Следующие несколько дней прошли в тоскливом полусне, лежании на солнце и писании стихов, которые были даже хуже, чем раньше. Голова была пустая, будто солнце высушило ее мозг. Думать ни о чем не хотелось. Книги наводили тоску. Журналы были не лучше. Все фильмы, которые хранились у Либры, она просмотрела по крайней мере дважды. Стояла смертельная жара, и Джерри спала, спала, спала, одурманенная таблетками. Потом она наконец решила отказаться и от снотворного и от транквилизаторов. Поговорить было абсолютно не с кем… Джерри решила поехать в супермаркет.

На прилавке журнального киоска она увидела журнал «Верайети» и купила его. Газеты навевали на нее тоску — они писали только о предстоящих выборах. Неплохо бы для разнообразия почитать что-нибудь другое. Потом она зашла в парикмахерскую и подстриглась.

— Ваши волосы в очень плохом состоянии, — сказал мастер.

— Плохом?

— Это от солнца. За волосами надо ухаживать. Не забывайте, что они часть вас.

Джерри вспомнила о мистере Нельсоне. Интересно, что он сейчас делает? — Я раньше никогда вас здесь не видел, — не отставал парикмахер, втирая ей в волосы какое-то желе. — Вы здесь живете?

«Где же я живу?»

— Нет, приехала отдохнуть, — сказала она.

— У вас очень запущенные волосы, постараюсь чем-нибудь помочь.

Теперь его голос напомнил Джерри об Ингрид Леди Барбер. А она как? Наверное до сих пор колет своей гадостью бедного Либру.

— О! «Верайети»! Вы из шоу-бизнеса?

— Нет.

— А ваш муж?

— Это не обручальное кольцо, — выдавила Джерри. Сердце ее глухо забилось и она прикрыла кольцо с незабудками ладонью. О… Но где же острая боль, к которой Джерри уже привыкла, и которую испытывала всякий раз, стоило ей только посмотреть на кольцо? Она ушла. Эта ужасная боль ушла. Она открыла номер «Верайети», чтобы парикмахер не донимал ее со своими разговорами.

Джерри попросила не делать ей укладку, а просто посушить. В результате получилась прическа в стиле «Я у мамы дурочка». Джерри горестно вздохнула. Но кто ее здесь увидит? Потом она направилась в винный отдел супермаркета. От виски она уже устала. Виски было лекарством. Им она пыталась унять боль. Его вкус ей уже осточертел. Джерри купила две бутылки шампанского.

В ее отсутствие звонили из Нью-Йорка. «О, Господи, наверное, снова Винсент», — подумала Джерри. Но это оказался не Винсент. Звонила Силки.

— Как дела? — спросила Джерри, когда Силки перезвонила снова.

— Хорошо. А у тебя?

— О'кей…

— Я звоню потому что… — начала она. — Либра сказал, что ты все еще работаешь на него, хотя ты это отрицаешь. Я просто хотела тебе сказать, что ушла от него.

— Когда? Почему? К кому?

— За мной гонятся толпы агентов. Я пока не решила. Но сегодня я ушла от Либры. — Ее голос изменился, хотя и оставался мягким и нежным.

— Что случилось?

— Джерри, я просто устала от того, как он со мной обращается. Он ни разу не поговорил со мной, как с человеком. Даже моя свадьба… Мы, конечно, ему благодарны. Но он все устроил так, будто я — его собственность, и он меня демонстрирует окружающим. Он думает, что у меня нет ни грамма своих мозгов; считает меня тупицей. Не будь у меня таланта, пусть бы он обращался со мной, как ему вздумается… но… Словом, мы с Бобби увлеклись политикой. Ведь это наша страна. Мы молоды и можем что-то сделать. Я пыталась объяснить Либре… Я хотела поддержать кандидатуру Маккарти, вот и все. Меня кто-то спросил, и я ответила. Я просто хотела дать концерт и собрать деньги на его предвыборную компанию. Так все делают. А Либра сошел с ума. Носился и орал, как обычно, но еще хуже, что я дура, чтобы иметь свое мнение, что у звезд вообще нет своего мнения, и у меня нет права… И что он меня кормит… Но я не боюсь его теперь. Я просто поняла, что он портит мне настроение и больше я не могу с ним работать. И я ушла. И что ты думаешь?

— Я удивлена.

— Нет. Я по поводу его слов?

