Я пожал плечами в ответ.

— Сложно сказать, оба прилетели ко мне уже сильно уставшие, так что мне оставалось только разместить друзей по гостевым комнатам и не тревожить до утра. Но если вы спросите мое личное мнение, — я дождался кивка и продолжил: — судя по тому, как им было плохо на утро, они оба проиграли.

Мэйлин, слушавшая мою речь, хитро прищурилась. Наверняка спросит у Ефремова подробности этой истории. Морозова же просто улыбнулась, глядя на меня.

— Не одобряете алкоголь, Дмитрий?

— Я не одобряю любую чрезмерность, Виктория, — пожав плечами, ответил я.

По салону прокатила тележку стюардесса, разнося заказанные студентами угощения, и я остановил ее знаком возле нас. Девушка в униформе рода Романовых выслушала нас и, поставив передо мной кофе, а перед Морозовой мятную воду, продолжила путь.

— Дамы, до конца полета у нас есть пара часов, так что я воспользуюсь временем, чтобы немного поработать, — сказал я, вынимая планшет. — Вы же не будете против?

Китаянка качнула головой, а Виктория бросила на меня внимательный взгляд поверх своего бокала. Я кивнул ей, подтверждая, что намерен посмотреть присланные документы.

— Если мы не помешаем вам, Дмитрий, — ответила Морозова.

— Никогда еще красивая девушка рядом не мешала ни одному нормальному мужчине, — произнес я с улыбкой.

И заметив, как к лицу Виктории приливается кровь, окончательно смывая остатки страха, я погрузился в текст.

Присутствие красавиц в моем окружении — это прекрасно. Но если я смогу быстрее довести задумку Морозовой до ума, можно будет вычеркнуть один пункт из собственного плана.

А это значит, на шаг приблизиться к тому, чтобы вновь стать сингуляром.

Ну или сверхчеловеком, как нас здесь называют.

Самолет пошел на снижение, и Виктория напряглась, на этот раз мы просто держались за руки. Мэйлин успела задремать в кресле, остальные рассматривали аэропорт, так что этот момент прошел совершенно незамеченным для группы.

Я сделал в документах закладку и отключил планшет. Убрав его в карман кресла, дождался, когда транспорт замрет, и повернулся к Морозовой.

Боярышня была напряжена, но старалась не подавать вида.

— Все в порядке, — чуть сильнее сжав ее ладонь, прошептал я с улыбкой, и девушка кивнула.

— Спасибо, — едва шевеля губами, ответила она, и в этот момент самолет коснулся шасси взлетно-посадочной полосы.

Глаза Виктории резко расширились, и я даже сквозь щиты почувствовал, как сильно она сжимает мою руку. Но, естественно, останавливать ее не стал. Еще один толчок, и самолет покатился ровно, медленно гася скорость.

Пассажиры загомонили разом, уже настроенные на веселые выходные, а Морозова сидела зажмурившись до тех пор, пока наш транспорт не замер окончательно. Только после полной остановки она подняла веки и, густо покраснев, пискнула:

— Простите.

— Вам не за что извиняться, — ответил я, чуть качнув кистью, все еще держащей ее руку. — Вы же не сделали ничего плохого. Я всегда готов подставить плечо, если это нужно. Ну, или как в данном случае — пальцы.

Виктория улыбнулась, но смущение еще не ушло, и я залюбовался ей на мгновение.

— Мы уже прилетели? — встряхнувшись, осведомилась Мэйлин.

Китаянка своим вмешательством развеяла очарование момента. Впрочем, мимолетный эффект и так бы быстро закончился — пора покидать самолет рода.

— Уважаемые пассажиры, — заговорила стюардесса, показавшись в салоне. — Наш полет завершен, просим пройти вас на выход. Вас уже готовы встретить сотрудники аэропорта.

Багаж выгрузят без нас, после чего борт встанет в ангар, и команда до вечера воскресенья будет предоставлена сама себе. Я не забывал, что в любой момент могу понадобиться дома, а потому отпускать их было нельзя.

