– Забрать? Что? – растерялся Кристиан.

– Записывайте адрес, некогда мне с вами тут.

– Я вообще ни при чем, я случайно, вы ошиблись, – но возражения остались неуслышанными, трубку бросили.

Кристиан все же посмотрел в телефоне адрес, какая-то организация странная, то ли больница, то ли богадельня. Что там мог заказать Густаво? Больничный халат? Для чего? Обрядить по-идиотски Кристиана? В доктора поиграть? Кристиан высмеивал сам себя, но шагал по нужному адресу. Как будто на веревке его туда тянули. Оказалась, больница. И первый, кого там встретил Кристиан, был Бертран.

– Крис, ты зачем здесь? Уже знаешь?

– Что знаешь? Позвонили в мастерскую, велели прийти. Забрать. Я не понял ничего.

– Тебя это не касается, Крис. Погуляй, я скоро освобожусь, отвезу домой. Или покатаемся. Хочешь?

– Берт, я не понял. Что надо забрать?

– Ничего. Крис, подожди меня, – Бертран ушел, а Кристиан топтался в холле, не понимая, что ему делать.

– Вы забирать? – вдруг обратился к нему санитар.

– Я, наверно, – Кристиан пожал плечами.

– Идите за мной, – санитар сунул Кристиану в руки халат. – Накиньте.

Кристиан послушно побрел за санитаром по длинному коридору. Пахло лекарствами, дезинфекцией и еще чем-то малоприятным. Из палат доносились стоны, ругань, плач. Где-то гремел телевизор. Санитар открыл двери в палату, пропустил Кристиана вперед. Четыре койки, Кристиан завертел головой, понимая, что его сюда привели по ошибке. На ближней койке дернулся пациент. Седая голова, седая отросшая щетина, забинтованные руки. Густаво, обомлел Кристиан.

– Забирайте.

– Что с ним?

– Уснул пьяный в сугробе, пальцы отморозил. Заметили со скорой, привезли. А то бы насмерть замерз.

– Как пальцы? – Кристиан хлопал глазами. – Он же художник.

– Отрисовался, – санитар не миндальничал, насмотрелся трагедий. – Да не переживай ты, дед крепкий. Без мизинцев жить можно.

– Крис, ты зря пришел, – подал голос Густаво. – Уходи. Я тебе никто.

И Кристиан кивнул, никто, это правда. Можно уходить. Пауза затягивалась. Кристиан смотрел на поседевшего Густаво и не знал, как поступить. Густаво спокойно сидел на койке и не намеревался вставать. Поглядывал исподлобья на Кристиана. Санитару это надоело. Он ухватил Густаво за шиворот и поволок в коридор. Кристиан пошел следом. В холле санитар отпустил Густаво и скрылся.

– Не беспокойся, малец. До мастерской я и сам дойду.

– До мастерской?

– Поживу там, раз уж не замерз.

– Там нет нормальных условий.

– Все лучше, чем в сугробе, – хрипло засмеялся Густаво. И Кристиан слабо улыбнулся в ответ.

Стоять в холле и выжидать было глупо. Никто на помощь не придет, им с Густаво надо самим как-то выпутываться из этой ситуации. Кристиан мялся, и хоть он был не виноват впрямую в беде Густаво, смущение чувствовал. Не мог просто так уйти. Спросил самое простое.

– Где вы живете? Мастерская не выход. Ваша семья должна же о вас позаботиться. Пока руки заживут. Я могу позвонить…

– Нет у меня семьи.

– Я вызову вам такси, Густаво. Говорите адрес.

– Я уже сказал, чтобы ты отвалил, – Густаво открыл локтем входную дверь и вышел на улицу.

Кристиан вздохнул. И все же вызвал такси. Сейчас альфа не пугал его как прежде, он стал временно беспомощным, хотя и вел себя по-прежнему вызывающе. Первый шок прошел и Кристиан подумал, что до мастерской они могут доехать вместе. Он заберет оттуда коробку с вещами, а Густаво пусть делает, что хочет. Хоть живет в мастерской. Густаво не возражал, покорно сел в такси.

Казалось, он потерял интерес к нему и Кристиана это уязвило. Неужели, он был интересен только как сексуальный объект? В таком случае, все к лучшему. Ему не надо переживать за Густаво, лучше заняться своей жизнью. А то он забыл, когда посещал спортзал. Перестал гулять в парке, не радовался весне. С друзьями можно организовать пикник. В театр сходить. Кристиан вздохнул полной грудью. Он свободен.

