Грифф остановился, но тоже принял боевую стойку, охваченный такой яростью, что готов был вырвать сердце Дэниела голыми руками.

– Но я уверен, что ты придумаешь для них какую-нибудь отговорку, – язвительно заметил Дэниел, – ведь у тебя так чертовски хорошо получается лгать. Ты же не захочешь открыть им истинную причину, почему дрался со мной, – что ты ревнуешь, что тебе невыносима сама мысль о том, что леди Розалинда прикоснется ко мне, тем более выйдет за меня. – Он понизил голос: – И что ты, тупоголовый осел, не женишься на ней сам.

Первый удар Гриффа был настолько быстр, что Дэниел не успел увернуться. Грифф с воплем бросился на Дэниела, и оба повалились на пол. Они стали кататься по ковру, мутузя друг друга кулаками. Грифф нанес сокрушительный удар Дэниелу в челюсть, Дэниел изо всех сил ударил его в живот.

Грифф застонал от боли, к немалому удовольствию Дэниела. Ничто так хорошо не вправляет мозги, как кулачный бой, а если кому-то и надо их вправить, так это Гриффу.

Они были равными партнерами: Дэниелу помогали габариты, Гриффу – скорость и частота ударов. Но ловкость Дэниела в драке имела более глубокие корни и была отточена еще в юности, поэтому он лучше принимал удары, как огромный неуклюжий увалень, каким и являлся.

Но после нескольких ударов Дэниел понял, что Гриф-фом движет ревность, а это сверхмощное оружие. Грифф наносил Дэниелу удар за ударом, словно кузнец по наковальне, и теперь Дэниелу оставалось лишь защищаться.

Наконец Грифф выплеснул всю свою ярость, и Дэниел перевел дух, проклиная себя за глупость. Он уже слишком стар для таких схваток. В следующий раз, когда понадобится вправить мозги этому мерзавцу, Дэниел, черт возьми, просто врежет ему кирпичом по голове.

Они разошлись по разным концам комнаты и, тяжело дыша, смотрели друг на друга. Дэниел с удовлетворением отметил, что из рассеченной губы Гриффа сочится кровь, а на скуле расплывается огромный синяк. Дэниел выпрямился и тут же застонал, движение причинило боль!

Потирая разбитое плечо, он оглядел комнату. Книга разбросаны, ковер забрызган кровью, стулья перевернуты, даже щит с гербом Суонли, висевший на стене, покосился. Он хмуро посмотрел на Гриффа и снова поморщился от боли.

– У тебя появятся дополнительные расходы к твоему счету со старым графом. Плюс расходы на свадьбу, это дневная прибыль «Найтон-Трейдинг».

– Очень смешно, – проворчал Грифф, вытирая кровь с лица. – Не будет никаких расходов на свадьбу, и ты хорошо это знаешь, ирландский болван. – Он тяжело опустился в кресло.

Дэниел захихикал, заметив, что тот поостыл.

– Почему, черт возьми, тебе пришло в голову жениться на ней? Или ты блефовал?

– Я подумал, что у меня не слишком богатый выбор. Откажи я ей, это стало бы известно ее отцу и он потребовал бы выбрать одну из оставшихся сестер. А ты еще не нашел этот чертов документ, верно?

Грифф фыркнул в ответ.

– К тому же я просто выполнил твой приказ. «Ухаживай за ними, – сказал ты. – Развлекай их, отвлекай, делай все, чтобы убрать их с моего пути». Вот я и решил жениться на ней.

– Да, но она полагает, что ты всерьез. – Бросив на Дэниела злобный взгляд, он откинулся в кресле, но тут же застонал и снова наклонился вперед, потирая затылок. – Ты никогда не слышал о нарушении обещания, Дэниел? Мистер Найтон предложил ей жениться, но ты не мистер Найтон. Да с нас в суде заживо шкуру сдерут!

– Ну и осел же ты! После того как мы отсюда уедем, Суонли и не вспомнит о каком-то чертовом нарушении обещания. Плевать он на него хотел. Он будет слишком занят, борясь против твоих притязаний на его титул и владения, не говоря уже о том, что ему нужно устроить дочерей в дешевый коттедж в Стратфорде. А жить ему осталось недолго.

От промелькнувшего в лице Гриффа чувства вины Дэниел почувствовал глубокое удовлетворение. Может быть, у этого идиота все-таки есть совесть, зарытая где-то глубоко под всеми его амбициями. Дэниел подошел к перевернутому стулу, поставил его и опустился на жесткое сиденье.

