Как нарочно, оружейник подсел на соседнее кресло, с пульта вывел на монитор окно. Оказывается, чуть дальше пределов видимости наших приборов, спокойно себе поживает военный фрегат, и думать, что его капитан не в курсе, чем промышляют некоторые в здешних краях, не стоит. Одно из двух: либо сам предоставляет площади для операций, либо караулит завершение сделки, а уж потом, с предъявлением фактов, накроет участников незаконной торговли людьми.

— Ты говорил капитану о возможностях твоего планшета?

— Связист велел никому не говорить. Капитан знает эти фокусы, поэтому на мониторе мы не видим. В случае, если потребуют пустить на борт, с такими приборами мы — как школьники.

— Так Балуха тебе наладил планшет?

— Я очень настаивал, ходил за ним по пятам, ты разве не заметил?

— Я семечки лузгал, некогда мне за тобой шпионить, по сторонам глядеть.

Мой стульчик у иллюминатора кто-то прозвал капитанским. Я же никому не запрещал, так наши взялись за меня: разреши посидеть на капитанском, помечтать, как ты.

И, вместе с тем, польза от поста наблюдения есть. Маячков раз добыли, а их надо тысячи, чтобы хоть частично помечать норовистое «стадо». Как я понимаю, выделят и нам какой-то участок — вот и следите, чтобы чужая корова на грядки не влезла.

Раз шесть кресел заняты, то наши тоже согласились заниматься в каютах. Никто не отвлекает, монитора нет. Наши красавицы тоже по каютам сидят, и всё их устраивает. Они как пассажиры, мы их должны доставить по расписанию. Есть такое место, где рожают и выхаживают деток, нам в помощь.

И состояние землян удручало. Чем их так напичкали, что спят — даже не пошевелятся!

ЖелоТрон при них неотлучно, уж он-то заготовил тысячу вопросов, как придут в себя. Думаю, всем будет интересно, в каком состоянии живут там сегодня, и почему всех всё устраивает. Одна фраза как-то насторожила, слышанная ранее, на том же базаре: «Лишь бы не было войны!» Странный эффект тянется за этой установкой. Фразу запустили в пользование с умыслом. Вроде как — лучше потерпеть, чем лишиться крова.

Да, и что с тем кораблём? Раз сделка не состоялась, ему лучше убраться, подобру-поздорову; кажется, военные иногда сообщают, что арестовали одного или двух работорговцев. Им же надо мелькать в сводках: мы же недаром хлеб едим, за порядками следим. Эта система заметно хромает, получив пробоину — тут же бросается латать, за ордена и медали. Флот в образцовом состоянии поддерживаем, стоим на страже каких-то прежних завоеваний… Откровенно говоря — на страже интересов кучки дельцов, предпочитающих держаться тени.

Очень редко — старался не чаще раза в сутки — проходил мимо каюты, в которой поживала моя лада с подругой. Две красавицы ладили (впрочем, на борту других отношений пока не отмечалось). Замру на миг, гляну по сторонам. Никого не видно, если не считать дежурных по монитору. Кто свободен — тот и дежурит. Мы уже как-то приловчились, не сговариваясь: если половина кресел занята — позанимайся в каюте.

Беглых начали кормить малыми порциями. После той еды, неизвестно, как наша пойдёт. Шесть ртов — не беда, просто раньше на базарчик придётся слетать.

Балуха взял под контроль беглых, отслеживал состояние. Ребятки помалу приходили в норму, и ЖелоТрон носился, как курица с цыплятами, только с руки не кормит. Может, и сгущаю краски, но подумалось мне, глядя на старания его: он из вас вытряхнет все подробности, от момента рождения и такие, о чём давно позабыли. Так что, на допросах у нашего историка постарайтесь быть сдержанными, терпите, сколько есть сил. По окончании допроса, не исключаю, получите дипломы. Или не получите — как ситуация позволит.

Капитан застал меня у иллюминатора, я поспешил с вопросом.

— Тот корабль не потребует свои шлюпки назад?

Капитан пристально вглядывался в моё лицо, точно искал прыщ.

— А кто тебе сказал, что у нас на борту чужие шлюпки?

