Вскоре я понял — эта самая девочка передо мной, что имеет далеко не те повадки, что я помнил у неё по 1-му курсу. Не рискнув как-то выдать своего подозрения, я несколько часов за ней наблюдал, поняв — Роза. Только та так ходила, смотрела и прочее. Но зачем?

— Ты и сама знаешь ответ, Роза. — Неторопливо прогуливаясь по знакомому с 1-го курса кабинета, я про себя отметил, что рядом с Розой мысли появляются быстрее и активнее. Значит, даже если и буду с ней контактировать, надо аккуратнее с этим. — Как там Абраксас, отошёл от нашей последней дуэли?

— Брат дуется и говорит, что подобные тебе должны пресмыкаться у наших, у чистокровных, ног. — Двинувшись мне на встречу, она как бы вскользь намекнула: — Он настолько опечалился, что теперь не хочет тебя побеждать в честной дуэли.

— О как. Значит, дуэли на шпагах быть. — Залихватски пригладив большим пальцем несуществующие усы, я немного сожалел о том, что не могу посмотреть опять Репутацию. Она бы здорово мне помогла, имей я возможность знать, что ко мне чувствуют и как думают люди. Ведь хотя мои суждения были довольно реалистичны, я судил со своей колокольни, и эти дети… кто знает, как они себя в следующий момент поведут?

— Не на шпагах. Сомневаюсь, что он будет вообще сам иметь с тобой дело. — И, хотя я шёл быстро, пытаясь от неё ускользнуть среди столов и парт, она оказалось настойчивой, успев в смелом рывке через всю парту схватить меня за рукав мантии. — Но этого можно было бы избежать…

— Избежать можно было бы всего. — Пришлось двумя руками ловить и дурную девчонку и падающий вместе с ней стол, что уже опасно наклонился и был готов похоронить ту под собой. — Осторожнее, ваша милость, а то ударишься пальчиком и твой род тогда с меня вообще не слезет…

Но та молчала, пока я легко её поднял, желая было поставить на пол, но остановленный тем, что она вцепилась в меня и тихо спросила: — Что ты хочешь, просто скажи?

— Ха… — Выдохнув, я мысленно представил себя, попади я в этот мир лет в 15. Вот это был бы сюр… — Я уже ничего не хочу. Ни от тебя, ни от этой жизни. Лучше ты мне скажи, чего ты на меня взъелась? И не отрицай, как будто половине школы заняться больше нечем, кроме как кидать мне вызовы на дуэль каждый день?

И хотя я ждал ответа, девчонка просто молчала у меня на руках, положив голову на плечо и спрятав лицо. Эх…

— Слушай, если тебе от меня что-то надо, то можешь сказать это напрямую. — Немного устав держать её на весу, я сел на парту, ложа себе на колени. — Душу я тебе не отдам — у меня её нет, слугой не стану — меня и дома хорошо кормят, хм… — Я не обратил внимание на то, что она подняла голову, сейчас смотря на меня и понемногу поднося своё лицо к моему.

— А больше у меня ничего и нет. — Хмыкнув, я реалистично дал цену себе, почти в упор смотря ей в глаза, стараясь не моргать. — Так что именно из этого от меня ты хочешь?

— Тебя. — Немного вздрогнув, я ощутил странный холод на губах, будто меня коснулись льдом. — Ты такой тёплый… — Она обхватила мою шею руками, плотно ко мне прижимаясь и сдавливая, напористо целуя лицо.

— А ты такая холодная… — Про себя я невольно возликовал тому, что сейчас в сексуальном плане я ещё не успел активизироваться, а то было бы совсем плохо. — И слишком смелая, как для чистокровной. Уверена, что ты именно Малфой?