— Я думаю, что он не прав. — Я так и знала, что ты меня понимаешь, — сказала Силки. — Ты даже не представляешь, как мне теперь хорошо, что я от него наконец избавилась. Когда ты возвращаешься, Джерри?

— Думаю, что скоро, — солгала Джерри.

— Отлично. Как приедешь, сразу позвони мне. Пообедаем вместе. У меня. Я здесь кое-что переделала. Получилось очень хорошо. Я так скучаю по тебе. — И я по тебе. Спасибо, что позвонила.

Джерри повесила трубку и прикурила сигарету. Впервые после приезда в Калифорнию она почувствовала, что у нее хоть к чему-то появился интерес. Как только Либра мог себя так по-идиотски вести? Он что, думает, что только он может менять людей? Ведь жизнь их тоже меняет. И они сами могут себя изменить. Он настолько в себе уверен, что даже не удосужился внимательно посмотреть на Силки и увидеть, что она превратилась в женщину, что она уже перестала быть маленькой девчонкой из трущоб.

«Мне казалось, что я ненавижу эту жизнь, — думала Джерри. — Но виновата не она. Не жизнь в шоу-бизнесе, а просто жизнь. Дедди ведь мог просто попасть под машину или умереть от сердечного приступа. Но если бы не работа, то я никогда бы не встретила Дедди. И я никогда бы его не полюбила. Бизнес нечего винить за все, что со мной случилось. Я многому обязана своей работе. Нечего здесь больше торчать. Домик на пляже никогда не сможет заменить мне жизнь».

Она пошла на кухню и открыла шампанское. Гулять так гулять! Потом она позвонила в аэропорт и заказала билеты на ближайший рейс в Нью-Йорк И начала собирать чемоданы.

Она уже забыла как прекрасно выглядит Нью-Йорк ранним весенним утром. Деревья в центральном парке зазеленели, дни опять стали длинными, и воздух иногда даже казался свежим. Перед вылетом из Калифорнии она позвонила Винсенту, и он буквально вылизал всю квартиру к ее возвращению. На стенку он скотчем прилепил свой портрет и подписал внизу «ВИНСЕНТ СТОУН». В нем теперь не было и намека на девушку. Симпатичный молодой парень, совсем не похожий на своих бывших дружков, парочками слоняющихся по улицам. Она с удовольствием смотрела на него, пока он готовил завтрак.

— Как я выгляжу? — спросил Винсент. — Что ты обо мне думаешь?

— Я в восторге. Сама не знаю, кого благодарить: себя или природу.

— И себя, и природу, — радостно заявил он и тихонько захихикал.

— И не хихикай пожалуйста.

— Ха-ха-ха, — изрек он раскатистым басом. И она оба расхохотались.

Джерри вынула одежду из чемодана, приняла душ и позвонила в офис, пообещав быть в половину одиннадцатого.

Ей понравилось новое здание. Это хорошо, что она еще ни разу не была здесь. Тут ничего не напоминало ей о прошлом. Просто начало новой жизни. Вокруг царила чистота и порядок, слегка пахло краской. На входных стеклянных дверях выгравированы знаки зодиака, и внизу табличка с золотой надписью: «Либра». Ей внезапно пришло в голову, что «Либра» не настоящее его имя, он придумал себе Сэма Лео Либру так же, как придумывал псевдонимы своим клиентам. Она еще многого не знала об этом человеке, даже спустя год работы с ним. Теперь она собиралась узнать его получше. Это будет интересно.

Навстречу ей вышел Либра в безупречном сером шелковом костюме, с блестящими волосами, благоухая одеколоном с запахом свежескошенной травы. Он широко улыбался (о, прекрасный, как Кинг-Конг, гениальный придурок!) и заявил:

— Ты как раз вовремя.

Он показал ей все помещения и ее собственный кабинет, пока без мебели, но с телефоном. А потом привел к себе.

— Балбеска, которую я нанял в твое отсутствие, доводит меня до бешенства, — рассказывал он. — Тебе повезло. Но она слишком хороша на физиономию, поэтому я решил ее оставить. Пусть делает нудную секретарскую работу. А ты будешь иметь побольше свободного времени для важных дел. Джерри уже достаточно хорошо знала Либру и поняла: он что-то задумал.

Он ничего не делал просто так. Она ждала и улыбалась.

— Силки ушла, — сказал он.

— Я знаю.

— Да?

— Она звонила мне прошлой ночью в Калифорнию.

— Так вы все еще друзья? Кофе хочешь?