— Так вот же, эти шестеро землян…

— Земляне, вообще-то, живут на старой Земле. А в космосе, среди глыб и свободных пространств, всякое лицо считается свободным иметь своё мнение. Хочешь называться землянином — я не могу тебе запретить.

Мы дружно уставились в иллюминатор. По-моему, видели одну и ту же картину, да мысли наши жили самостоятельной жизнью, развивались по личным планам.

Я машинально ткнул пальцем в стекло, обозначая направление.

— Там военный корабль. Они нас видят.

— И что?

— А прибытие шлюпок на борт они могли зафиксировать?

— Всё зависит от дежурной смены. Могли и проморгать. Э-э… — капитан пустился в рассуждения. — День рождения вчера отметили, чуть держишься в кресле, командир злой очень — застукал вчера, что взяли лишку. Теперь страдальцев опекает — попробуй, засни. А поймаю — ты у меня будешь танцевать до Дня Империи.

— Военные служат какой-то империи?

— Нет никакой империи: одно название. Дешёвые приёмчики торгашей, драка за ресурсы. И, конечно, работорговля, — самый почётный ныне бизнес.

— «Бизнес»? Это что?

— Не сегодня, как-нибудь потом. — Капитан порывался чем-то поделиться, да сдерживался всеми силами, — уж я-то его немного изучил. Раз не отвечает на прямые вопросы, значит, есть хорошие новости. Кроме той, что у нас появились две шлюпки.

— Знаешь, смотрю на твою ладу и любуюсь. Весь экипаж любуется.

— Ваши жёны ничуть не хуже.

— Погоди, капитан. Вот смотрим на рощу. Все деревца хороши, но одно особенное. И радуемся, что боги тебя наградили таким ценным подарком.

— Ну, я… что я могу сказать? Тоже радуюсь. Вот придёт с ремонта страж, так и отдохнём. Нам предложили несколько планет, на выбор. Одного в толк не возьму: ведь только отдыхали. РазВед сидит на хвосте исполнителя, нам бы это дело довести, выйти на заказчика.

— А потом работорговцы, потом полковники разные, — я подогревал его, рассчитывая вызнать что-нибудь ещё.

— С торговцами будет отдельный разговор. И полагаю, ими займутся очень серьёзно, и уже без нас. Я не должен говорить, да скажу: для нас подготовлена другая задача. Боевая группировка впервые будет подключена для операции, которую готовили очень давно.

— Старая Земля?

Он нарисовал на стекле пальцем слово «Да». Добавил:

— Ты из воздуха, что ли, черпаешь неозвученные новости, как какой предсказатель?

— Я тут семечки грыз, прикидывал в уме — что имеем, на что способны. Кирпичик к кирпичику, и сложилось. Стоит немного оглянуться и оценить, сколько времени ушло на подготовку к главной операции, то по срокам — пора. А тут у нас две обновки.

— Забудь, теперь о главном. Старцы такого приказа никогда не отдают. Это всё делается по другим каналам. Никто не может знать того раньше, и не должен.

— Хорошо, тогда просвети такой момент. Полковник знакомый заявится погостить. Как ты объяснишь ему наличие шлюпок другой модели?

— Ещё не придумал. Но очень надеюсь, что он долго будет занят поиском продавца, который сдаст партию маячков оптом, за одно рукопожатие.

Беглецы приходили в себя быстрее, чем ожидалось. Историк взялся за дело со всей ответственностью, подкармливал — и получал правдивые ответы от очевидцев. От рождения младенца, до похорон тела, и когда ответы совпадали, ЖелоТрон делал пометки в своём планшете.

Присматривал я за историком, и в какой-то момент стало жалко парней. Подробности дай — хоть тресни, а им и невдомёк, почему столько вопросов.

Отозвал я его, заступился: замучаешь их. Вот почему ты так строго выпытываешь мелочи?

— А я скажу. Представь: у тебя есть книга, где полностью показывается, как землян взяли в плен, как издеваются до сих пор. Но сами земляне этого не видят! Они рады тому, что имеют, и на большее не претендуют. Воры — эти нормально живут, остальные экономят на всём и думают, это правило…

Я уже и сам не рад, что ввязался: ЖелоТрон своего не упустит. Его мотивировала идея, что землян просто отнимут — переправят куда, и жди, когда в другой раз так повезёт.