Я не только смог остаться с ними друзьями, но и углубить наши отношения. До этого они явно остерегались меня, но теперь у меня есть почти отделение таких вот влюблённых малолетних дурочек, которые хотя и знают теперь, что их шансы на ответные чувства весьма малы, но при этом всё равно со мной очень тепло общаются. Что я, конечно, постоянно использовал, хотя и исподволь. Опять я чувствую себя альфонсом…

С этим почти все мои проблемы уже к декабрю сошли на нет. С той самой крикливой ведьмой я хотя лично не говорил, но говорил с другой — эта была та самая женщина, которой старая карга тогда на меня жаловалась.

Это была внешне молодой, но судя по глазам уже зрелой женщиной неопределённого возраста, возможно даже почтенного — это я понял по старому говору, который встречал у редких жителей Урала, когда там был в той жизни. Хорошие места и времечко же были…

Мне молодая женщина поведала и даже мягко пожурила о том, что хотя я своими действиями никого не задел и не обидел, но слишком многих взбудоражил. С фамильяром проблем не было, но вот тот случай с камнем и гуслями — на хрена я всё это сделал и на хрена именно таким образом?

И хотя я почти сразу понял засаду, но всё равно оказался под атакой — её ментальная мощь в разы превосходила Дамболдора и воздействие было куда тоньше. Она лишь смотрела в глаза, но волны ментальной мощи будто цунами накатывали на мой щит, сознание и волю, мягко обтекая и кружа, будто в водовороте, стараясь найти малейшую слабину и смять меня.

И хотя я хотел бросить пару пустых угроз о том, что вырежу её, её семью и всех кого она любит и знает, если она не прекратит своих фокусов, я сдержался. Сдержался и собрал воедино своё сознание и ментальную силу.

Я уже давно понял, что манипулирование эмоциями работает по самому простому пути чаще всего — обычно их не вызывают, обычно их распаляют. Разница была в том, что во втором случае человек УЖЕ должен что-то испытывать, например лёгкую неприязнь. Как не забавно, но её легко превратить в лютую ненависть. С первым сложнее, ибо сам вызов эмоций сопряжён с тем, что вы вступаете и интеллектуальную игру — кто раньше поймёт, что он идиот и осознает, что они лишь упражняются в простой софистике в попытках друг друга задеть? Как правило, после подобного осознания происходит раздражение собой и ситуацией.

В моём же случае мне изначально было на неё, ту старую каргу, местных детишек и так называемых русских со славянами наплевать. Я не чувствовал себя с ними едиными. Я осознавал, что был совсем из другого, по сравнению с ними, мира. Я считал русскими тех, с кем жил в одно время, а эти люди… возможно, скажи я им о своих взглядах на определённые моменты и меня казнят.

Так что, когда эта ведьма начала взывать к элементарщине, вроде чувства родственности и прочей чепухе, я спокойно у неё поинтересовался — долго балаган будет идти или мы наконец можем нормально поговорить?

Она не поверила моему спокойствию, зайдя, с другой стороны, а потом и с третьей и даже с четвёртой. Сначала она меня журила о том, что я забыл правильные традиции, потом перескочила на то, что я совсем погряз в лоне чуждой моему духу культуре, потом перешла к противному мне — начала давить на то, что у меня появились друзья, они меня любит и ждут, почему же я не прихожу, не пою и прочее? Но моё самое любимое — до неё наконец-то дошла ситуация, пока я просто бесстрастно смотрел на неё с равнодушным лицом во время всех её слов, и она наконец начала говорить конкретные слова и предложения.

Поскольку у меня ещё было хорошей опоры среди радикалов, я мог опираться лишь на себя и ведьмочек, которых тогда лишь начинал окучивать. Можно сказать, что предложение ведьмы было интересным.