– Оставь это!

– Что?

– Оставь коробку, – повторил Густаво, заметив, что Кристиан уходит. – Пару дней, так и быть отдохни, а потом позируешь дальше.

– Дальше? Вы закончили иллюстрации к книге! Хватит меня обманывать.

– Ты на работе, забыл?

– Но как вы собираетесь рисовать?

– Это моя проблема, мне ее трахать. А ты займись своим здоровьем. Найди врачей. И этих. Психов. Чтобы память тебе вернули.

– Мне и так хорошо! – разозлившийся Кристиан выскочил из мастерской, швырнув коробку на пол.

Этого пьяницу Густаво ничего не берет. Похоже, он даже не жалеет, что обморозил руки и собирается доставать его как раньше. Зря Кристиан расчувствовался. Не стоит проявлять дружелюбие. Только позволь и Густаво на шею сядет. Около дома Кристиан заметил автомобиль Берта и притормозил. О чем им говорить? Как поступить? Ответить на ухаживания Берта? Или поставить точку, наконец?

Кристиан решительно подошел к машине. Обрадованный Берт выскочил, вручил букет цветов. Розы. Кристиан очень любил розы. Нежные бутоны, запах и шипы. Любил сам их выбирать. Поэтому нахмурился. Принять розы от альфы для Кристиана было равносильно признанию в любви. Берт смотрел обеспокоенно, знал, что Кристиан увиделся с Густаво.

– Берт, ты ведь нормальный альфа?

– Вроде да, – Берт улыбнулся. – Нас регулярно проверяют. Здоровье, психику, реакции, профессионализм.

– И семью ты, наверно, хочешь? Дом? Детей? Да?

– Ну, не сразу, – Бертран растерялся от прямого вопроса. – Но со временем, конечно. Семья с любимым, дети. Это для всех важно, не только для альф.

– А для меня не важно. Нисколько. Я не хочу семью заводить. И тем более детей.

– Ты просто молодой, Крис. Только колледж закончил. Я понимаю, что тебе погулять хочется.

– Я не просто молодой, я урод. Меня бесит, когда меня трогают. Я не испытываю тяги к противоположному полу, не возбуждаюсь, течным не буду, – Кристиану доставляло садисткое удовольствие говорить дикую правду Берту в лицо. – Я не смогу иметь детей, Берт. Подумай об этом, когда будешь в следующий раз звать меня кататься и покупать розы. Я не шучу. Мне секс не в радость. Противно даже подумать, не то, что тискаться с кем-то.

– Но почему, Крис? Что с тобой случилось? Расскажи мне. Пройди обследование, – Берт попытался взять Кристиана за руку, но Кристиан оказался проворнее – шагнул назад и закрылся букетом.

– Не надо выяснять, Берт. И таскать меня по врачам тоже не надо, – Кристиан сунул букет обратно в руки Берту. – Подари это Винсену. Он в сто раз лучше меня. В миллион раз. И замуж за тебя пойдет, и детей нарожает.

– Но я его не люблю. Хотя он очень милый.

– А я тебя не люблю! Я никого не люблю, понятно?

– Кто это сделал с тобой, Крис?

– Что?

– Убил в тебе чувства. Ты не был таким.

– Может ты, Берт?

– Я? Ты меня подозреваешь в чем-то? В чем? И почему? – лицо Берта пошло пятнами.

– Нипочему. Прощай, Берт. Не надо больше подарков, цветов, прогулок. Не надо! Надеюсь, ты не уснешь пьяным в сугробе и не отморозишь себе уши.

– Сугробы растаяли.

– Растаяли? Замечательно! Мы все выяснили!

Кристиан припустил домой как заяц. Он был доволен собой. Хотя бы часть правды он сумел высказать и ему стало легче. Хватить огрызаться и убегать. Пусть от него все отстанут. Он не способен на взаимность. И это не изменится. Возможно, в старости, он будет кусать локти, что остался один. Но сейчас, он хотел одиночества. Тотального одиночества. Безопасного одиночества.

Машина Берта оставалось под окнами до самой ночи. Иногда Кристиану чудилось, что Берт стоит за дверью. Хочет ворваться, объясниться. Что-то доказать, утащить его к врачам, лечить. Кристиан даже убежал в смежную квартиру. Он был очень смелым сегодня, пожалуй, никогда таким смелым он не был, устал. Но и приятное возбуждение билось внутри. Он не будет больше прятаться, он будет бороться за свою свободу. Говорить, что думает.