На ужин к сестре мы пришли вдвоём и вполне хорошо провели время, исключая те моменты, когда мне приходилось краснеть за вульгарность Юджина, от чего сестра хохотала до слёз. Но не скажу, что это был тот стыд, от которого хочется провалиться, а скорее приемлемый.

― Да ладно! ― крайне удивилась я и чуть не пролила вишнёвый сок на стол.

― Да, Евгеника попросила нас с Айзеком сразу после вакцинирования, зачать ребёнка… ― говорила сестра и по её лицу читалось, насколько она недовольна идеей. ― Прямо там. Сразу. И-и-и, мы не смогли отказаться от такого предложения.

Айзек, как и Милл печально вздохнули и повисла гнетущая тишина, в которой читалась вынужденность этого согласия.

― Ну главное, что вы сможете зачать! Как назовёте ребёнка? ― разорвал эту тягучую жвачку молчания Юджин, как всегда, не заботясь ни о чём, но все встрепенулись.

― Я думала Элизабет… ― начала было Милл, но я её прервала.

― Не надо! Ты думаешь её будет кто-то так звать? Настоящее имя у неё будет Лиза! Даже не надейся, что найдётся человек… ― возбуждённо пыталась я предостеречь сестру.

― Ну и что! Лиза тоже хорошо! А может Алиса. ― добавила Милл мечтательно.

― А если мальчик? ― спросил Айзек, почёсывая прогнувшуюся Младшую между лопаток.

― О, да… если мальчик, то… Лари! ― покопавшись в памяти, выдала Милл.

― А мне Борис нравится имя. Звучит, как лезвие меча. ― сказал внезапно Айзек и сестра едва заметно погрустнела.

― Нет, лучше не Борис. ― произнесла она и Айзек не стал настаивать.

― Хм, а ведь есть вероятность, что у вашего ребёнка будет такая же комплекция, как у тебя, Милл. ― выдал вдруг Юджин и Младшая погрузилась с головой в ещё большую грозовую тучу.

― Есть такая вероятность, но мы стараемся не думать об этом… ― ответил Айзек и поспешил дать объяснения. ― Мы не против мутаций, но… Милл боится, что при родах с таким телосложением либо у неё, либо у ребёнка могут быть проблемы.

― Понимаю… ― печально ответила я, прекрасно зная, что чувствует сейчас Младшая.

Она до сих пор уверена, что виновата в смерти нашей мамы и моя детская озлобленность сыграла в этом не последнюю роль. Вместо того чтобы поддержать сестру, я только укрепляла в ней чувство вины. К счастью, нам принесли горячее, и беседа повернулась в русло беспечной болтовни до самого прощания.

Прогуливаясь до моего дома, я спросила Юджина, почему вдруг он был приемлемо пошлым, на что он ответил, что копил её в своих яйцах, чтобы как следует обкончать меня сегодня ночью. Страстно задышав, я толкнула его в тёмный переулок, спустила с плеч его комбез, оголилась сама и прижалась к стенке грудью, подманивая попкой. Крепко обхватив мои бёдра, не озираясь, не стесняясь он трахал меня осыпая самыми вульгарными словечками. А когда я упала на колени от сильного оргазма, взял за волосы, сунул головку своего члена мне за щеку и так бурно кончил, что я не успевала сглатывать. И от всего происходящего со мной сейчас, рядом с любимым мужчиной, кружилась голова. Как он и говорил в квартире Ола, мы похожи и отрицая его сущность, я отрицала себя.

А вечером среды перевозбуждённая Рыбка позвонила мне, рассказывая что Моарт, желая первой пройти последнего босса, совершила попытку сегодня. Бенедикт объявила общий сбор и мы пришли к ней в квартиру, смотреть материал и обсудить тактику. Про себя решили называть босса Похоть. Первые две фазы были вполне понятны, но вот до третьей Моарт не добралась, потому что двое из её команды получили травмы, в том числе и Капер. До воскресенья они точно не восстановятся, но общим голосованием решили перезаписаться на субботу. Я была против, так как волновалась за Талию и сама ещё не до конца пришла в себя, но Гролш, Талия и Юджин были «за».

И вот, с пожелтевшими, но не так ноющими синяками я стояла с ребятами у Фуникулёра в субботу днём.