Оно было простое — я перехожу во фракцию местных славян и… по сути, примерно такие же слова мне говорили группировки, когда пытались взять меня на понт. Внешне стабильно, а внутри целая бочка с дерьмом, который я должен буду расхлёбывать черпаками.

Конечно, оно было мне не нужно. Ведьма явно пыталась воспользоваться своими знакомствами и связами, давя на меня угрозой своей подруги, но тут я уже и сам знал, что, будучи радикалом, мне та ничего не сделает. Так что увы, здесь мне было безразлично.

Но и это не всё. Тогда она начала уповать на моё честолюбие. Что с ней, мастером нескольких дисциплин и аж грандмастером ритуальной магии, я далеко пойду… ага, да. Не было озвучено ничего — чему я выучусь, сколько у неё буду учиться, как она меня будет учить, что я за это буду должен. Ой, вэй, все хотят обуть бедного попаданца…

Не выдержав, я просто ушёл. Хотя внешне ведьма была привлекательной, но… наверно, прозвучит высокопарно, но нутро у неё было гниловатое. Она просто не видела во мне хоть сколько-нибудь равного человека, даже понимая о моей осведомлённости на её счёт, но лишь со спокойным лицом продолжая мне втирать дичь и думая, что я при этом ею обязательно утрусь. Как бы не так…

Но как бы то не было, лично на неё мне было просто плевать. Она не вела здесь обязательные предметы и, хотя вела некоторые факультативы, вроде той же ритуальной магии, но Шторм их тоже вёл, что лишало меня проблем.

Наверно, если так подумать, у меня и были сложности. Но, с другой стороны, у кого их не было?

Больше всего, конечно, меня забавляло и смущало отношение администрации к моим и не только моим художествам. Как бы помягче выразиться… им было абсолютно похрен. Железобетонно похрен. Категорично похрен…

И я не возмущался. Скорее мне было немного непривычно, что тут не носились с каждым синяков и ссадиной, падая в обморок от вида крови. Но тут я и сам себя поправлял — а это уже не родная МБУ СОШ, это Дурмстранг сынок, понимать надо! Хотя ладно, тот же Хогвартс не сильно лучше в этом плане…

Но в отличии от последнего здесь поощрялись Тёмные Искусства, дуэли и боевая магия. Любая проблема решалась на дуэлях, что любой человек мог кинуть почти любому, даже преподавателю, если кишка не тонка. Конечно, тут были свои тонкости, плюсы и минусы от подобного подхода.

Прежде всего, правил было несколько — убивать никого нельзя, насиловать нельзя, вмешиваться ментально, зельями, ритуалами и прочим в сознание нельзя, физически, психически и магически никого непоправимо калечить нельзя. Иначе, увы, вас убьют самих. Но это, опять же, к сожалению, было всё…

Преподы смотрели сквозь пальцы на мелкие провинности, просто всыпая несколько плетей в худшем случае и вынося предупреждения. По их же словам, что я сам разделял — детям нельзя было ничего спускать с рук. Их необходимо было поощрять и наказывать в зависимости от совершённых ими правильных или не правильных поступков. Так что, просто так тут не пороли, но и ничего не спускали с рук. Мелкая провинность — могут просто настучать по пустой башке за дело, по сути даже объяснив, в чём ты был неправ. Что-то серьёзнее и можешь даже отбывать в карцере. Но обычно просто пороли, часто даже нещадно, если дитятко не понимало с первого раза и поверило в то, что его спина или жопа стали неподвластны силе плети. Как, например, меня… но я отдельный случай.

Тут была чёткая система старшинства и родства. Последней мерой, которой могли воспользоваться обычно не участвующие в жизни учеников преподы, это повлиять на них посредством их более старших товарищей или родственников. Понятно дело, что я был особенным в этом плане и поскольку меня особо никто не защищал поначалу, я буквально жил в карцере до декабря. Потом Шторм смог меня немного закрыть, оградив от Холодной. Эх, я буду скучать по кап-кап капелькам с потолка…