— Да есть один тут, эта дамочка вчера приволокла, — ворчливо отозвался тот, — Коллега ваш.

— Кто? — молодой мракоборец не унимался, даже встал боком к девушке, чтобы точно случайно не взглянуть на неё.

— Рихард фон Мольтке, — Кристина картинно закатила глаза, её тон стал словно у учительницы, уставшей объяснять простые вещи первоклассникам, — Я его принесла сюда из клиники Шарите́ в Берлине, там он попал под какое-то воздействие от некоего Отто.

— Что?! — теперь уже настала очередь Готье воскликнуть так, что услышал домовой эльф с этажа ниже. Он развернулся к своей начальнице, также, как и она, возмущённо уперев руки в бока.

— А что я непонятно сказала? — рассмеялась та, подмигнув де Ноайю.

— Ты выкрала бывшего главу мракоборцев Германии из клиники и унесла сюда, чтобы что?

— О, это ты ещё не в курсе, что она его принесла под Инкарцеро и Силенцио, — ирония Габриэля в его голосе стала ещё заметнее, хотя казалось бы.

Поль открыл рот, набрав воздух в грудь для нового возмущения. Потом закрыл рот, не до конца понимая, может ли он вообще, исходя из субординации, произносить те выражения, которые родились в его голове. Потом его взгляд соскользнул с ухмыляющегося лица Кристины вниз, уперевшись в её кружевное декольте. Тут юноша совсем потерял дар речи, его мысли спутались, а лицо залила краска.

— Во-первых, Поль, мои глаза выше, — весело произнесла Кристина, проследив направление его взгляда, — Во-вторых, да, и ни о чём не жалею, на нём метка какого-то странного Империо, Габриэль говорит, что возможно это какое-то прусское чародейство, — она перевела взгляд на хозяина поместья, — А в третьих, раз уж вы меня так бесцеремонно разбудили, то где мой кофе и завтрак?

Поль Готье с облегчением повернулся с Габриэлю де Ноайю, а тот пожал плечами:

— Одевайся, умывайся и спускайся на завтрак. Как я понимаю, проблемы Германии тебя всё равно пока не сильно волнуют.

— Мне кажется, или пока никто в этой комнате никак на них повлиять не может? — резонно заметила девушка, — Поль, тебе официальный запрос пришёл от Шваница?

— Угу, — кивнул тот, не поворачиваясь к ней.

— В запросе было требование арестовать меня и передать в руки немецкого правосудия?

— Нет, — отрицательно покачал головой Готье, — Там было предупреждение о деятелях Аненербе, что явно и недвусмысленно стоят за смертью Якоба фон Притвица, хоть и стремятся подставить тебя.

— Что, там тоже были странные метки от непонятных прусских чар?

— Скорее всего, — пожал плечами Габриэль, — Кристина, я напомню, что у тебя есть специалист во Франции по прусскому чародейству, жаль ты его публично казнила в Руане.

Девушка фыркнула и снова картинно закатила глаза:

— Почему ты против отдать Мольтке хорошему легилименту на обследование?

— Потому что это опасно, а ещё непонятно, как он будет себя вести, и вообще как эти чары сработают при легилименции тоже неясно.

— Ты прав, но нельзя его вечно здесь держать.

— Либо ты его вернёшь обратно в Берлин, либо нашему казнённому другу покажешь.

— Если в Берлине произошло то, что произошло, то пусть лучше тут полежит, — скривилась Фавр де Поль, — Тем более, что у нас сегодня запланированы другие заботы.

— Ты будешь на собрании? — удивился Поль, аккуратно повернув голову к девушке, но не взглянув на неё.

— А ты обеспечишь своими людьми охрану собрания? — чуть заигрывающе произнесла та. Поль снова залился краской.

— Да, конечно, — кивнул молодой мракоборец.

— Тогда и я пожалуй загляну к вам, — усмехнулась Кристина и посмотрела на Габриэля, — А пока я волей главы Французской Директории объявляю, что я хочу завтрак, и кофе хочу. Выметайтесь, молодые люди из моей комнаты, я должна привести себя в порядок, — она весело рассмеялась, — А после спущусь уже к вам.

