– Не совсем так: «Баба с возу – кобыле легче». Учи русские поговорки, знаток.

Маркин пожал руку, а затем стремительно обняв Леону, поцеловал ее в губы, сохранившие до сих пор еле уловимый запах рома.

– Вот бандит, – прошептала она и через секунду ответила еще более страстным поцелуем.

Андрей немного отстранился от Леоны и, держа ее за плечи, иронично проговорил:

– Ну, вот, леди, мы с вами законно можем перейти на «ты». Поцелуи на брудершафт состоялись. А теперь шагом марш по номерам и спать. Силы нам завтра понадобятся.

Леона, махнув рукой на прощание, скрылась в номере. Щелкнул замок и Андрей вальяжной походкой направился к себе. Он и не собирался тащить симпатичную немку в постель в первый же день их знакомства. Всему свое время. Плод должен созреть и сам упасть в руки, надо только вовремя их подставить. Подполковник Маркин был полностью согласен со штандартенфюрером Штирлицем из советского киношедевра «Семнадцать мгновений весны», говорившего, что нет нужды торопить события, ибо неторопливость в действиях есть оборотная сторона стремительности. И вот поэтому, – всему свое время.

Андрей не проспал на следующий день и в последующие три дня тоже. Леона также отнеслась к делу очень ответственно. На протяжении трех дней они вместе не только еще раз исследовали каждый метр площади Дурбар, но и посетили Королевский дворец, посмотрели накрашенную и разнаряженную богиню Кумари, побывали на экскурсии в долине города Покхары. Впечатлений от увиденного было так много, что Андрей, несмотря на усталость, долго не мог заснуть, мысленно прокручивая в сознании картины дня, как кадры цветной кинохроники. Он не стремился к близости с Леоной и даже не думал об этом, настолько его поглотили впечатления. Непал его все больше и больше завораживал. Все здесь казалось необычным, разительно отличаясь от повседневной российской действительности. В долине везде были разбросаны многочисленные ступы разных размеров, на склонах гор виднелись монастыри и древние развалины некогда величественных построек.

Для непальцев все это место было священным, включая горы и озеро Пхева. То, что в озеро непрерывно поступали сточные воды, делая его поверхность мутной, никого не смущало и этот факт на святость озера никоим образом не влиял. Конечно, к такому экзотичному восприятию жизни надо было привыкнуть, но к немалому удивлению Андрея, у него это получалось быстро и как бы само собой.

На четвертый день, когда Маркин, прихватив с собой Леону, отправился осматривать храм Пашупатинатх и храм Шивы, он поймал себя на мысли, что чувствует себя здесь как-то уж очень органично, как будто провел в стране, как минимум, несколько месяцев. Им повезло, и они своими глазами наблюдали процедуру кремации какого-то высокопоставленного чиновника. Раньше на этом месте кремировали только членов королевской семьи, но после упразднения монархии почетное место перешло к премьер-министру Непала и членам его правительства. Леона со страхом и любопытством наблюдала за сожжением тела, инстинктивно и совсем по детски прижимаясь к Андрею. Они досмотрели процедуру до конца и она еще раз с ужасающей наглядностью продемонстрировала всем живым тот неоспоримый факт, что человеку, по сути, ничего до конца не принадлежит и даже его собственное тело. Все подвержено непрерывному изменению и разрушению и нет никакого постоянства в этом мире.

Толпа расходилась, люди оживленно переговаривались между собой. Андрей и Леона двинулись дальше осматривать гигантскую ступу Боднатх и Золотой храм. Леона долгое время молчала, находясь под сильным впечатлением от увиденной кремации. Андрей тактично не трогал ее. Он и сам впервые видел подобное и тоже нуждался в молчаливом осмыслении.

Из этого состояния их вывел пожилой невысокий мужчина, который буквально привязался к ним, когда они подошли к ступе. Он быстро говорил по-английски, обращаясь главным образом к Леоне, повторяя по нескольку раз одно и тоже. Маркин понял, что тот за весьма умеренную плату предлагает свои услуги гида.

Андрей обнял за плечи Леону и вполголоса произнес:

– Давай возьмем его в качестве гида, а то ведь не отвяжется. Заодно вопросы позадаешь, а то ты, я смотрю, совсем загрустила.

