— Теперь более конкретно, — объявил капитан. — Никто вас не бросит на вражеской территории совсем без поддержки. Все планы уже просчитаны, на местах вас будут ждать наши законспирированные бойцы. Но их задача — отвлекать внимание, против сильных одаренных они слабы. А вы должны справиться с возложенной на вас обязанностью. Эти же группы обеспечат ваш отход в безопасное место, откуда вас заберем мы. Сейчас я перешлю вам всю информацию по назначенным для каждого из вас объектам.

Что ж, уже лучше. А то поначалу звучало так, будто княжеских сыновей суют в мясорубку с надеждой, что хоть кто-то свое дело доведет до конца. Сейм — это, конечно, не король, но и у них будет очень серьезная охрана. Не всем присутствующим удалось бы в одиночку ее преодолеть.

Получив свое задание, я развернул планы особняка и указания постов охраны, маршруты патрулей, где какое вооружение, время смены караула. Имелись личные дела на одаренных в особняке — от охраны до самого маршала сейма Сергиуша Грушнивицкого, сорока шестилетнего мужчины с атрибутом воды.

Похоже, государь и сам был не прочь почистить этот европейский отстойник, тут столько данных, что их за пару часов не соберешь. И это хорошо — значит, к миссии действительно подготовились, и мне не придется бегать в поисках целей по всей Варшаве.

— На этом все, княжичи, — сообщил капитан, раздав нам задания. — Вылет в двадцать три часа. Не забудьте как следует отдохнуть — в Польше времени на это уже не будет.

Я откинулся на спинку и прикрыл глаза, переваривая полученную информацию. Но мысли то и дело возвращались к боям в городе. Наше вмешательство, конечно, было авантюрой чистой воды — без подготовки, без распределения целей. Такие значительные потери — это не только следствие поспешного решения государя, но и общей неподготовленности княжичей к бою.

Я открыл глаза и взглянул в зеркало. Сколько из едущих со мной парней не вернется домой?

Неподалеку от Варшавы.

Пересечь границу оказалось достаточно просто. Зарегистрированный в Римской империи самолет вылетел из Русского царства, вошел в воздушное пространство османов, откуда повернул в Польшу, где должен был сесть в аэропорту Варшавы. Меня сбросили по ходу в нескольких километрах от города. Как будут добираться остальные княжичи, я представления не имел, но был уверен, что и там все пройдет гладко.

Телефон с польской карточкой внутри я получил еще на русской земле, но активировал только сейчас. На аппарат были занесены несколько номеров, и меня заранее уведомили о том, кто под каким скрывается. Для стороннего наблюдателя же он казался сборищем красоток с соответствующими пометками. Разумеется, на местном сленге, как и положено восемнадцатилетнему оболтусу.

Группу мужчин и женщин я услышал раньше, чем вышел к назначенному месту встречи. На берегу небольшого рукотворного озера, оборудованного всем необходимым для культурного отдыха, разместились две пары, изображающие молодые семьи. Третья женщина предназначалась для меня. Музыка играла так громко, что моего приближения не должны были обнаружить, однако это все же случилось.

— А вот и мой любимый! — воскликнула оставленная для меня партнерша, раскинув руки в стороны, отчего ее топик натянулся, демонстрируя окружающим отсутствие бюстгальтера.

— Привет, Амелия, — ответил я, подходя ближе и расстегивая куртку.

Девушка подскочила на ноги, и пока остальные продолжали изображать отдыхающих, прильнула всем телом, неуловимо легкими движениями ощупывая меня со всех сторон. Убедившись, что лишней аппаратуры на мне нет, она отступила на шаг.

— Ну что, ко мне или к тебе? А то здесь становится скучно.

Я улыбнулся и кивнул.

— К тебе, красавица, к тебе.

Она помахала рукой двум остающимся на месте парам и, ведя меня за руку к двухместному истинно женскому автомобилю ярко-розового цвета, весело подпевала орущей из динамиков на берегу песне.