— Спасибо, княжич, это был очень приятный полет, — заявил Орлов, когда мы все встали, чтобы пройти к трапу. — Полагаю, выскажусь за всех, с таким комфортом путешествовать — одно удовольствие.

Остальные его горячо поддержали, я лишь сдержанно кивал. По существу, нужно было благодарить экипаж, который обеспечивал такие условия, и владельца транспорта — князя. Но на правах главного представителя семьи я принимал похвалы, а экипажу пойдут премиальные, одни из лучших в гражданском флоте.

— В таком случае обрадую повторно, — произнес я, когда мы вышли на улицу. — Обратно летим этим же бортом. Со всем имеющимся в нем комфортом.

Нас ждал автобус, украшенный гербами Орловых, вшитых в эмблему горнолыжной базы «Апатитовая». Здесь неподалеку шла добыча, и все названия, само собой, так или иначе были связаны с горным ремеслом.

Заняв места в машине, мы дождались, когда прислуга Романовых передаст багаж людям Петра Васильевича, и автобус тронулся с места. До самой базы предстояло еще проехать около сорока минут, минуя одноименный поселок. Сам он был небольшим, но за счет туризма неплохо пополнял собственный бюджет — во всяком случае, никаких особых дотаций, насколько мне известно, местное население не получало.

Во время поездки раздавали напитки, Петр Васильевич выступал в качестве гида, рассказывая историю открытия залежей и как они разрабатывались. А когда мы проехали мимо огромного монастыря, указал на него.

— На этом месте размещали свои палатки первые поселенцы, — объявил он. — Как видите, теперь это один из красивейших монастырей в регионе. Архитектором выступил присланный царем Алексеем IV христианский монах Павел, уже прославивший свое имя реставрацией Софии в Константинополе.

Монастырь действительно внушал. Выполненный в романском стиле, он был так умело украшен минералом, что складывалось впечатление, будто все строение высечено из цельного куска. И чем дальше мы отъезжали, тем сильнее этот оптический обман срабатывал. Освещение, направленное снизу вверх, подчеркивало этот эффект.

— Поразительная красота, — поделилась со всеми Комарова. — Как такое вообще могло прийти в голову!

— Согласен, Надежда Григорьевна, настоящее чудо. Ежегодно сюда приезжают сотни тысяч паломников, — поделился Орлов с неприкрытой гордостью. — И это помимо нашей прославившейся на все царство базы, подготавливающей чемпионов международного класса на постоянной основе.

Тогда поток туристов в Апатитовом городе должен просто зашкаливать. Тем более удивительно, что мне удалось так легко выкупить всю базу на выходные. Впрочем, это лишь подчеркивает, насколько Орловы нуждаются в партнерстве с моим родом.

— А если посмотрите налево, увидите еще одну нашу достопримечательность, — объявил староста. — Это дань легенде, ходившей среди горняков в прошлом веке. Дух Горнячка, указывающий жилы и предупреждающий о приближающихся обвалах.

Автобус сильно не гнал, и у нас было время полюбоваться на произведение искусства.

Довольно крупная статуя изображала сгорбленного старичка с бородкой и хитрым прищуром, державшего в одной руке мешок с отколотыми минералами, в другой — кирку. При этом вся композиция была установлена на квадрат, опять же оформленный под апатит.

Машина свернула с дороги, огибающей город, и прибавила скорости. Наклон постепенно повышался, и при очередном повороте, петляющим вокруг намеренно оставленного нетронутым дремучего таежного леса, мы увидели вершину, окутанную светом прожекторов.

— А вот и наша горнолыжная база «Апатитовая», — произнес с гордостью Петр Васильевич. — Трижды удостоенная царской награды за достижения в подготовке наших спортсменов. Через эти склоны прошли все чемпионы мира за последние пятьдесят лет, выступающие за Русское царство. Дважды мы принимали у себя международные соревнования Зимних игр.

По лицам студентов было видно, что они об этом знали, но все равно разглядывали кузницу наших зимних победителей с интересом. В сети полно фотографий, кто-то, возможно, и сам здесь бывал, но впечатление она производила ничуть не меньшее, чем монастырь.