— Я — менталист-пробудитель Магикума, — произнес человек в капюшоне. Зародилось своеобразное чувство мысленного диалога. — Ты выбрал жесткую разновидность ритуала, поэтому ректор прислал меня. Для таких обрядов требуется уровень мастера. У тебя есть вопросы?

А то.

Мастер — седьмой ранг в местной иерархии силы. Круче только грандмастер, магистр и архонт. Неужели для инициации пригласили десять специалистов столь высокого класса? В то, что этот чувак на постоянной основе работает в Академии, я не верю.

— Потенциалов, выбравших жесткое пробуждение, десятеро, — пояснил менталист. — Я работаю с первой пятёркой. У нас с тобой есть десять минут. Приступим?

Охренеть.

Весь сыр-бор из-за десяти минут.

— Я готов.

Мастер-менталист больше не обращался ко мне на «вы».

— Хорошо. Возьми это, — силуэт шевельнулся, из складок балахона показалась рука. Пальцы волшебника сжимали склянку с перламутровой жидкостью внутри.

Принимаю пузырек.

Толстые стенки, крохотное горлышко, пробка. Никаких этикеток и маркировки. Не люблю я такое дерьмо, но придётся играть по чужим правилам.

— Что это? — я повертел склянку в пальцах.

— Выпей.

Думаю, на моем лице отразилось сомнение.

— Ты держишь в руках катализатор. С помощью этого эликсира пробуждаются скрытые резервы. Организм начнет работать в ускоренном режиме, раскроется средоточие, повысится восприимчивость разума.

— А дальше?

— Я проникну в твою голову и активирую средоточие. Процесс необратим. Ты сам решишь, каким будет Дар.

Вздохнув, я откупорил пробку.

И одним махом влил в себя перламутровую жидкость.

На вкус — как дорогой ликер. Приторно-сладкий, с низким содержанием алкоголя. Вернув пробку на место, я бросил склянку менталисту — тот поймал пузырек, даже не напрягаясь.

Прислушиваюсь к ощущениям.

Опьянения нет. По желудку распространяется приятное тепло. В сознании — лёгкость. Хочется воспарить, покружиться над Ареной, подняться к самым облакам…

— Реальность изменится, — предупредил менталист. — Ничему не удивляйся. Сосредоточься на образе безопасного места и запрись там, пока я работаю. Не переживай, твоя фантазия гиперактивна, любой конструкт — не проблема.

Дослушать я не успел.

Арену залил яркий свет. Вспышка была столь сильной, что я на секунду ослеп. Первая мысль была о том, что нас накрыло ударом с воздуха.

Когда зрение вернулось, я понял, что амфитеатр преобразился. Восстановились полуразрушенные концентрические окружности, исчезла трава, а вместо нее возник желтый песочек. Над моей головой соткался полупрозрачный купол цвета индиго. По поверхности купола изредка пробегали молнии. Я аж залюбовался этими метаморфозами… и не заметил, как взлетаю.

Тело перестало подчиняться земле.

Гравитация больше не властна надо мной.

Легкость, восхитительная, словно детский сон. Я вижу, как желтый цирк проваливается вниз, а фигурка менталиста уменьшается в размерах. Пробую управлять полетом — и у меня получается! Делаю круг над нижним краем трибун, начинаю подъем по спирали.

Менталист вытягивает руку — и незримая сила останавливает мой полет.

Спуск.

Человек в балахоне возвращает меня на землю. Я не хочу приземляться, это так классно!

— Не сопротивляйся, — произносит маг. — Сейчас будет больно.

Стоило прозвучать этим словам, и меня скрутило. Всплеск боли. Спазмы по всему телу, но хуже всего — в позвоночнике. Не знаю, почему. Хребет полыхает огнем, вспышки боли распространяются дальше…

Я вновь вижу траву.

Падаю на землю, корчусь в агонии.

Что-то кричу.

— Безопасное место, — напоминает менталист.

Почему-то приходит на ум комната с прозрачными гранями — та, в которую меня поместил искусственный интеллект «Эскапизма». Я вытащил этот образ из агонизирующего подсознания, ухватился за него, словно утопающий за соломинку.

И боль схлынула.

Я перенесся в облачное хранилище.

