Кроме того…

У кибермансеров есть комплекс пси-тренировок, позволяющих быстро переключаться с оперирования дроном на защитные опции броника. Или с пилотирования «кузнечика» на навигатор дрона-камикадзе.

Быстрая смена техник.

Пригодится для поединков в магическом мире.

— Это не всё, — вмешался в поток моих мыслей Волков. — Ваша пси-подготовка дает возможность… скажем так… перепрограммировать носителя. Выбрать направление развития, оптимальное для выполнения разного рода задач.

— Иными словами, — начинаю дорубать, — кто-то заранее решил, что я освою манипуляции со временем, отказавшись от магии света?

— Именно, — улыбнулся следователь.

— Постойте-ка, — я даже забыл про сырник. — Но это означает, что неведомые операторы могут переделывать тела носителей здесь, в вашей реальности?

— Означает, — признал Волков. — И не столько тела, сколько разумы и ментальные характеристики. Средоточие — это область внутри нашего мозга. Нейроны, скомпонованные определенным образом. На функции средоточия можно влиять, но никто в нашем мире не освоил данную технологию.

— В вашем, — я заметил оговорку.

Следователь сделал глоток из чашки.

И продолжил:

— Внедрение столь грамотно проработано, что у нас возникла интересная гипотеза. В своем мире, Макс, ты умер не случайно. Операция была спланирована так, чтобы выдернуть из реальности тебя и еще нескольких кибермансеров. Дальше началась переброска, причем вас направили в альтернативные вселенные. Здесь похищение наследника дворянского рода тоже не было случайным. Менталисты, которые вмешались в сознание Виктора Корсакова, провели подготовку. Переделали графского сына в соответствии с некими требованиями.

— Эмиссары? — вырвалось у меня.

— Разумеется, — кивнул Волков. — К сожалению, мы не сумели их вычислить. Не исключено, что на тебя возложена миссия, отличающаяся от задач других разведчиков. Все следы обрываются, наши привычные методы дали сбой.

— Служба безопасности Корсаковых тоже ничего не нашла, — я вновь взялся за сырник.

— Вот-вот, — хмыкнул канцелярист. — Есть и другие нехорошие новости.

— Куда уж больше.

Мою подколку Волков проигнорировал.

— Кара и Леший пропали.

Становится горячо.

— Насколько я помню, вы их отпустили, — я закинув в рот последний кусочек сырника. — И подписочку о невыезде, я уверен, выправили.

— Твоя правда, — вздохнул следователь. — Выправили. А сейчас объявили этих типов в розыск по всем губерниям. Безрезультатно.

Врубай соображалку, Макс.

Ублюдки, которые подставили тебя в прежнем мире, действуют и в этом. Готовят плацдарм для исхода буржуев из списка «Форбс». И эти выродки непостижимым образом связаны с похитителями, пытавшимися шантажировать Андрея Корсакова.

С другой стороны…

Вся эта муть с виллой, кодами доступа и Детройтом вполне может быть двухходовкой. Эмиссары прикрылись кем-то из местных, чтобы затащить меня в клинику. Точнее — моё новое тело. Подшаманили, наделили сверхспособностями. Вероятно, пробудили дремлющий Дар. И всё это время отец думал, что против него играют заокеанские вражины. Ну, или российский клан, решивший вплотную подобраться к императорской семье. Возможно, так оно и есть. Просто… это не вся правда. Верхушка айсберга.

— Думаете, Кара связана с моим похищением?

Следователь задумчиво посмотрел в окно.

Проспект был забит машинами — наземными, с водителями внутри. Я так понял, столовая находится на уровне второго этажа. Значит, менталист Особого отдела проводил со мной «собеседование» в подвале.

— Нет, я так не думаю, — Тимофей Петрович допил кофе. — Больше смахивает на устранение свидетелей. Чем больше времени проходит, тем меньше остается людей, знающих о твоем пребывании в Детройте.

Мы сложили грязные тарелки на подносы и отнесли к приемному окошку.

— Куда теперь? — спросил я.

— На третий этаж, — куратор заговорщицки мне подмигнул. — В бухгалтерию.

