– Какое?

Я уже приготовилась услышать своё имя, поняв, что куклу принесла Кисса, которая, возможно, как и Кирилл могла быть уверена, что меня нет в живых.

– Киса.

Странно.

– Давно это было? – Сердце почти замерло, в ожидании новой надежды узнать хоть что-то.

– Прошлой зимой, перед новым годом.

– А та девушка потом приходила ещё?

– Я её больше не видел. Ей тогда плохо стало, мужчина, с которым она была, её сразу увёз.

– Вы так детально всё запомнили? – Наконец обернулась к своему собеседнику, надеясь вытянуть ещё хоть что-то.

– Мужчинам редко кто кукол на могилу приносит. Детям да, но не взрослым.

– Вы сказали, что ей стало плохо.

– Она с самого начала на ногах еле держалась.

– Большой живот мешал. – Представила Киссу неуклюжим бегемотиком, она всегда была склонна к полноте в отличие от меня.

– Ты о чём?

– О беременности.

– Она была в шубе, но большого живота я под ней не рассмотрел.

Странно. По срокам к тому моменту до родов оставалось несколько недель, живот должен был быть заметен даже под шубой. Хотя, что я знаю о беременности Киссы, почти ничего, только её слова, что срок для аборта на момент смерти Барса был большой. А если учесть её знания и сердобольность, для моей сестры и неделя большой срок.

– Добрый день. – Прервал наш разговор Виктор, появившийся в проёме с каким-то пакетом в руках.

– Добрый. – Произнёс, поднявшись, Иван Николаевич, пожав протянутую руку Виктору.

– А я с дарами. – Виктор вручил смотрителю пакет, вызвав улыбку на лице этого мрачного человека.

– Не стоило. – Ухмыльнулся, отставляя пакет в котором что-то звякнуло, чуть в сторону. – Молодость вспомнил, давненько никто синькой при мне не травился.

– Да, то ещё развлечение. Ника, нам пора. – Торопил меня Виктор, посмотрев осуждая.

Ну да, мне паршиво, но этот день мне был нужен именно сейчас.

– Спасибо, что составили компанию. – Обратилась к Ивану Николаевичу.

– Не благодари. Заходи в гости, если будешь поблизости. Может ещё что будет тебе рассказать.

– Обязательно. – Ответила, поняв его намёк.

После недели полного покоя, строгого режима, покорного послушания и выполнения всех предписаний, Виктор наконец дал послабление и вернул в дом помощниц по хозяйству. Мне же позволили покинуть постель, на которой я обитала почти всё это время. Марина неосторожно упомянула при Викторе что я похудела, но увидев мою молчаливую панику сразу осеклась, пообещав это быстро исправить. Ольга и Олеся были гораздо осторожнее и просто поздоровались, Олеся мне игриво подмигнула, уже поняв, что я пребывала в дефиците общения, который был мне чужд ранее.

Всё постепенно возвращалось в свою колею. Виктор вернулся к работе, я к штудированию своих любимых медицинских сайтов и форумов. Хотя, первое, что делал Виктор, возвращаясь домой – отбирал у меня ноутбук, отдавая его лишь утром перед уходом. У нас шла тихая война на этой почве и, зная, что пленных на ней не берут, все обитатели этих стен старались не попадать на территорию боевых действий. Мою противную натуру не останавливало даже отвратительно-мерзкое настроение Виктора, которое он из последних сил старался не вымещать на мне, а я, склонная к мазохизму, только этого и добивалась. Мне хотелось знать, что происходит в его жизни за этими стенами, подозревая, что дело не в проблемах с бизнесом, а в возвращении блудного сына. Я же поняла, что всё это время они не общались и, судя по всему, не встречались, и теперь помимо перемены в жизни в моём лице с синяками, Виктору добавилась ещё одна, о которой он не хотел говорить именно со мной.

Судя по тем секундам, во время нашей последней встречи с Кириллом, которые я помню, он изменился. Не осталось того аристократического налёта, который притягивал. Дикость, лютость, жажда. Но я отчётливо помню, как стоя на лестнице, на долю мгновения увидела прежнего Кирилла, того самого, который ласкал меня в своей машине, сдерживая слово, что не тронет, преодолевая себя. В ту ночь он тоже мог остановиться, но не захотел, хоть я ждала этого до последнего.

