипел Дэниел. – Пусть хромая, но держится как чертова герцогиня. Сразу поймет, что я болван и в подметки ей не гожусь.

Женщины почти приблизились к карете. Грифф открыл дверцу и, понизив голос, сказал:

– Помни о ста пятидесяти фунтах.

Бросив злобный взгляд через плечо, Дэниел вышел из кареты. Грифф последовал за ним, жалея, что не проинструктировал Дэниела более тщательно о том, как ведут себя богатые и могущественные. Обычно самоуверенности ему было не занимать, но эти женщины, похоже, сбили с него спесь. Грифф намеренно наступил другу на пятку, и Дэниел выпрямил спину и стиснул челюсти. Так-то оно лучше.

Шагнув вперед, Дэниел поклонился более высокой женщине:

– Мистер Найтон к вашим услугам, мадам.

– Добро пожаловать в Суон-Парк. – Ее голос был вежливо-холоден. – Я ваша кузина, Хелена. – Опираясь одной рукой на трость, она протянула Дэниелу другую.