– Значит,  от древнего духовно-аскетического знания  сегодня  уже почти ничего не  осталось? – с разочарованием переспросил  монах.

– Да, крупицы древнего духовного знания из учения Христа  о  душе и её спасении  остались  только у святых отцов – подвижников первых  веков. В современном  богословии  этого  знания   уже практически  нет,  особенно, касающегося нетварных  божественных энергий  и  энергийного устройства  души.

– А чем же тогда  является современное  богословие?

– Современное христианское  богословие  – это уже  в  основном рациональное  изложение вероучения  сугубо  для ума  головы,  которое практически не  рассчитано  на духовное  сердце человека  и  связь ума с  сердцем, а  больше  носит  характер  религиозной  идеологии,  философии  и морали, а  также  истории церкви.

– А в  чём  на  твой  взгляд  самое  главное  отличие  современного  богословия  от древнего  учения  отцов?

– Главное  отличие  в  морально-нравственной  или сугубо  душевной  ориентации  современного  богословия и  отсутствии  в нём  духовного знания о высшем  совершенстве  и  высших  ступенях духовного подвизания и  делания по  древнему  учению – Льва  и Орла.

Отчасти  это знание есть в  аскетическом и мистическом богословиях,  но даже  там нет  всей  полноты знания  об исихии, умной  молитве,  умном  делании  и созерцании.  Это  знание  церковью  утрачено.  Современное богословие – это  практически  голая теория  и мораль, которая  рождена  душевным  умом, и   рассчитана  сугубо  на рациональное  и  нравственное  мышление.

– А что в  этом  плохого? – переспросил монах.

– Плохого в  этом ничего нет, если смотреть  на  эту  проблему с  позиции общества и  общественной  морали. Плохо если смотреть на  эту проблему с  точки зрения  учения Христа  и  согласного учения отцов, как практического духовного  знания.

Плохо  тут  то, что и современное  богословие, миссионерство и душепопечение  не  выводят  ум  человека  из  мiра  лжи  к  миру  Духа  и  не  ведут  к  духовному  сознанию, а  наоборот  втягивают в мiр  и  привязывают к  мiру  через  морализм,  законничество  и  человекоугодие.

Как говорил апостол – «освободившись же от греха, вы стали рабами праведности».   Это  и есть  торжество слепой  нравственности и морали, которая  едва  освободившись  от  слепоты эгоизма, оказалась в  такой  же  слепоте  своей  моральной  лжеправедности,  которую она  и считает христианством  и православием. Но это лишь  её  моральное  заблуждение.

– Но почему  это заблуждение,  отче?

– Потому, что я  тебе уже  говорил – нельзя от телесного состояния сразу перейти к  духовному,  минуя  душевное, как промежуточное,  которое  и есть то само моральное окаянство  и  торжество  лжеправедности,  о которой  говорит апостол  и  которая искренне  считает  духовностью  свою  голую  мораль и нравственность,  будучи при  этом духовно слепой.

– Это порок  всего  современного  богословия?

– Это  скорее результат  его  схоластики  и морализации  за  последние  500  лет.  И ещё  это  результат  не  извлечения  церковью никаких  уроков  из трагедии  1917 г. и  движения  на  поводу у  государства  и  власти.  Это всё  от  незнания  согласного учения  отцов и  святоотеческого духовного наследия, которое   прямым текстом  говорит  об  отречении  от мира   и  о  том, что  крайне  опасно  застревать  в  голом  морализме  человеческой  душевности, заигрывая  с  государством  и властью.

Отцы считали  мiр  полным  собранием человеческих  страстей и  исчадием зла, которое  неисцелимо  разрушает  любую  душу  и от которого  нужно  держаться  подальше, а  современная церковь ведёт  человека  в  этот мир и  создаёт иллюзию  его  улучшения  и преображения, что является  полнейшей  утопией и использованием веры в  интересах государства.

– Как  это понимать, отче?

– Это  следует  понимать так, что  любому  человеку,  стновящемуся  на  путь совершенной веры,  однажды  необходимо  пройти  через полное  отречение  от мира. Не важно когда  будет  это отречение  – сразу  в момент метанойи  или  потом  в процессе  воцерковления,  но  отречение  должно  быть, поскольку  без него  не может  быть  выхода  на ступень совершенства,  это закон.

– А  с  чем  это связаено,  отче? – поинтересовался мона.

– Это связано  с   изменением  ума, который  должен  отречься  от мiра  для  того,  чтобы  как  можно  быстрее пересечь  гибельное  поле  человеческой   телесности  и  душевности,  чтобы  достичь  того  блаженного и заветного поля  духовности,  которое  и есть поле  подлинной  разумности.  Без отречения  от мира  поля  духовного ума  не  достичь, вот в  чём  дело.

Именно поэтому  духовную цель  иночества  отцы видели в  том, чтобы  как можно быстрее перелететь на  крыльях духовного познания  обе   ступени –  рациональной  телесности и   нравственной  душевности, чтобы  достичь уровня  духовного  безстрастия  с  которого только и открывается мудрость и  полнота  Истины Христовой.

Вот как сказал  об  этом  преподобный Никита  Стифат «духовное же устроение – то,  когда не изволяют иметь ничего из первых двух –   телесного и  душевного  и не допускают худа, отличающего каждое из них, но, будучи свободны от того и другого, на посребренных крылах любви и бесстрастия, перелетают чрез оба состояния, не позволяя себе делать ничего из запрещенного».

– А как  понимать  этот перелёт  через  оба  состояния, отче,  объясни?

– Понимать как  изменение  качества   ума, как  же  ещё.  Дело в  том, что и  телесный  ум человека, ведомый эгоизмом  и душевный  разум, ведомый  голой моралью, – это  два несовершенных и  даже  слепых  ума,  которым  закрыты  и  не  ведомы высшие  духовные  законы и тайны устройства души, Бога  и Царства Божьего.

Вот почему даже нравственно-религиозный разум, обращённый к  вере  и Богу,  имеющий  богословское  образование и  считающий себя  истинно  христианским  и  православным, – это ещё  духовно  слепой  и несовершенный  разум, который не посвящён в  высшие  божественные  тайны  и  который  не  знает реалий  мира  энергий.   Как ты  думаешь, с чем это  может  быть  связано?

Монах задумался и через мгновение ответил: