«Ты ― это кто? Порядок или хаос?» ― спросила я себя. В любом случае, в этом бреде даже разбираться не хочу.

― О, хорошо, ещё раз спасибо за помощь. Всего доброго, ― ответила я на его хрень и двинулась по улице дальше, размышляя, упоминать о нём в дневнике или нет.

Спустя пару десятков шагов услышала истошные голоса дальше по улице, а один из рейдеров бежал ко мне на встречу. Опустила глаза вниз и увидела трамвайные рельсы.

«Блядь!» ― выругалась я и бросилась назад, краем глаза заметив бедолагу, схваченного Тварью за торс. Что ж, достойное наказание за попытку избить меня. Будет теперь всю ночь от оргазмов содрогаться на отвратительной трёхголовой массе. Когда я пару раз видела Тварь из окна, мне казалось, что она перемещалась значительно медленнее, но сейчас расстояние между нами сокращалось стремительно. Пневмомышцы свистели и скрипели, толкая хищную до половых органов Тварь за мной, а ужас, что испытывала я, не описать словами.

― Сюда! ― крикнул мне Лоуренс из переулка.

Я едва вписалась в поворот, когда ударилась плечом в стену, не удержалась на каблуках и упала, ободрав колено.

Попыталась перекатиться и встать, но мощная рука Твари схватила меня за голень. Переулок был шириной всего полтора метра, и при всём желании Аббата не залез бы сюда, но ошибка будет стоить мне потерянной ночи и всего дня завтра на отходняке. Мысленно уже смирилась, пока Тварь подтаскивала меня по земле к себе, но увидела взмах дрына Лоуренса. Раздался громогласный крик.

― Отпусти её, монстр! ― вскричал он и опустил свой посох на предплечье Аббата.

Раздались глухой удар и шипение. Похоже, одна или две из пневмомышц сломались, а резиновая кожа лопнула, и на меня хлынул поток жидкости, наверно охлаждающей, ― плохо разбираюсь в этом. Ещё удар ― и, показательно взревев, Тварь отпустила мою ногу. Подхваченная на руки, я оказалась в помещении, куда меня пронесли через открытую дверь в переулке. Лоуренс поставил меня на ноги рядом и прижался к стене у окна, наблюдая за Тварью. Я же почувствовала себя очень странно.

«Он очень красивый. Просто глаз не оторвать», ― думала про себя, подходя ближе к Солнечному и стирая с лица и выплёвывая белую жидкость. Не то чтобы меня привлекали мужчины постарше, но Лоуренс весьма симпатичен и, похоже, силён. Прижалась к нему телом, положила руки на плечи и приблизилась лицом, страстно желая поцелуя. Дыхание едва справлялось с ударами сердца, а томящая, разрывающая похоть тянула живот, и ноги слипались от обилия смазки.

― Лоуренс, пожалуйста… ― пыталась я поймать его губы, обрамлённые седыми усами и бородой, но он был сконцентрирован на Твари, выискивающей нас.

― Лана, тише, монстр… ― пытался он сказать, но был захвачен моим поцелуем.

Как же это было приятно. Не помню, насколько громко я стонала всего лишь от поцелуя, но мужчина развернул меня, зажал рот рукой, а другой скользнул под ткань к моей щёлке и ласкал. Надрываясь в стонах, я дрожащими руками и телом пыталась нащупать под тканью член за своей попкой. Когда же это вышло, горячая плоть упёрлась мне между ног, поглаживаемая рукой у основания. Я скользнула пальцами ниже, к яйцам, но обнаружила член поменьше, прямо под большим, зажатым между моих ног. Пальцы, ласкавшие мою киску, приносили немыслимое удовольствие, заставляя сжимать соски и поигрывать с грудью. Согнувшись в сильном оргазме, я сползла по его груди вниз и содрогалась, пока он не отпустил мой рот.

― На тебя попало слишком много феромона, ―констатировал он, а я, отдышавшись от оргазма, но всё ещё в сильном возбуждении, схватилась за напряжённый верхний орган и, даже не спрашивая разрешения, засосала нижний в рот по самые яйца.

Однако всё моё лоно уже болело от жажды проникновения, и терпеть не было возможности. Схватилась руками за его пояс, заглотила в последний раз орган, выпустила и умоляющими глазами посмотрела на Лоуренса.

― Пожалуйста, возьми меня… ― сквозь тяжёлое дыхание произнесла я.

Лоуренс наклонился, поднял меня, взяв за задницу, и поднёс к столу в обшарпанной, заброшенной комнате, где мы были. Посадил на него, а я раскинула ножки, оперевшись на одну руку, а другой вырвала из своей попки колокольчик, скользнувший к самому ошейнику.

― Побывать в лоне матери поря… ― пытался сказать Саншайн, но я впилась поцелуем в его губы, направляя длинный, бугристый член в свою киску и поигрывая с ней головкой.

«Может, его возбуждает подобная болтовня, тогда пусть хоть сколько её бормочет, лишь бы…» ― подумала я и обхватила ногами бёдра мужчины, заталкивая в себя желанный член.

― Аххх… ― застонала я сквозь поцелуй, прижимаясь к нему всем телом.

Какое же счастье было ощутить полноту в себе. И даже не знаю, как долго я не позволяла ему шевельнуться, извиваясь бёдрами. Обезумев от удовольствия и утомившись от содрогания, легла на стол, отдаваясь его ласкам.

Лоуренс начал двигаться, нависнув надо мной и прижав мои руки к столешнице. В пелене оргазмов я умоляла его продолжать и говорила, как мне хорошо. Помогла хвостом его второму члену попасть в нужное отверстие. Не встретив сопротивления, он скользнул в мою облитую смазкой попку, и я взревела от двойного удовольствия. Я едва справлялась с тем, чтобы дышать и удерживать неуправляемые, дрожащие ноги раздвинутыми, пока слышала бормотание мужчины.

― Создатель считает, что ты пешка, но я уверен, он ошибается, ― услышала прямо у своего уха, когда Лоуренс наклонился, продолжая неистово трахать меня.

― Ах… что… Ах… Созда… Ох… ― пыталась я выговорить хоть что-то связное, но это не получалось под сильными толчками.

Сдавшись, наконец, я сжалась и непрерывно ревела от великолепных оргазмов, после чего отключилась. Когда же пришла в себя, то увидела, что лежу с раскинутыми ногами на столе, неспособная пошевелиться, а рядом никого.

«О каком Создателе он говорил? Неужели о том самом? Из моего детства, с которым я разговаривала?» ― размышляла я, пока лежала ещё минут десять, не пытаясь даже встать.

Весьма некрасиво оставлять затраханную полуголую девушку на столе в одиночестве, но может, он наблюдает со стороны, не желая моих расспросов. Кто знает. Попыталась сесть. На подкашивающихся, дрожащих ногах выбралась из комнаты в коридор, ведущий в переулок. Тишина и спокойствие на улице сопутствовали мне до самого дома Юджина, где я поднялась в парадную и ожесточённо постучала в его дверь.

― Лана, что случилось? ― прозвучал сонный голос Юджина.

― Нужно поговорить с анти-Юджином, открывай.

― А, понятно. А до завтра не подождёт?

― Ты охренел?! Я пёрлась до тебя, чтобы домой обратно отправиться? ― не выдержала я, понимая, что спуститься-то не смогу на таких ногах.

И очень странно он реагирует, как будто я потрахаться пришла.

― Так ты потрахаться пришла? ― прочитал он мои мысли.

― А ты что, теперь на дому принимаешь? ― спросила я в шутку, как только он открыл дверь и отвернулся.

― Да, жить-то на что-то надо. Клиентки покупают мне еду и баллы скидывают, а он их трахает, ну или что они там попросят, ― отвечал Юджин скучающе, пробираясь в темноте по квартире.

«Как же он жалко выглядит! И вся эта квартира. Словно он отказался от жизни…» ― думала я, следуя за ним в затхлую комнату с перевёрнутой вверх дном постелью.

― Юджин, что с тобой происходит? ― спросила я упавшим голосом.

― Со мной? Всё в порядке, живу как могу… ― ответил он и сел в кресло, направленное к окну, а я за его спиной застелила кровать и прилегла, ощущая жуткую слабость.

«Что с нами делает этот город? Помню ли я всех своих партнёров по сексу за эту неделю? И что будет дальше с нами?» ― думала я, глядя, как голова Юджина покачивается в такт песенке, которую он тихонько напевал.

― Мы вышли из дома, когда во всех окнах погасли огни… Мы вышли из дома, когда во всех окнах погасли огни…

Лечение

Проснулась я от страшного сна. Деталей уже не вспомню, но анти-Юджин сидел в кресле напротив, со шпагой наголо, и смотрел на меня. Привстала на кровати и опустила глаза.