Она натянуто улыбнулась:

– Ты прав, давай возьмем. А то и правда на меня что-то накатило.

Гид поняв, что его наняли, радостно блеснул глазами. Затем в течении трех часов он рассказывал все, что знал о Золотом храме, начиная с двенадцатого века и о ступе Боднатх. Леона незаметно втянулась в разговор и постоянно задавала уточняющие вопросы. Маркин поначалу прислушивался к беседе, пытаясь уловить смысл и вставить к месту и свои «пять копеек», но потом бросил это занятие как бесполезное. Отсутствие постоянной практики все таки сказывалось, да и скорость произносимой речи изначально предполагала более высокий уровень освоения языка, нежели имел Андрей. «Ладно, потом, если что, спрошу у нее», – подумал Маркин, с некоторой завистью наблюдая как легко и свободно говорит Леона.

Отработав положенное, гид получил свои честно заработанные рупии и наконец-то их оставил в покое. Напоследок он пытался договориться с Леоной об экскурсии на завтра, но тут вмешался Андрей, уязвленный тем, что его мнение никто не спрашивает. Стараясь скрыть возникшее раздражение, он ровным голосом объяснил гиду, что они более в его услугах не нуждаются, и мужчина исчез из поля зрения также быстро как и появился.

От внимательных глаз Леоны это не укрылось, но она расценила все чисто по-женски:

– О, ты, наверное, проголодался и тебя надо срочно покормить, а то ты так скоро кусаться начнешь.

Она, взяв Андрея за руку, начала оглядываться по сторонам, ища глазами кафе, как будто рядом с Золотым храмом могли быть заведения. Но ничего подобного не наблюдалось. Вокруг были только каменные фигуры, алтари, покрытые тонким слоем золота, монахи и постепенно редеющие кучки туристов.

– Ладно, пойдем туда вниз, – Леона качнула головой в сторону узкой неприметной лестницы, выводившей на соседнюю улицу. – Там, наверняка, найдется где поесть.

– Пойдем, – согласился Андрей. – В самом деле, пора уже и перекусить.

Он пропустил вперед Леону и шагнул следом за ней на лестницу. Раздражение, вызванное излишней навязчивостью гида, уже улетучилось, но пройдя с десяток ступеней, Маркин ощутил странное беспокойство. Оно возникло внезапно из ниоткуда, но с каждой пройденной ступенькой беспокойство в душе усиливалось и природа была его непонятна. В конце лестницы Андрей уже физически ощущал гул в голове и учащенное сердцебиение.

Леона тревожно оглянулась.

– Что с тобой? Тебе плохо? – спросила она.

– Не знаю, может на солнце перегрелся или излишек впечатлений дает о себе знать, – Андрей потряс головой и добавил:

– Да ничего страшного, давай вон за угол завернем. Там, вроде, музыка играет, скорее всего ресторан.

– Где? – Леона вопросительно поглядела на Маркина. – Я ничего не слышу. Может вернемся назад, возьмем рикшу и поедем в отель.

– Да не нужно, сначала поедим, выпьем немножко рома, а потом уже и в отель поедем.

С этими словами Андрей обнял Леону за талию и повел к перекрестку. Его рука скользнула вниз и, ущипнув выпуклый зад женщины, он с интонациями ловеласа в голосе проворковал:

– Сейчас в ресторане еще раз выпьем с тобой ром на брудершафт, а потом в отеле перейдем на «ты», но только в другом смысле.

– Ну, Слава Богу, с тобой все в порядке, – Леона облегченно выдохнула. – А то я уже испугалась. И убери руку с моей попы, а то все-таки здесь кругом монахи ходят.

Вскоре они подошли к перекрестку и завернули за угол.

– И где ты здесь музыку слышал? – Леона посмотрела по сторонам. – Да тут вообще ничего нет и людей не видно. Куда все подевались?

Андрей тоже огляделся. Переулок, куда они свернули, был совершенно пустым. Но он же явственно слышал доносившиеся отсюда танцевальные ритмы какой-то популярной европейской группы. Ну, не может быть такого, чтобы ему показалось. Или быть может он спутал неясный гул в голове с музыкой?