— Когда царица принесла мне твои записи, я отправил их в свою лабораторию. Десять лет они бились над проблемой, обошлись мне в сотни миллионов, а сегодня утром прислали подтверждение — ты оказался прав. Проект «Живая вода», наконец, сдвинулся с мертвой точки. Ты понимаешь, к чему я клоню?

— Что на флешке могут найтись и другие проекты Русского царства, не имевшие решения до сегодняшнего дня, — кивнул я. — И это сэкономит казне огромное количество денег и времени. Естественно, после того, как ваши сотрудники подтвердят мои теории своей практикой.

Царь кивнул.

— И в связи с этим у меня возникает закономерный вопрос: ты пришел сюда, уже зная, что у нас состоится такой разговор. Конечно, можешь это отрицать, но я уверен, что ты догадывался о существовании этих разработок, ты ведь умный парень, и должен понимать, что копаешь вопросы не один. Так что же ты хотел получить в награду за свои открытия?

Я сделал вид, что задумался. По-хорошему, можно было бы выпросить разрешение войти в один из исследовательских институтов, но это бы лишило меня маневра. А к тому же еще и огромного времени — ведь придется доказывать на каждом шагу, что я действительно знаю, что делаю. Потому как никто посторонний не поверит, что Романов — гений.

— Мне нужно не так много, государь, — произнес я, выдержав паузу. — Я хочу получить неограниченный доступ в лаборатории ЦГУ. Там я смогу продолжить свои изыскания, и перейти, наконец, от одной только теории, к практике. И, кто знает, может быть, я смогу оказаться полезным чем-то еще.

Царь сложил ладони на столешницу. Ноутбук вновь погас, но теперь Михаил II уже не казался статуей самому себе. Передо мной сидел умный, живой мужчина, прекрасно просчитывающий мои возможные ходы наперед.

— Ты имел неосторожность заявить, что сделаешь для меня суперсолдат, Дима, — сказал он, припомнив мой разговор с одногруппниками. — Скажи, ты действительно считаешь, что способен решить этот вопрос?

Я вздохнул, прикидывая в уме, сколько времени у меня на этой уйдет. Нельзя давать опрометчивых обещаний в духе «к концу недели, Царь-Батюшка, я тебе таких богатырей поставлю, вся Европа закачается». Но и к любому реальному сроку нужно добавлять процентов тридцать сверху — ведь никуда не делся человеческий фактор.

— В идеальных условиях, полагаю, не раньше чем через два года, — наконец, решил озвучить сроки я. — Но еще раз подчеркну — в идеальных условиях, а мы с вами, государь, увы, пока еще живем в реальном мире. Так что, полагаю, предоставить первые рабочие прототипы получится не раньше чем через два с половиной.

— Хорошо, я тебя услышал, — кивнул Михаил II. — В понедельник в деканате тебя будет ждать допуск. А теперь ступай, веселись.

Я поднялся с кресла и, поклонившись, покинул кабинет. За дверью меня уже ждал слуга Кремля, возможно, даже тот самый, что и привел меня сюда из бального зала.

— Прошу за мной, княжич, — сказал он и пошел вперед уверенным шагом.

Что ж, это было легко. Собираясь на прием, в голове я уже прокрутил сотни разных вариантов нашего с царем диалога, и даже продумывал на всякий случай пути отхода. В реальности, разумеется, далеко бы я не убежал — все-таки это Кремль, а не хлев, но, как известно — на Бога надейся, а к берегу греби.

За завтрашний день государь наведет шороху среди своих карманных лаборантов, и первые подтверждения моей правоты будут у него на столе уже к вечеру. Все же — одно дело тыкаться вслепую, и другое — иметь четкие параметры задачи перед носом. Так что несколько не слишком сложных экспериментов докажут, что я не просто так языком чесал.

А я же с понедельника начну, наконец, свое восхождение к прошлому могуществу. Медленно, но неизбежно наступит момент, когда я верну себе то, что принадлежало мне по праву.

Коридоры кончились, и слуга открыл передо мной дверь, выпуская в зал, наполненный гостями. Я поискал взглядом Морозову или Ефремова, но народа собралось слишком много, так что пришлось двигаться вдоль стены, постоянно выглядывая знакомые лица.

— Ах, здесь так душно! — вздохнула девушка передо мной, едва ли не заваливаясь на спину.