Трещины на костях срастались, синяки бледнели, я во всю готовилась к выходу на работу, решив уйти в неё с головой, потому что именно она – самое лучшее лекарство. Анастасия Сергеевна, регулярно приезжавшая проводить осмотр, должна была со дня на день официально разрешить мне вернуться в больницу, но у меня создавалось ощущение, что она не собирается этого делать, и я не понимала какого… В общем настроение у меня тоже было паршивое.

– Может останетесь на ужин?

Добавила в голос как можно больше обречённости и страдания. Другого выхода задержать Анастасию Сергеевну дольше у меня не было. То ли ей не нравился этот дом, то ли я, но она постоянно будто убегала, стараясь не встречаться с Виктором. Чтобы не застрять в этих стенах ещё на несколько недель я пошла на отчаянные меры, решив устроить совместный ужин на трёх персон.

– Называй меня на ты и по имени. Режет слух, когда Виктора ты называешь на ты, а меня на вы. – Даже не посмотрела на меня, убирая медикаменты и инструменты в чемоданчик, стоящий не один миллион, по моим догадкам подарок Виктора.

– Это неудобно. Когда я вернусь к работе, все сразу заметят и сочтут фамильярностью, пойдут неприятные слухи и домыслы.

Я вспомнила, что мне пришлось пережить в прошлом, всю ту грязь, в которую меня регулярно окунали те, от кого я этого не ожидала, все взгляды, полные наслаждения от лицезрения моего унижения. Больше я этого не хотела, потому что так и не научилась отбиваться и справляться со всем этим, да и предыдущий спаситель мне больше не поможет, теперь только если с удовольствием окунёт ещё сильнее. Слёзы скатились по щекам, даже не заметила, как они навернулись, совсем раскисла, совсем не вовремя. Со мной происходило что-то странное, неожиданные слёзы были будто симптомом болезни, которую я не замечала.

– Я скажу честно, Виктор против твоего возвращения на работу.

Слёзы моментально просохли, на их место пришла шипучая злость. Я чувствовала, что может произойти что-то подобное, слишком странно Виктор вёл себя в последнее время, когда я упоминала о работе и дни считала до возвращения на неё. Он кивал всем моим мечтаниям, а сам глаза прятал, выдерживая паузу, прекрасно зная, что у меня будет истерика, которая мне противопоказана.

– Так как насчёт ужина? – Свои планы я менять не собиралась, теперь особенно, решив добавить предстоящему ужину немного остроты, а то как-то пресно стала протекать жизнь в этом доме. Внешне себя ничем не выдала, боясь спугнуть Анастасию Сергеевну, надеясь, что при ней Виктор будет сдерживаться в своей тирании и деспотизме.

– Не жди его сегодня. Он ещё днём написал мне, что пробудет в офисе допоздна.

Этот расклад меня не устраивал, я была зла и не собиралась терять этот настрой. Мне было необходимо выплеснуть всё что я чувствую, использовать с пользой.

– Вы на машине?

Из дома мы выбрались без труда. Поддержка в виде Анастасии Сергеевны, плюс остаточные впечатления от моих прошлых закидонов, и охрана, посматривая косо, открыла ворота. За рулём был Павел, который, судя по всему, молился, потому что прекрасно знал, что ему достанется, а он только вернулся со складов, и перестал быть похожим на вампира при появлении на солнечном свету. Анастасия Сергеевна меня попросила лишь об одном – беречь голову, я оценила юмор.

Огромное здание, посчитать этажи которого мне не удалось – смотреть вверх пока было проблематично. Ничего помпезного, всё крайне консервативно, в стиле делового центра. Внутри тоже всё очень сдержанно и чисто, преобладание белого цвета, как показателя высокого класса. Меня впускать не хотели, пока не увидели рядом Анастасию Сергеевну, её здесь явно хорошо знали и, как мне показалось, боялись.

Пока мы стояли у лифта, я раскладывала в себе по порциям свои эмоции, готовясь выдавать их поочерёдно. Запал не исчез, я приехала сюда бороться за то, что мне пообещали и сдаваться не собиралась, я имела на это право.