Завис посреди бескрайних звездных россыпей, глядя на кресло, в котором соткался силуэт МОРа. ИскИн принял облик шестилетнего мальчика с очень серьезными глазами. Мальчик носил очки в роговой оправе, но я не понимал, кто он такой.

— Привет, — сказал МОР.

— И тебе не хворать.

— Рад, что ты воспользовался техническим каналом «Эскапизма», — мальчик пристально посмотрел на меня. — Здесь ты можешь обрести плоть и сесть в кресло.

— Я не знаю как.

— Представь, что это происходит.

Включаю фантазию.

И обнаруживаю себя в кресле.

— Очень хорошо, — похвалил МОР.

Руки — мои. Прежние. Сильные руки взрослого мужика, привыкшего убивать других людей. Невольно я принял облик, к которому привык в прошлой жизни.

— А теперь слушай, — мальчик слегка подался вперед. — Тот мужик в капюшоне раскрывает твоё средоточие. Инициация жесткая, поэтому твое сердце может не выдержать.

— Почему?

— Ты получил от «Эскапизма» Дар, который не должен был получить. Управление временем. А менталист согласно личной просьбе твоего отца пытается пробиться к истокам родовой магии. Он хочет, чтобы ты научился использовать силу света.

— И это получится?

— Нет. Ты, видимо, забыл, что в этой вселенной можно пользоваться лишь одним подтипом волшебства. В Детройте мы сделали всё возможное, чтобы ты освоил хрономагию.

— Не понимаю.

— Ты умрешь, если не вмешаться. А, может, выживешь, но лишишься сверхспособностей.

— Помоги мне.

— Я дам тебе символ.

— Издеваешься?

МОР качает головой.

— Послушай меня, Ву. Каждый тип магии имеет свою символику. Пользоваться двумя типами одновременно нельзя, поскольку во время инициации твой разум не в состоянии удержать два образа. Культиваторы родовых техник с детства осваивают технику концентрации, но удерживают лишь один знак. Преодолевают боль и страдания, но удерживают. Я хочу, чтобы ты объединил оба символа в один и научился использовать две техники.

— Это невозможно.

— Ты ошибаешься.

— Я не смогу.

— Тогда ты умрешь. Вероятность этого — свыше девяноста шести процентов.

— Это же магия! — я не выдерживаю. — О какой научной достоверности может идти речь?

МОР пожимает плечами:

— Магия — это нераскрытые психические возможности человека. Ты кибермансер и обладаешь неоспоримым преимуществом перед другими людьми. Реализуй это преимущество.

Я вздохнул.

— Ладно. Покажи символ.

— Их два, — напомнил ИскИн. — Вот первый.

В воздухе между нами повисли треугольники. Три черных треугольника, переплетающихся между собой. Не сразу я дорубил, что эти фигуры сплетены воедино и фактически олицетворяют знак бесконечности.

— Валькнут, — пояснил МОР. — Скандинавский знак времени. Запомнил?

— Да.

— Лови второй знак.

Валькнут исчез, а вместо него появился круг с крестом внутри.

— Коловрат, — пояснил мальчик. — Простейшая его разновидность. Солярный знак, именуемый также солнцеворотом.

— Ничего сложного.

Коловрат исчез.

— Объедини их.

— Как?

— Без разницы. Знаки должны слиться в одно целое. Получившийся символ должен стоять у тебя перед глазами до завершения ритуала. Справишься?

— Попробую.

Я вызвал из памяти коловрат и валькнут. Знаки вспыхнули голубым пламенем в центре космической комнаты. Похоже, моя фантазия в пределах облачного хранилища способна творить чудеса…

Так, попробуем объединить эту штуки.

Всмотревшись в символы, я мысленно приказал им наложиться друг на друга. Начал вращать изображения, подбирая оптимальную конфигурацию. В итоге валькнут оказался вписанным в окружность, а крест испарился.

— Сгодится, — одобрил МОР.

— Точно?

— Главное — смысл. Держи знак перед собой, думай об управлении временем и тянись к свету. Концентрация не должна ослабевать. Удачи.

— Эй! — я вцепился руками в подлокотники кресла. — И больше ничего?

МОР не ответил.

Комната завертелась в вихре изменений, и я оказался выдавленным из небытия на Старую Арену. Сердце бешено колотилось, в висках стучало, по рукам и ногам расплескался жидкий огонь.