Расщедрился Бармалей, ничего не скажешь. Выданного им элена хватит на то, чтобы разок лизнуть карамельного петушка на палочке.

– Пирожок с клюквой, пожалуйста, – попросила я. – А на сдачу, если хватит, мятных пастилок. Есть у вас такие? Чтобы освежить дыхание?

– Хватит и на пирожок, и на пастилки, – кивнула продавщица. – Вы новая жена господина Бармалана? Та самая иноземка?

– Да, та самая.

Продавщица оглядела меня расширенными глазами, сочувственно цокнула языком и положила в пакет поверх пирожка большую конфету в золотой обертке.

– Подарок новобрачной, – пробормотала она. – Чтобы жизнь была сладкой.

Судя по ее голосу, она сама не верила в свое пожелание.

Но меня растрогали ее слова. Кондитерша стала первой в этом городке, кто отнесся ко мне ласково.

Я съела пирожок тут же, в лавке, косясь на темный силуэт книготорговца за витриной. Тот стоял, опершись на палку и уставившись куда-то вдаль.

Как же не хотелось выходить к нему! Я бы с удовольствием провела эту ночь в кондитерской лавке. На коврике возле двери. Пусть посетители вытирают о меня ноги. Все лучше, чем идти в дом моего мужа...

Бармалан нетерпеливо постучал по стеклу набалдашником трости. Я поплелась наружу.

– Вот, купила вам подарок, дорогой. Рэб, – выдавила я и протянула ему пакет с мятными пастилками.

Он фыркнул.

– Приучайся не тратить деньги на ерунду, – сказал он наставительно, раскрыл пакет и сунул одну пастилку в рот.

– Слушаюсь и повинуюсь, – пробормотала я.

Ему бы этих мятных пастилок с килограмм съесть. Тогда можно будет стоять рядом с ним и не морщиться.

Он выставил локоть и глянул на меня повелительно. Пришлось опять положить ладонь на сгиб его руки и плестись рядом.

Зеленая крыша книжной лавки уже показалась за домами. Меня полностью захватило тягостное ожидание момента, когда я останусь наедине с супругом.

Мы проходили мимо трактира. Его окна весело горели, отбрасывая светлые прямоугольники на мостовую. Внутри было полно посетителей; до нас доносился шум голосов и звон кружек.

Бармалан остановился.

– Зайдем. Я не прочь подкрепиться. Дома обеда нет, а ты сегодня его уже не успеешь приготовить.

Какое счастье! Еще одна отсрочка.

Посетители приветствовали Бармалана кивками, звучали поздравления. Впрочем, как мне казалось, звучали они неискренне – просто дань вежливости. И после того как лиллидорцы произносили нужные слова, они сразу отводили глаза, не желая продолжать с книготорговцем разговор.

Но Бармалана это не смущало. Он шел между столами с невыносимо самодовольным видом.

Трактир «Сухой чертополох» оказался весьма приличным заведением, с плетеными стульями и столами, покрытыми белой скатертью. На стенках развешаны рамки, в которых под стеклом красуются засушенные растения Эленвейла с краткими описаниями их магических свойств.

В другое время я бы с удовольствием рассмотрела их поближе, но сейчас мои нервы были сжаты в тугой узел, и я не могла думать ни о чем другом, кроме как об ожидающей меня невеселой жизни в лавке книготорговца.

Лысый, как колено, трактирщик посадил нас за лучший стол и поздравил новобрачных. Слуга поставил перед Бармаланом тарелку с куском пирога и налил в кружку горячего вина. Надо полагать, он хорошо знал вкусы постоянного клиента.

– Что подать вашей супруге? – поинтересовался он, изгибаясь вопросительным знаком.

– То же самое, – отрезал Бармалан и поджал губы.

Слуга быстро принес вторую порцию, но я не спешила брать вилку.

Аппетит начисто пропал. Вино, слишком щедро приправленное специями, вызвало тошноту. Поэтому я молча пила воду и смотрела по сторонам – куда угодно, лишь бы не на желчную физиономию моего супруга.

В этот момент он усердно скреб щеку, а когда закончил, принялся разглядывать чешуйки кожи под ногтями. Потом он заметил нетронутый пирог и велел своим противным голосом:

– Ешь. Ты должна съесть все до крошки и набраться сил. Мне не нужна вялая жена сегодня ночью.

Я не пошевелилась.

– Зоя, ты должна подкрепиться. Ешь немедленно, – тут же приказал Бармалан. – А не то...

Но он не успел озвучить свою угрозу. В трактир вошла новая компания.

За спинами прибывших я увидела долговязую фигуру в плаще, расшитом вязью. Гизулийский маг Тахир! Человек, из-за которого я вляпалась во все неприятности! Оказывается, он не уехал из города.

И хоть я не была ни в чем перед ним виновата, мне стало очень-очень неуютно. Хотя, казалось, куда уж больше!

Принесло же его сюда в этот час! Как бы он ни решил расквитаться со мной по-своему. Вот возьмет и приложит проклятьем!

Тахир меня заметил. Он застыл у дверей, презрительно наморщил свой ястребиный нос. Потом перевел взгляд на Бармалана.

Мне захотелось оказаться как можно дальше от трактира и от гизулийского мага. Хватит уже неприятностей! Вряд ли мой супруг сможет и захочет защитить меня.

Я повернулась к Бармалану – но не затем, чтобы попросить помощи, а чтобы не привлекать к себе лишнего внимания мага. И озадаченно моргнула. С книготорговцем происходило что-то странное.

Он сидел бледный как смерть. Его лоб блестел от пота, бакенбарды обвисли. Бармалан смотрел в никуда застывшим взглядом. Со свистом втянул воздух. Рывком поднес ко рту руку, чуть не выбив себе зубы перстнем. Потом рука бессильно упала на стол, смахнув вилку. Пальцы скомкали салфетку.

Бармалан закрыл глаза и повалился со стула на пол.

Я вскочила:

– Помогите! Человеку плохо!

В трактире на миг стало тихо, а потом все заговорили и заохали. Подбежали трактирщик и слуга с кувшином воды. Они неловко возились возле книготорговца, расстегивали ему воротник, брызгали на него.

– Пошлите за доктором! – подала наконец толковый совет дама за столом у окна. – Он живет в соседнем доме, и он сейчас у себя!

Служанка убежала за доктором. Оцепенев, я смотрела на распростертое тело Бармалана, который не подавал признаков жизни.

– Что с ним? – задала я глупый вопрос. Мне не ответили.

Расталкивая любопытных, к столу подбежал доктор Каспер. Его сюртук был застегнут криво, волосы взлохмачены, усы торчком, на ногах вместо ботинок – домашние туфли.

Он опустился на колени, достал из саквояжа деревянную трубку и приложил ее к груди Бармалана. Затем выпрямился и пощупал пульс на шее.

– Ему уже ничем не поможешь, – сказал он спокойно. – Господин Бармалан мертв. Вероятно, приступ.

Вокруг раздались встревоженные вздохи и охи. Посетители приняли приличествующее случаю скорбное выражение, которое не могло скрыть их любопытство и радость от того, что им довелось стать свидетелями такого неординарного события.

– Надо же, он ведь только женился... – пробормотал слуга. Все посмотрели на меня.

– И... что мне теперь делать? – спросила я растерянно. Я была в таком ступоре, что не испытывала ничего – ни облегчения, ни, тем более, горя. Только беспокойство. Чем мне грозит этот новый поворот событий?

Я опять глянула на Бармалана. Даже в смерти его лицо сохранило желчное и высокомерное выражение.

Я содрогнулась. О чем я думаю? Минуту назад этот человек дышал, говорил… строил планы. В отношении меня. Как бы то ни было, он вытащил меня из тюрьмы. А теперь лежит… мертвый.

Я ошарашенно огляделась. И наткнулась взглядом на мага Тахира. Он стоял на том же месте, у входа, и теперь его лицо выражало сильнейшую ярость и досаду. Он выругался, сплюнул, запахнул плащ и ушел. Можно было подумать, что несчастье с книготорговцем сильно его расстроило.

– Я сейчас увезу тело в мортуарий, оформлю бумаги и подготовлю к похоронам, – сказал доктор Каспер. – Согласно распоряжению Бармалана, я должен позаботиться о его теле, когда... наступит такая ситуация. Отправляйтесь домой, госпожа Бармалан. Примите мои соболезнования.

Я вздрогнула, когда он назвал меня новым именем.

– Домой? Куда домой? В книжную лавку?

– Да. Вот ключ, – доктор хладнокровно порылся в кармане усопшего, вытащил и протянул мне ключ. – Слуга вас проводит, а завтра к вам наведается стряпчий и расскажет, что вам делать дальше. Вы теперь богатая вдова.