Лишь оказавшись в машине, агент прекратила спектакль и, пристегнувшись, завела мотор. Я последовал ее примеру, и мы вместе покатили в сторону польской столицы. По плану через два часа я должен начать действовать — одновременно со всеми остальными княжичами, заброшенными в Варшаву.

И я не планировал опаздывать.

Трехэтажный особняк маршала сейма был окружен толстым и высоким забором, декорированным под каменную кладку. Само жилое здание тоже стилизовали под замок, по периметру территории не поскупились возвести башни с бойницами. Прапора Грушнивицкого развевались на слабом ветру, периодически хлопая полотном при сильных порывах.

Инструктаж был позади, два десятка солдат заняли свои позиции. Шла последняя проверка перед началом операции, бойцы подготовились и замерли в ожидании команды.

Всю территорию особняка моим даром было не охватить — щит выйдет тонким и его можно будет проломить пальцем.

Против нас были: четыре стрелка в башнях по периметру, один на крыше дома. Внутреннюю территорию патрулируют пятнадцать человек. В жилом корпусе также сидит смена в те же двадцать человек и дополнительно пятеро одаренных рода, постоянно проживающих в семейном гнезде маршала сейма. И, разумеется, сам Сергиуш Грушнивицкий — пятьдесят шестой противник.

Допустимый польскими законами максимум в столице. Расчетное время прибытия подкрепления с базы маршала в пригороде — пятнадцать минут. И ровно столько у нас будет, чтобы зачистить территорию.

Подобраться к дому близко было несложно: вокруг хватало мест, где можно укрыться, все же район для богатых панов, не бедняцкий квартал с перекрытыми мусором улицами и внезапными тупиками.

К тому же на моих солдатах униформа Германского рейха, так что на нас бы и внимания не обратили, к чужим силовикам здесь привыкли. Продажная страна. Жаль, что это не боевое облачение с их экзоскелетами, превращающими каждого бойца в неудержимую машину смерти. Однако хоть немного времени у нас будет, чтобы подойти на расстояние удара. Хотя и тяжелого оружия не получилось протащить — иначе к нам возникли бы вопросы у местных обитателей.

— Время, — сказал я и первым вышел на широкую улицу.

Солдаты высыпались из-за углов, сразу же вливаясь в положенный ситуацией порядок. Четыре пятерки за моей спиной чеканили шаг, держа на плечах автоматы.

До особняка маршала оставалось метров двадцать, настоящий командир должен был в этом месте повернуть солдат. И я поднял руку, изображая, что намерен исполнить именно это.

Невидимый конус — сейчас в подсветке не было необходимости — ударил в декоративные ворота, вышибая их вместе с частью стены. Как раз когда отряд патруля оказался напротив.

Обломки с грохотом пролетели до середины внутреннего двора, превращая поляков в кашу.

— Какого черта?! — выкрик с башни прозвучал одновременно с сиреной тревоги.

Мои солдаты открыли прицельный огонь по бойницам, не давая сидящим в укрытии врагам сунуться наружу.

А вот сидевший на крыше выстрелил, целясь в меня. Пуля влетела в щит и зависла в воздухе. Ответный выстрел заставил поляка упасть, уже без шансов подняться.

— Сложить оружие, приказ его величества! — закричал мой боец на чистом польском.

Никто, само собой, не послушался. Но на пару секунд мы заставили обороняющихся замедлиться.

Смешно, конечно, германский отряд исполняет приказ короля. Но продажная страна и не такое видала.

Со двора по нам открыли огонь, но мы были уже внутри. Полметра на человека — вполне достаточно, чтобы вести огонь во все стороны и не слишком толкаться. Я не стал тратить время и ударами маленьких щитов выбил двери в башни. Пара моих разведчиков швырнула гранаты внутрь ближайших, добивая сидящих там стрелков, но это уже было лишним.

Не останавливаясь, мы прошли через двор, расстреливая всех, кто попадался навстречу. Оставшиеся стрелки в башнях не подавали признаков жизни.

А наш глашатай продолжал орать, что у нас королевский приказ. Уже не столько для Грушнивицкого, сколько для всполошившихся соседей, уже поднимающих охрану.