— Хорошо, — улыбнулся де Ноай, — Я рад, что ты в хорошем расположении духа осталась после этих новостей, — он взял под руку Готье, — Пошли вниз, кровавый диктатор изволит переодеваться.

Поль вздохнул, закивал и вышел вместе с Габриэлем из комнаты.

Кристина же, когда закрылась дверь, поджала губы, негромко выругалась и подошла к окну, раскрыв его. В комнату ворвался свежий, но уже тёплый воздух августовского утра.

— Надеюсь, до Шарите́ они не доберутся… — произнесла она, глядя на улицу. На её скулах играли желваки.

(18 августа)

Первый раз Директория собралась в том же зале Министерства, в котором обычно Министр Магии Французской Республики встречался с главами департаментов. Однако уже на следующем заседании тогда уже Глава Директории Кристина Фавр де Поль убедила всех перенести заседания в оранжерею небольшого особняка в Сен-Клу. Особняк этот когда-то принадлежал главе французских мракоборцев Жуану Кларену, скоропостижно скончавшемуся от болезни в далёком 1993 году. По завещанию особняк вместе с небольшим садом и оранжереей отошёл в ведением Департамента Магического Правопорядка Французской Магической Республики.

Иногда мракоборцы использовали его в качестве надёжного места для собраний и встреч, хоть оно с первого взгляда и не выглядело неприступным бастионом. Но, к примеру, оранжерея была устроена таким образом, что извне никому нельзя было подслушать то, о чём говорят, и вообще что происходит у неё внутри.

И именно в этом месте сегодня с утра мракоборцы ждали всех членов Директории, а также гостей собрания, которым было позволено выступить.

Поль Готье с десятком проверенных сотрудников был в особняке уже за час до начала, и вот сейчас, когда вот-вот должны начать прибывать участники, стоял у длинного продолговатого стола среди раскидистых кустов зимнего сада.

— Сегодня всё поменялось? — весёлый молодой голос позади заставил Поля обернуться. Там бодрым шагом от входа по засыпанной красным щебнем дорожке шёл ровесник Готье в ярком красно-золотом сюртуке и в шляпе с плюмажем из павлиньих перьев. Его лицо было таким загорелым, словно бы этого юношу, всю жизнь проведшего на набережной и в доках Марселя, только что выдернули оттуда, и зачем-то привели сюда.

— Тома́! — улыбнулся мракоборец и приветственно обнял вошедшего, — Почему? Что изменилось?

— Вы стол передвинули, — хитро улыбнулся тот, — В прошлый раз он стоял вот там, — палец юноши указал на площадку в другом месте зимнего сада, вокруг которой не было таких раскидистых кустов, как здесь.

— Всё меняется, — пожал плечами Поль и снова улыбнулся.

— Мир переменчив, а значит я, пожалуй, присяду, — Тома улыбнулся в ответ и присел за стол.

Тома́ де Талейран-Перигор, глава Департамента Тайн и Загадок, сын известного на всю Западную Европу некроманта, которого одним из первых заключили в Замок Иф, выглядел по-мальчишески счастливым. Злые языки поговаривали, что в Директории этот мальчик лишь развлекается, ничем толком не занимаясь. И радуется, что наконец-то из под опеки властного отца выбрался. Эти языки, конечно же, ничего подобного не смели сказать ему самому в глаза, ибо он занимал должность главы Отдела Тайн уже порядка пяти лет, и, похоже, был единственным волшебником, кто был в курсе, куда делся его предшественник. А заседания Директории его и правда больше забавляли, на них он откровенно отдыхал от работы.

— Сегодня ты снова за главного? — спросил он у Поля, задумчиво стоявшего неподалёку от стола.

— А? Да, — вопрос выдернул молодого мракоборца из раздумий, — Но только в департаменте, — юноша улыбнулся, — Директорией по-прежнему пока де Ноай управляет.

— Мадемуазель Фавр де Поль решила не покидать Германию до разрешения кризиса?

— Всё так, — кивнул Готье, — Как понимаю, её там держат политические дела.

— Ну, раз ты за главного пока, могу посочувствовать, — Талейран-Перигор улыбнулся и поправил кружевной манжет, выбившийся из рукава, — Но ты же понимаешь, что было бы намного хуже, если бы ты вообще за самого главного остался?

— О да! — рассмеялся Поль, — Мне моих-то дел хватает.