― Итак! Решающая битва, девочки и мальчики! Я верю в вас! Верю что у вас получится пройти Похоть с первого раза. Вперёд! Добудьте мне и себе славу! ― произнесла Глория воодушевляющую речь и обняла каждого из нас.

Проехали по канатной дороге до площадки башни молча и так же молча прошли до дверей арены третьего босса.

Приложили браслеты и двери медленно, со скрипом открылись, впуская нас внутрь. А там, по традиции кромешная темень, однако в центре, на каменном столбе горели пять светильников. По краям арены располагались каменные колонны, поддерживающие потолок и рычаги в стенах, в то время как из щелей сегментированного на пять частей круглого потолка на землю капала красная, густая слизь. Но больше всего её стекало по колонне в центре.

Если считать что мы заходим на круглую арену с шести часов, то при проработке плана заранее распределились побежать на восемь, четыре, два и десять часов, с агривая на себя аббата. Милл бежала в центр, к огромной, колонне, около которой на каменном полу лежали железные цепи уже порядочно залитые красной жижей.

― Что-то не так! Это не те аббата, что были у Моарт! ― воскликнула Талия с восьми часов.

― Твою мать! ― выругалась я, как только увидела грудастую, сидящую на четвереньках аббата, с кистями рук на ногах.

Именно с такими я сражалась в подземелье у Каина на тренировках и ещё тогда прозвала их кистеножками. А у Моарт на записях были обычные, сексуализированные роботы женского пола.

― Будьте осторожны, это опасные враги! Стиль боя, схожий с капоэйра! ― предупредила я команду, вступая в бой.

«Почему нам усложнили задачу? ― думала я уклоняясь от ударов ног и рук противницы и отступая к центру. ― Посчитали что мы слишком сильная команда, или просто не хотят чтобы мы прошли сегодня босса?»

Взвизгивала и кряхтела, когда кулаки наманикюренных рук противницы попадали в блок и торс, потому как, ещё не до конца зажившие синяки отдавались адской болью. Но продвигалась к центру, дожидаясь своей очереди. Сначала Талия с восьми часов, затем Юджин с четырёх, после я с десяти и Гролш, как самый непробиваемый и медленный с двух. Суть была в том, что нужно подвести аббата к центральной колонне и поставить врага так, чтобы союзник смог защёлкнуть колодку цепи на ноге атакующего. Подготовившись, Милл стояла на коленях и держала в руке колодку, готовая в любое время застегнуть её на аббата.

― Чёрт, не справляюсь! Аргх! ― закричала Талия и я увидела, как она получила сильный удар кулаком ноги в живот.

― Юджин! ― закричала я и он ответил, что почти на месте.

― Одна есть! ― вскрикнула Милл, защёлкнув колодку на кистеножке Юджина.

Следом я начала пристраивать своего врага к необходимой цепи, краем глаза наблюдая, как Талия едва справляется с блокированием ударов своим щитом.

― Юджин, помоги Талии! Я возьму двенадцать часов! ― скомандовала, зная что по плану он должен был бежать к этому врагу.

Как только Милл справилась с защёлкой на моём враге, ринулась в противоположный входу конец арены, с агривая на себя аббата.

― Простите, ребята. Я надеялась что справлюсь. ― жалобно выговорила Талия в микрофон, когда Юджин подвёл её врага к необходимому месту страдая от сильных ударов.

― Потому что, м-м… ― зло заговорила я и получила удар по бедру. ― надо было восстанавливаться, а не лезть сюда!

― СМЕНЮ! ― проорал Гролш рядом со мной и нанёс удар по моему аббата, переагривая его.

Остался последний враг и как только Милл справилась с его колодкой копаясь в красной жиже руками, мы начали медленно отводить аббата в разные стороны зала, заставляя их вытягивать цепи из каменного пола. Одновременно с этим, каменный потолок над нами также открывался, словно сегментированная диафрагма, разъезжаясь в стороны и открывая для нас босса.

― Ещё чуть-чуть, давайте. ― говорила я, оттягивая размахивающую в воздухе кулаками аббата к стене.

Как только весь потолок открылся максимально, мы подняли деревянные рычаги одновременно вверх и враги оказались за железной решёткой, поднявшейся из земли, по периметру колонн. Теперь выйти из западни можно было только с одной стороны арены. Около входа. Избегая ударов прошли ко входу и оказались на арене с боссом, разглядывая её.