— Я-то уверена. А ты уверен, что ты именно Беркли? — Туше…

— Сейчас я Беркли, остальное не имеет значения. — Никак не изменившись в лице, я лишь пожал плечами и ссадил девочку с себя. Я уже понемногу ощущал, что миловаться на сегодня хватит. И так уже мысли разные интересные полезли… — И разве тебя не учили, что вот так вот заниматься развратными вещами с мальчиком наедине как минимум не пристало юной чистокровной леди?

Но если я ожидал хотя бы её смущения, она меня несколько удивила, лишь покачав головой: — Меня учили, что до момента ритуала зачатия я не должна контактировать со всеми, кроме родственников. Но даже контактируя, я не должна допускать, чтобы мы вели себя так, как я сейчас веду с тобой.

Нахмурившись на такую странную логику, меня посетила нехорошая мысль. А что если…

— А что за ритуал зачатия? — Если я прав…

— Ритуал, в результате которого, у благочестивых сынов и дочерей Магии рождается новое, магически одарённое… ты чего?

Я спрятал лицо в ладонях, растирая его. Если до этого я думал, что она специально надо мной издевается, то теперь я понял — это не так. Всё намного хуже…

— Ну хорошо. А почему со мной ты тогда контактируешь? Я же этот, грязнокровка или как там вы любите называть.

— Тебя заметили не сразу. — Ты ей о Феде, она тебе о Иване. Эх… — Я была одной из первых, кто обратил на тебя внимание. Но даже так, я не слишком сильно думала на твой счёт. Мой брат как-то сказал, что… что он опасается тебя. Такого слуги он бы точно не хотел иметь. Как-то он сказал, что ты смог стерпеть обиду на пару месяцев, позже вернув сторицей обидчику её на дуэли. Как брат думает, ты всегда будешь таким — ты затаишься, стерпишь лишения, и в момент слабости хозяина ударом в спину его убьёшь…

— Какой я плохой, однако… — Мою ироничную ремарку проигнорировали, и она продолжила задумчиво вспоминать 1-ый курс.

— …и примерно такого же мнения были все ведущие группировки. Ты был очень хорош, но пока слаб и слишком вольный в своих мыслях и действиях. Все просто ждали, пока ты не сделаешь ошибки и тебя можно будет переманить к себе. Но…

— Но я встретил тебя, а ты меня. — Хмыкнув, я добился её слабой улыбки.

— Да. Помнишь тот вопрос? На самом деле, это не я его придумала. Читая в детстве роман о великих и мудрых магах, один из мудрецов искал себе ученика. Им он задавал разные вопросы. Они были одновременно просты и сложны. Он хотя и видел людские натуры, но уже был стар, дабы видеть всё. Но слова говорят больше действий, а молчание больше слов — так он считал. Этот вопрос был одним из самых основных, он позволял понять, насколько же мелок человек перед ним? Что он выберет, продаться чужому, отдаться внутренним порокам или откинуть то, чего имел, дабы обрести чужое? Конечно, все выборы были ложны. Чтобы человек не ответил, по его ответу можно сказать, что его терзает, что он хочет, думает и кто он вообще…

— Вопрос сам по себе тупой. — Хмыкнув и видя несколько недовольное личико девушки, я пояснил: — Ощущение, будто я больше ничего не хочу, кроме перечисленного в вопросе. Он сам по себе определяет ответ. Либо ты рассуждаешь о том, что, дескать, есть не только перечисленные, либо перед самим собой размышляешь, а ну вот что же я хочу? Если человеку приходится отвечать вслух на вопросы, дабы понять свои желания, я могу его только пожалеть…

— Твой ответ был лишь первой причиной, почему всё сейчас так, как есть. — О, наконец-то. — Заинтересовавшись тобой, я подумала о том, что тебя можно сманить на свою сторону. Даже не обязательно делать слугой, я прекрасно помнила слова Абраксаса. Но потом… ты не умер оттого, что долго контактировал со мной.

— Мм… — Даже не зная, как сформулировать вопрос, я лишь молча смотрел на девочку. — Это ведь хорошо, что я не умер?