— Будьте осторожны, сударыня, — легко подтолкнув ее в обратную сторону, посоветовал я с милой улыбкой и продолжил путь. — Если вам не хватает воздуха, выйдите на улицу, уверен, ваши подруги вам помогут.

Компания девушек, которых я встретил за сегодня уже раз пятый, наверное, недовольно заворчала мне вслед, но негромко. И только благодаря усилению слуха, которое я использовал для поиска Семена, позволил мне это заметить.

— Николаевы будут с Романовыми обсуждать виру? — коснулся слуха чужой разговор. — И что же они такого сделали?

— Говорят, Ангелина Ивановна отказала младшему княжичу, и тот взбесился, обвинив ее в попытке навредить, — ответил другой голос.

Надо же, какие обо мне ходят интересные сплетни.

— Вот, что я вам скажу, господа, — важным тоном вставил третий собеседник, — государь излишне поторопился, когда взял в жены Романову. А как хорошо было бы, если бы он обратил внимание на другую женщину.

Я остановился и огляделся, выискивая этих болтунов, но толпа закрывала обзор. И даже если я волью силу в глаза, сквозь предметы смотреть это не поможет. Но говорившие были достаточно близко, значит, диалог шел у столов.

— Дмитрий Алексеевич, кого-то потеряли? — спросила возникшая рядом Салтыкова.

— Светлана Николаевна, — кивнул я одногруппнице. — Да вот ищу Ефремова Семена Константиновича.

— Или все-таки Викторию Львовну? — улыбаясь, уточнила та. — Не переживайте, я не в обиде, что вы выбрали ее.

— Судя по вашему довольному лицу, вы знаете, где они, — поддержал я игру.

— Возможно, — кокетливо ответила Салтыкова. — Но зачем делиться пикантным секретом, если ничего за это не получишь?

— А что бы вы хотели получить, Светлана Николаевна? — спросил я, беря ее за руку.

— Хм, пожалуй, я возьму с вас обещание. Танец.

— Сейчас? — уточнил я.

— Нет, — улыбнулась та. — Но в этом сезоне. А я так и быть скажу вам, куда княжич Амурский утащил боярышню.

— С удовольствием станцую с вами, Светлана Николаевна, — кивнул я. — В этом сезоне.

— Что ж, — стрельнув глазами, довольно улыбнулась Салтыкова. — Я видела, как Ефремов уводил Морозову в сад.

— Благодарю, Светлана Николаевна, — искренне поблагодарил я.

— Не забудьте, княжич, — с негромким смехом, выдающим переполняющее девушку чувство победительницы, сказала она. — Танец.

Я последовал к игровой комнате, откуда через стеклянные двери можно было выйти в небольшой летний сад, разбитый внутри Кремля. Там хватало беседок для отдыха большого числа людей — обычно Царь изволил там прогуляться после обеда, и толпа придворных вынужденно следовала за ним.

В игровой шла серьезная борьба — трое великих князей крайне эмоционально рубились в карты, на столе высились горы фишек, а толпа аристократов сгрудилась вокруг Рюриковичей, болея за родичей государя. На меня никто даже глазом не повел, когда я вышел на свежий воздух.

Вымощенная дорожка вела через полноценный зеленый лабиринт. Над стенами живой изгороди возвышались купола беседок, над садом, которому больше подошло бы слово парк, слышался лишь щебет птиц и журчание воды из нескольких фонтанов.

Но стоило мне войти в первый проход, и я тут же услышал горячее обсуждение каких-то спортивных команд. Естественно, благородные молодые люди делали ставки, кто в этом сезоне займет какое место. Для меня это было не интересно, и я пошел дальше.

Здесь какая-то уже достаточно взрослая дама отчитывала дочь за непристойное поведение на приеме. Дальше тихонько звенели струны гитары, и я даже удивился — кто это настолько утонченный, что решил петь возлюбленной серенады?

Шаг за шагом я удалялся от игровой комнаты, напрягая слух до предела. Не уверен, могут ли так другие одаренные, но в том, что ЦСБ разместило жучки в беседках, не сомневался.

Наконец, я услышал голос Семена. Ефремов достаточно убежденно спорил с мужем Динары о достоинствах китайских винтовок, которые поступили на вооружение Поднебесной этой весной.