– Кроме того, – продолжил он, – я не могу представить себе леди Розалинду, гоняющуюся за мужчиной, потому что он нарушил обещание, а ты? И уж определенно не за тем, кто ей не нравится настолько, что она счастлива отправить его на ночь к любовнице и даже шлюхам. Нет, ей нужен этот брак, чтобы сохранить Суон-Парк для семьи, а поскольку она не сможет даже этого, как только ты найдешь бумаги, она, вероятнее всего, будет безумно рада, что не придется выходить ни за меня, ни за тебя. – Он откинулся на стуле. – Особенно после того, как настоящий мистер Найтон в лицо назвал ее шлюхой.

Поморщившись, Грифф опустился глубже в кресло.

– Это было глупо.

– Мягко сказано. Благодари Бога, что у нее не было в руке ножа, иначе ты лишился бы своего «змея».

Грифф покачал головой:

– У меня хватило бы сил с ней справиться. Но я не могу видеть женские слезы, особенно когда плачет она. – Он устало потер руками лицо. – Она плачет не так, как все. В свои слезы она вкладывает всю душу.

– Значит, ты уже видел раньше, как она плачет, – лукаво заметил Дэниел.

Грифф напрягся.

– Что за дурацкий вопрос? Думаешь, я только и делаю, что расхаживаю тут и заставляю женщин плакать?

– Ты сказал, что она вкладывает в это всю душу. Значит, она плакала при тебе не один раз.

Отведя глаза, Грифф пожал плечами:

– Ну и что? Очевидно, я на нее как-то по-особому действую. Талант у меня, что ли, такой?

– Вряд ли этот талант поможет тебе завоевать девушку!

Грифф фыркнул.

– Ты же не думаешь, что я...

– Именно это я и думаю. Ясно как белый день, что ты хочешь ее, и к тому же не только в постели.

– Чушь, – проворчал Грифф.

Дэниел вскинул бровь.

– Неужели? Мужчина не станет оскорблять женщину, если им не движут сильные чувства. Ненависти ты к ней не испытываешь, это ясно. Зато ревность лишила тебя рассудка.

– Ревность тут ни при чем. Я.просто не хотел, чтобы ты оказался в трудном положении.

– О да, твою заботу обо мне нельзя было бы не заметить, – с сарказмом произнес Дэниел.

Грифф бросил на него сердитый взгляд:

– Как можно ревновать к самому себе? Ведь это за меня она решила выйти. Просто так случилось, что в этот момент мы поменялись ролями.

– Возможно. А возможно, ей не понравились твои авансы и она решила защитить себя, вручив свою судьбу более сильному и красивому парню. – Грифф резко выпрямился в кресле, глаза его сверкали. Он едва сдерживал ярость. Дэниел расхохотался: – Посмотри на себя, болван! Эта девушка скрутила тебя в бараний рог.

Грифф снова откинулся в кресле.

– Если и так, это все из-за неудовлетворенного вожделения. У меня какое-то время не было женщины, она доступна, и она... интересна. Вот и все.

– Ты чертов лгун.

– А вы, ирландцы, слишком сентиментальны в отношениях с женщинами. Путаете похоть с любовью.

Дэниел спрятал улыбку. Если Грифф не понимает, какие чувства питает к этой женщине, бесполезно ему это объяснять. Однако Дэниел видел, что Грифф смущен.

– Значит, ты еще не уложил ее в постель.

Немного помедлив, Грифф ответил:

– Нет. – И, помолчав, добавил: – Не потому, что не хотел ее. Просто девственниц я не соблазняю. Таков мой принцип.

– Отрадно узнать, что у тебя есть хоть какие-то принципы, – сухо заметил Дэниел.

Грифф медленно поднялся из кресла.

– По крайней мере я не обманываю женщин, не даю лживых обещаний. В отличие от тебя.

Дэниел не знал, стоит ли сказать Гриффу о своих подозрениях, о том, что леди Розалинда вообще не собирается выходить замуж. Ее старания отправить его обратно в Лондон слишком очевидны.

– Любопытно, как это леди Розалинда изменила мнение обо всем этом, – заметил Дэниел. – По-моему, она говорила тебе, что не хочет выходить замуж даже ради спасения Суон-Парка.

– Да, но это было раньше.

– Когда именно?

Он взъерошил волосы.

– Черт побери, не знаю. Сегодня она сказала что-то о... о том, что поняла, насколько серьезна Джульет. Розалинда выходит замуж, чтобы спасти сестру. Она убеждена, что мистер Найтон женится на одной из них, поэтому для нее предпочтительнее, чтобы это была она, а не ее сестра.