Лестница вывела нас в очередной безликий коридор.

Далеко идти не пришлось.

Первая дверь по левой стороне была отмечена соответствующей табличкой. Миловидная девушка в черном платье распечатала на принтере несколько бумажек, которые я подписал.

— Завтра на ваш адрес придет карта, — сообщила девушка, убрав документы в папку. — Это обычная кредитка, оформленная в государственном банке.

— Ты числишься сотрудником муниципалитета, — с улыбкой добавил Волков. — Зарплата скромная, но будет приходить дважды в месяц, десятого и двадцатого. Обрати внимание, если ты примешь участие в спецоперации или начнешь работать под прикрытием, способ перечисления денег изменится.

Когда мы вышли из бухгалтерии, следователь протянул запечатанный конверт:

— Это твоё.

Вскрыв конверт, я вытащил из него смартфон.

Свой.

— Вы в нем копались.

— Еще как, — Волков даже притворяться не стал. — Жучок установили. В целях твоей же безопасности.

— Кто б сомневался.

Сарказма канцелярист не уловил.

— Добавили немного рун, — сообщил куратор. — Теперь ты защищен от слежки. Для СБ Корсаковых визуально ничего не изменилось, но если ты захочешь, то через наше коварное приложение можно выйти из-под колпака.

— Приложение?

— «Хамелеон». Найдешь в инструментах.

Я сходу обнаружил пропущенный звонок.

— Это шофер, — пояснил Волков. — Твой папочка прислал. Машина на платной парковке, а эсбэшник уже с шести утра возле здания отирается.

Шофер оказался самим Артуром Серебровым.

Начальником службы охраны нашего рода.

— Здравствуй, Витя.

Никаких «сиятельств».

Я уже понял, что Артур Олегович — лицо доверенное. Охранник на короткой ноге не только с отцом, но и с дедом. Не знаю, откуда во мне взялась эта информация… Возможно, прорывается из заблокированной памяти предшественника.

Мы встретились у главного входа в здание канцелярии.

— Доброе утро, Артур Олегович.

Легендарный эсбэшник оказался крепким мужиком в дорогом костюме черного цвета. Из всех стрижек господин Серебров предпочитал ноль. Взгляд жесткий, повадки звериные. Водянистые серые глаза сканируют и оценивают каждого встречного. Нет, перекаченным быком Артур Олегович не был, но веяло от него внутренней силой, от которой мурашки бежали по коже. Я ни секунды не сомневался, что имею дело с одаренным уровня Андрея Корсакова. Если не круче.

Чтобы дойти до платной парковки, нам потребовалось свернуть с Литейного на боковую улицу, прошагать еще метров двести и нырнуть в провал арки. Моему взору предстал внутренний дворик, центральная часть которого была ограждена сетчатым забором. Парковка была скромная, машин на двадцать-тридцать. Подозреваю, это считается нормой в районе, сплошь застроенном домами вековой давности.

Шлагбаум среагировал на смарт-браслет, украшавший запястье Сереброва.

Блин, хочу такой же.

Эти «лопаты» слишком громоздкие.

— Долго они тебя истязали.

Мы остановились перед двухместным спорткаром серого цвета.

Сдержанный хай-тек.

Плавные обводы, приземистая конструкция, отсутствие выступающих углов. При нашем приближении машина пискнула и расправила прижатые к стеклам зеркала заднего вида. Серебров достал пульт и уже с него открыл боковые дверцы — обе, не издав ни единого звука, отъехали вверх. Салон был кожаным, заточенным под люксовый формат. Низкая посадка, эргономичные кресла.

— Допрашивали, — соврал я. — Из-за применения…

— Я на подписке, — Серебров сел за руль и дождался, пока я устроюсь в пассажирском кресле. — Можешь говорить свободно. И пристегнись.

Двери отрезали нас от парковки.

Серебров проехал под открытым шлагбаумом, свернул в жерло кирпичной арки и вырулил на Литейный, влившись в нескончаемый поток машин. Я с интересом наблюдал, как он жмет педали, двигает рычаг и ворочает футуристического вида колесо. Точнее — полукольцо со светящимся дисплеем в центре.